👵 О бабушках : dinasovkova — LiveJournal
Как-то одно за другим: сначала попалось стихотворение Льва Квитко «Бабушкины руки» с иллюстрацией любимого Конашевича, а затем — интервью Маши Рупасовой (тоже любимой), в котором она трогательно рассказывает о своих бабушках.
Лев Квитко «В гости»
Иллюстрации Владимира Конашевича
Издательство «Детская литература», 1966
И то же стихотворение, но из «Мурзилки» 1957 года:
Мурзилка. 1957. № 01А вот интервью:
Маша Рупасова: «Сына я воспитываю так, чтобы обе бабушки были довольны» // Familio.Media, 01.11.2021
Полностью по ссылке, фрагмент приведу:
«Бабушка Валя, Валентина Семеновна, была другая, она была изобретательница и фантазерка, до последнего надеялась увидеть инопланетян.Стихи Маши РупасовойОна была совсем необразованная, деревенская, как и баба Маша, но почему-то пришельцы не давали ей покоя. Вечерами в деревне бабуля все смотрела на небо, на звезды и говорила мне: «Марья, ну ведь не может быть, чтоб там никого не было, а?»
В последние годы жизни ее измучила деменция, меня она уже не узнавала. Никого не узнавала. Но я прорывалась к ней сквозь всю эту мутную тьму при помощи инопланетян. Врала ей напропалую: что космический корабль приземлился на Лубянке, что зеленые человечки одной старухе вылечили ногу, рыжего милиционера спасли от заикания, а старому деду вернули память — он все забывал, а тут вдруг перестал. И у нее ненадолго глаза загорались, как раньше. Потом и это окошко захлопнулось. Но это говорит о ее личности, правда же? Человек в глубокой деменции помнит, как смотрел на звездное небо и мечтал о том, что мы не одиноки во Вселенной.Ее влияние на меня огромно. На психотерапии я узнала, что получила от нее не только светлые и радостные подарки, но и темные — я впитала ее тоску, ее несбывшееся, ее страхи. О своей взрослой боли бабушка не распространялась, но оказалось, чтокогда ребенок любит, он скачивает со взрослого всю информацию пакетом, независимо от того, как хорошо ты прячешь свою боль. Наверное, об этом имеет смысл знать до того, как заведешь ребенка
»
О своей взрослой боли бабушка не распространялась, но оказалось, чтокогда ребенок любит, он скачивает со взрослого всю информацию пакетом, независимо от того, как хорошо ты прячешь свою боль. Наверное, об этом имеет смысл знать до того, как заведешь ребенкаСтихи про бабушку | ANTRIO.RU
Стихи про бабушкуЕлена Благинина — Бабушка-забота
Если внуки веселы,
Бабушка – подавно:
– Ишь, щебечут, как щеглы,
До чего же славно!
Если внуки есть хотят,
Бабушке — отрада:
– Пусть сидят, пусть едят,
Подрастать им надо!
Если внуки вышли в сад,
Бабушка в тревоге:
– Ну как дождь или град –
Ведь промочат ноги!
Если внуки спать легли,
Бабушка не дышит:
– Баю-баю-люли,
Тише, тише, тише!
Теплота, дремота…
Вот какая она –
Бабушка-забота!
Ну, а вы каковы?
Как там с бабушкою вы?
Тамара Маршалова — Очень бабушку люблю
Очень бабушку люблю!
Ей я помогаю.
В магазине всё куплю,
В доме подметаю…
Прополю и огород,
Наношу водицы.
А когда луна взойдёт,
Сказка мне приснится.
Эту сказку у окна
Бабушка расскажет.
Засыпаю, а она
Мне носочки вяжет.
Чтоб морозною зимой
Не замёрзли ножки
У меня, её родной
И любимой крошки!
Агния Барто — Две бабушки
Две бабушки на лавочке
Сидели на пригорке.
Рассказывали бабушки:
Друг друга поздравляли,
Друг другу жали руки,
Хотя экзамен сдали
Не бабушки, а внуки!
Николай Огарев — Бабушка
Я помню как сквозь сон — когда являлась в зале
Старуха длинная в огромной чёрной шали
И белом чепчике, и локонах седых,
То каждый, кто тут был, вдруг становился тих,
И дети малые, резвившиеся внучки,
Шли робко к бабушке прикладываться к ручке.
Отец их — сын её — уже почтенных лет,
Стоял в смирении, как будто на ответ
За шалость позван был и знал, что он виновен
И прах перед судьёй, а вовсе с ним не ровен!
А хитрая жена и бойкая сестра,
Потупясь, как рабы средь царского двора,
Украдкой лишь могли язвить друг друга взглядом,
Пропитанным насквозь лукаво-желчным ядом.
Старуха свысока их с головы до ног
Оглядывала всех, и взор её был строг…
И так и чуялось: умри она, старуха, —
Все завтра ж врозь пойдут, и дом замолкнет глухо.
Да это и сама, чай, ведала она,
И оттого была жестка и холодна,
И строгий взор её был полон сожаленья,
Пожалуй, что любви, а более презренья.
Елена Григорьева — Бабушка
У мамы- работа,
У папы — работа.
У них для меня
остается суббота.
А бабушка дома-всегда.
Она не ругает меня никогда!
Усадит, накормит:
«Да ты не спеши!
Ну, что там стряслось у тебя, расскажи?»
Я говорю, а бабушка
не перебивает.
По крупинкам гречку
Нам хорошо вот так, вдвоем
и Дом без бабушки- не дом.
Ирина Пивоварова — Бабушка
Почему у бабушки
Волосы, как снег,
А смеётся бабушка
Громче всех?
Почему у бабушки
На лице морщины,
А в лес пойдёт
И полные
Грибов несёт корзины?
А я пойду –
Как на беду,
Всего один грибок
Найду!
Почему у бабушки
На носу очки,
А она быстрее всех
Свяжет мне носки?
То полет наша бабушка,
То возится у печки,
У ней ладони твёрдые,
Сухие, как дощечки.
Так почему же всё-таки.
Скажите, в чём секрет?
Ладоней мягче нет!
Елена Дюк — Про бабушку
Вот, если я бабушкой буду,
Клянусь, никогда не забуду,
Что внучке, а может быть, внуку
Давать каждый день на обед:
Насыплю я в правую руку,
Насыплю я в левую руку,
И просто насыплю на блюдо,
Горой разноцветной, конфет!
Вот, если я бабушкой буду,
Клянусь, никогда не забуду,
Что внучку, а может быть, внука
Не стоит за двойки ругать.
А просто, развеивать скуку,
Отправлю к веселому другу
И дам посмотреть телевизор,
Подольше пущу погулять.
Но бабушка, явно, забыла,
Что в детстве конфеты любила.
И, видно, одни лишь пятерки
Носила из школы она.
И ей не шептала на ушко,
Что двоечник дедушка Коля
Заждался ее у окна.
Натали Самоний — Золотая бабушка
У бабушки в руках кипит работа,
А сердце у бабули – всё из злата:
В нём есть добро и обо всех забота.
Душой ведь, говорят, она богата.
Её богатство – это море ласки,
Народных песен ласковые звуки,
И на ночь нам рассказанные сказки…
И золотые бабушкины руки!
Марина Цветаева — Бабушке
Продолговатый и твердый овал,
Черного платья раструбы…
Юная бабушка! Кто целовал
Ваши надменные губы?
Руки, которые в залах дворца
Вальсы Шопена играли…
Локоны, в виде спирали.
Темный, прямой и взыскательный взгляд.
Взгляд, к обороне готовый.
Юные женщины так не глядят.
Юная бабушка, кто вы?
Сколько возможностей вы унесли,
И невозможностей — сколько? —
В ненасытимую прорву земли,
Двадцатилетняя полька!
День был невинен, и ветер был свеж.
Темные звезды погасли.
— Бабушка! — Этот жестокий мятеж
В сердце моем — не от вас ли?..
Дора Хайкина — Ходит наша бабушка, палочкой стуча
Ходит наша бабушка, палочкой стуча,
Говорю я бабушке: «Позову врача,
От его лекарства станешь ты здорова,
Будет чуть-чуть горько, что же тут такого.
Ты потерпишь чуточку, а уедет врач,
Мы с тобою, бабушка, поиграем в мяч.
Будем бегать, бабушка, прыгать высоко,
Видишь, как я прыгаю, это так легко».
Улыбнулась бабушка: «Что мне доктора,
Я не заболела, просто я стара,
Просто очень старая, волосы седые,
Где-то потеряла я годы молодые.
Где-то за огромными, за лесами темными,
За горой высокой, за рекой глубокой.
Как туда добраться, людям неизвестно».
Говорю я бабушке: «Вспомни это место!
Я туда поеду, поплыву, пойду,
Годы молодые я твои найду!
Олег Григорьев — Бабушка
Старая, слабая бабушка
Оставила дома ключик.
Звонила старая бабушка,
Но не открыл ей внучек.
Старая бабушка ухнула,
Дубовая дверь рухнула,
Соседка на кухне ахнула,
Качнулся сосед на стуле,
Свалился с кровати внучек,
Упала с полки кастрюля
И бабушкин маленький ключик.
Лев Квитко — Бабушкины руки
Я с бабушкой своею
Дружу давным-давно.
Она во всех затеях
Со мною заодно.
Я с ней не знаю скуки,
И все мне любо в ней.
Но бабушкины руки
Люблю всего сильней.
Ах, сколько руки эти
Чудесного творят!
Латают, вяжут, метят,
Все что-то мастерят.
Так толсто мажут пенки,
Так густо сыплют мак,
Так грубо трут ступеньки,
Ласкают нежно так.
Проворные — смотрите,
Они плясать в корыте,
Шнырять по кладовой.
Настанет вечер — тени
Сплетают на стене
И сказки-сновиденья
Рассказывают мне.
Ко сну ночник засветят —
И тут замолкнут вдруг.
Умней их нет на свете
И нет добрее рук.
Лев Квитко — Бабушке
Мы с моею бабушкой
Старые друзья
До чего хорошая
Бабушка моя
Сказок знает столько,
Что не перечесть
И всегда в запасе
Новенькая есть
А вот руки бабушки —
Это просто клад.
Быть без дела бабушке
Руки не велят
Золотые, ловкие,
Как люблю я их!
Нет, других, наверное,
Не найти таких!
Натали Самоний — Руки, что мягче снега
А бабушкины руки пахнут хлебом.
А бабушкины руки мягче снега,
Ведь бабушкины руки как в снежинках –
Натруженные руки, все в морщинках.
А бабушкины руки всё умеют,
А бабушкины руки лаской греют.
А бабушкины руки – руки мам:
Родителей они растили нам!
…И потому-то мягче снега
Те руки, что так пахнут хлебом.
Алексей Плещеев — Бабушка и внучек
Под окном чулок старушка
Вяжет в комнатке уютной
И в очки свои большие
Смотрит в угол поминутно.
А в углу кудрявый мальчик
Молча к стенке прислонился;
На лице его забота,
Взгляд на что-то устремился.
«Что сидишь всё дома, внучек?
Шел бы в сад, копал бы грядки
Или кликнул бы сестренку,
Поиграл бы с ней в лошадки.
Кабы силы да здоровье,
И сама бы с вами, детки,
Побрела я на лужайку;
Дни такие стали редки.
Уж трава желтеет в поле,
Листья падают сухие;
Скоро птички-щебетуньи
Улетят в края чужие!
Присмирел ты что-то, Ваня,
Всё стоишь сложивши ручки;
Посмотри, как светит солнце,
Ни одной на небе тучки!
Что за тишь! Не клонит ветер
Ни былинки, ни цветочка.
Не дождешься ты такого
Благодатного денечка!»
Подошел к старушке внучек
И головкою курчавой
К ней припал; глаза большие
На нее глядят лукаво…
«Знать, гостинцу захотелось?
Винных ягод, винограда?
Ну поди возьми в комоде».
— «Нет, гостинца мне не надо!»
— «Уж чего-нибудь да хочешь…
Или, может, напроказил?
Может, сам, когда спала я,
Ты в комод без спросу лазил?
Может, вытащил закладку
Ты из святцев для потехи?
Ну постой же… За проказы
Будет внучку на орехи!»
— «Нет, в комод я твой не лазил;
Не таскал твоей закладки».
— «Так, пожалуй, не задул ли
Перед образом лампадки?»
— «Нет, бабуся, не шалил я;
А вчера, меня целуя,
Ты сказала: «Будешь умник —
Всё тогда тебе куплю я…»»
— «Ишь ведь память-то какая!
Что ж купить тебе? Лошадку?
Оловянную посуду
Или грабли да лопатку?»
— «Нет! уж ты мне покупала
И лошадку, и посуду.
Сумку мне купи, бабуся,
В школу с ней ходить я буду».
— «Ай да Ваня! Хочет в школу,
За букварь да за указку.
Где тебе! Садись-ка лучше,
Расскажу тебе я сказку…»
— «Уж и так мне много сказок
Ты, бабуся, говорила;
Если знаешь, расскажи мне
Лучше то, что вправду было.
Шел вчера я мимо школы.
Сколько там детей, родная!
Как рассказывал учитель,
Долго слушал у окна я.
Слушал я — какие земли
Есть за дальними морями…
Города, леса какие
С злыми, страшными зверями.
Он рассказывал: где жарко,
Где всегда стоят морозы,
Отчего дожди, туманы,
Отчего бывают грозы…
И еще — как люди жили
Прежде нас и чем питались;
Как они не знали бога
И болванам поклонялись.
Рисовали тоже дети,
Много я глядел тетрадок, —
Кто глаза, кто нос выводит,
А кто домик да лошадок.
А как кончилось ученье,
Стали хором петь. В окошко
И меня втащил учитель,
Говорит: «Пой с нами, крошка!
Да проси, чтоб присылали
В школу к нам тебя родные,
Все вы скажете спасибо
Ей, как будете большие».
Отпусти меня! Бабусю
Я за это расцелую
И каких тебе картинок
Распрекрасных нарисую!»
И впились в лицо старушки
Глазки бойкие ребенка;
И морщинистую шею
Обвила его ручонка.
На глазах старушки слезы:
«Это божие внушенье!
Будь по-твоему, голубчик,
Знаю я, что свет — ученье.
Бегай в школу, Ваня; только
Спеси там не набирайся;
Как обучишься наукам,
Темным людом не гнушайся!»
Чуть со стула резвый мальчик
Не стащил ее. Пустился
Вон из комнаты, и мигом
Уж в саду он очутился.
И уж русая головка
В темной зелени мелькает…
А старушка то смеется,
То слезинку утирает.
Пьер-Жан Беранже — Бабушка
Старушка под хмельком призналась,
Качая дряхлой головой:
— Как молодежь-то увивалась
В былые дни за мной!
Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная!
— Как, бабушка, ты позволяла?
— Э, детки! Красоте своей
В пятнадцать лет я цену знала —
И не спала ночей…
Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная!
— Ты, бабушка, сама влюблялась?
— На что же бог мне сердце дал?
Я скоро милого дождалась,
И он недолго ждал…
Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная!
— Ты нежно, бабушка, любила?
— Уж как нежна была я с ним,
Но чаще время проводила —
Еще нежней — с другим…
Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная!
— С другим, родная, не краснея?
— Из них был каждый не дурак,
Но я, я их была умнее:
Вступив в законный брак.
Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная!
— А страшно мужа было встретить?
— Уж больно был в меня влюблен;
Ведь мог бы многое заметить —
Да не заметил он.
Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная!
— А мужу вы не изменяли?
— Ну, как подчас не быть греху!
Но я и батюшке едва ли
Откроюсь на духу.
Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная!
— Вы мужа наконец лишились?
— Да, хоть не нов уже был храм,
Кумиру жертвы приносились
Еще усердней там.
Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная!
— Нам жить ли так, как вы прожили?
— Э, детки! женский наш удел!..
Уж если бабушки шалили —
Так вам и бог велел.
Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная!
Татьяна Ровицкая — Домик бабушки моей
Про другие города
Умолчу, пожалуй!
Закипай скорей, вода!
Чай, на стол — пожалуй!
В этом домике простом
Все мне так знакомо —
Под клеенкой старой стол,
Там, в хлеву, корова.
Домик бабушки моей
С запахом соломы,
Да со вздохами дверей,
Да еще… со стоном.
Нет, тогда она была
Властная хозяйка!
И стирала, и пекла,
И возилась в стайке.*
А внучатам городским
Никаких поблажек —
И гусят мы шли пасти
По тропинке влажной.
Ослепительно светло
Травами покрыто
Было раньше то село,
А теперь? Забыто…
По аллеям городским
Я иду — другая,
Пляжем пахнет от реки,
Здесь никто не знает
Домик бабушки моей…
_________________
* Стайка — маленький сарай.
***
Рима Дышаленкова — В гостях у бабушки
Мы попали в городок:
Справа — горы, слева — лог,
В небе — лес и облака,
В поле — озеро-река.
Деревянные дома —
С петухами терема,
У ворот — индюки,
На скамейках — козы,
В палисаде — лопухи,
По садам — берёзы.
— А скажи, честной народ,
Где тут бабушка живёт?
Проворчали индюки:
«Нету-нету бабушки!»
Пригорюнилась коза:
«Видеть бабушку нельзя!»
Из-за озера-реки
Налетели гуси:
«Уходите-проходите,
Нету здесь бабуси!»
Тут из леса показалась важная корова
И спокойно всем сказала ласковое слово:
«Не годится, не годится
На гостей сердиться!
Проходите, гости, в дом,
Мы давно вас ждём».
Весь честной народ к нашей бабушке идёт:
В самый первый ряд
Встали семеро козлят.
А за ними — семь телят,
Семь гусят, семь поросят,
Семь сердитых индюков,
Семь солидных гусаков,
Жёны гусаковы!
А последняя идёт важная корова.
«Здравствуй, бабушка! — кричат, —
Принимай своих внучат!»
Из высоких ворот наша бабушка идёт.
Плачет-улыбается, в платочек наряжается:
«Проходите, гости, в дом, мы давно вас ждём!»
Семеро внуков — воду носить!
Семеро внуков — сено косить!
Чесать козлят, кормить поросят,
Телят поить, гусей сторожить,
Точить топор, чинить забор…
Ведь бабушкин дом, где все мы живём,
Велит не лениться, а бегать бегом.
Игорь Кобзев — Бабушкин талант
На лето к бабусе
Съезжаются внуки —
Надежда искусства,
Светила науки.
Они рассуждают
Про «квинты», про «кванты», —
Уж это, как видно,
Большие таланты!
А бабушка рада
Их доле желанной,
Сама-то весь век
Прожила «бесталанной».
Один лишь талант
Ей дался, бестолковой:
Детишек рожать
Да ходить за коровой.
Один она знала
«Научный расчёт»:
«Кто рано встаёт —
Тому бог подаёт!»
Пожары да войны
По землям летели,
Дичали коровы,
Деревни горели.
А бабка под полом
Детей укрывала
Да минное поле
Под озимь пахала.
Крапивку крошила
С последнею коркой
Да всё говорила
Свою поговорку:
«Никто не видал,
Как бог напитал!»
Уж как она рада,
Что выросли внуки —
Надежда искусства,
Светила науки!
Она им, учёным,
Внимает молчком
И поит топлёным
Густым молочком…
Николай Доризо — Бабушка
Спешит на свидание бабушка,
Не правда ли, это смешно?
Спешит на свидание бабушка,
Он ждёт её возле кино.
Расплакалась внучка обиженно,
Сердито нахмурился зять —
Спешит на свидание бабушка,
Да как же такое понять!
Из дома ушла, оробевшая,
Виновная в чём-то ушла…
Когда-то давно овдовевшая,
Всю жизнь она им отдала.
Кого-то всегда она нянчила —
То дочку, то внучку свою —
И вдруг в первый раз озадачила
Своим непокорством семью.
Впервые приходится дочери
Отчаянно стряпать обед:
Ушла на свидание бабушка, —
И это на старости лет!
Спешит на свидание бабушка,
И совестно ей от того…
Спешит на свидание бабушка,
А бабушке — сорок всего.
Олег Бундур — Бабушка под зонтиком
Дождливая погодка
И тротуар блестит.
У бабушки походка –
Как будто бы летит!
А бабушке-то нашей
Пятидесяти нет,
Из глаз чуть-чуть подкрашенных
Такой лучистый свет!
Дождливая погодка
И капельки свежи.
У бабушки походка –
Попробуй, удержи!
Тимофей Белозеров — Бабушка
Бабушка Маланья!
Ласковая речь.
В туесках варенье,
С шанежками печь,
Бабушка Маланья!
Колотый орех,
Санки, рукавицы,
Белый,
Белый
Снег!
Тимофей Белозеров — Бабушка в окошке
В сыновьей квартире,
Одна и грустна,
Седая старушка
Сидит у окна.
Сходила б она
За пшеницей в овин,
Да рядом
От булок
Трещит магазин.
Напряла бы пряжи
Из белого льна,
Да только кому она
Нынче нужна?
А было-то!..
Лампу в избе
Запалишь
И пальцами —
фить! —
Веретёнце
Вертишь…
А нынче
И в руки-то
Нечего взять.
На что они —
Кукиши
Людям казать? —
Ни печи топить,
Ни воды принести…
— Ах господи, —
шепчет старушка, —
Прости!..
Частушки про бабушку
У меня на сарафане
Петушки да петушки
В целом мире нету краше
Моей милой бабушки!
У моей у бабушки
Новый фартук яркий.
Принимай, бабулечка,
К празднику подарки!
Я весь день страдать готов
Без твоих без пирогов.
До того я настрадался,
Один нос большой остался.
Говорю я бабушке:
«Шибко вечером не пой!
Как услышу голос твой,
Сей же час бегу домой!»
Ой, да, бабушка моя,
Ой, да боевая:
Столько знает анекдотов,
Сколько я не знаю!
А моя бабулечка
Самая затейница.
Если засмеётся —
Ярче солнце светится.
Я-то в бабушку пошла,
Весела да удала:
Я своим курносым носом
Два десятка извела!
Я на бабушку похожа,
Я — неугомонная.
А моя бабулечка
Самая весёлая!
Ты бабуля не болей!
Не ходи в аптеку.
Лучше чаще забегай
к нам на дискотеку.
Ты бабуля не кручинься,
И не надо горевать.
Годы – это не причина,
Чтобы слезы проливать.
А веселья захотите,
Надоест вам горевать
Вы к внучатам заходите,
Будем вместе танцевать.
30 трогательных и смешных стихов про бабушку
Чтобы было проще определиться со стихотворением для заучивания, мы расставили их по порядку. Сначала идут совсем простые и короткие, которые можно вписать в открытку, а в конце вы найдёте более сложные и длинные.
— 1 —
Как у нашей бабушки
Хороши оладушки!
Уселись мы рядком,
Поливаем их медком,
Запиваем молоком.
(Татьяна Бойко, «Как у нашей бабушки»)
— 2 —
У меня есть бабушка,
Она печёт оладушки,
Вяжет тёплые носки,
Знает сказки и стихи.
Бабушку свою люблю,
Ей открытку подарю!
(Татьяна Шорыгина, «Подарок бабушке»)
— 3 —
Две бабушки на лавочке
Сидели на пригорке.
Рассказывали бабушки:
— У нас одни пятёрки!
Друг друга поздравляли,
Друг другу жали руки,
Хотя экзамен сдали
Не бабушки, а внуки!
(Агния Барто, «Две бабушки»)
— 4 —
Если бабушка болеет,
Я на цыпочках хожу.
Сяду у её постели
И тихонько посижу.
Я поправлю ей подушку
И подбодрю добрым словом.
Прошепчу я ей на ушко:
«Скоро будешь ты здорова!
Только слушайся врачей,
Вовремя лекарства пей!»
(Татьяна Шорыгина, «Если бабушка болеет»)
— 5 —
Бабушка моя хворает.
Очень плохо ей, больной.
Не смеётся, не играет,
Не беседует со мной.
Дам ей вкусный чай с малиной:
«Выпей, бабушка, глоток».
Принесу платок старинный
И укутаю в платок.
А наутро будет снова
Моя бабушка здорова.
(Михаил Грозовский, «Доктор»)
Иллюстрация: 360 Production / Shutterstock— 6 —
Наконец‑то все заснули,
Не подсмотрят мой секрет,
Потому что для бабули
Нарисую я букет.
Розы, астры, маргаритки
Ярко вспыхнут на открытке.
Напишу я бабушке,
Как её люблю,
Что её оладушки
Я всегда хвалю.
Хорошо, что все заснули,
За окном уже рассвет.
Я люблю тебя, бабуля,
И дарю тебе букет!
(Наталья Иванова, «Наконец‑то все заснули»)
— 7 —
Дождливая погодка
И тротуар блестит.
У бабушки походка —
Как будто бы летит!
А бабушке‑то нашей
Пятидесяти нет,
Из глаз чуть‑чуть подкрашенных
Такой лучистый свет!
Дождливая погодка
И капельки свежи.
У бабушки походка —
Попробуй, удержи!
(Олег Бундур, «Бабушка под зонтиком»)
Сейчас читают 🔥
— 8 —
Ах, как пахнет
Твой халат!
Как салат
И шоколад,
Пахнет щукой
Фаршированной
И капустой
Маринованной!
Пахнет клёцками
И шкварками,
И воскресными
Подарками:
Белой пухлой
Пастилой,
И кунжутом,
И халвой…
В этом запахе
Родном
Уместился
Весь наш дом…
(Михаил Садовский, «Бабушкин халат»)
— 9 —
Я бабулю поздравляю
С женским праздником весны!
Я бабулю обожаю,
Людям бабушки нужны!
Сказку добрую расскажет,
Колыбельную споёт,
Тёплый зимний шарфик свяжет
И гулять со мной пойдёт!
Не накажет шалунишку
И конфетку даст с собой.
И девчонка, и мальчишка,
Любит бабушку любой!
Ближе бабушки чудесной
Нет подружки у меня!
Мне с бабулей интересно,
Не прожить нам врозь ни дня!
(Ирина Гурина, «Моя бабушка»)
— 10 —
Со мною бабушка моя,
И значит, главный в доме — я,
Шкафы мне можно открывать,
Цветы кефиром поливать,
Играть подушкою в футбол
И полотенцем чистить пол.
Могу я есть руками торт,
Нарочно хлопать дверью!
А с мамой это не пройдёт.
Я уже проверил.
(Роберт Рождественский, «Моя бабушка»)
Иллюстрация: 360 Production / Shutterstock— 11 —
У бабушки на полке
Нитки да иголки,
Ножницы стальные,
Ленты кружевные.
Шьёт бабуля целый день,
Ей помочь хочу скорей.
Я беру лоскуток,
Иглу и ниток моток.
Быстро и ловко
Шью друзьям обновки.
Носи, Мурка, сарафан,
А тебе, Барбос, кафтан!
Песню запеваем,
Бабуле помогаем!
(Татьяна Бойко, «У бабушки на полке»)
— 12 —
Выводят бабушки внучат
По вечерам во двор,
Внучата бегают, кричат,
А у старушек спор:
– Мой внук растёт быстрее всех!
– А мой смеётся громче всех!
– Мой любит кашу с молочком!
– А мой такое скажет!.
.
Лишь баба Катя всё молчком
Сидит и вяжет, вяжет…
Родных у бабы Кати нет
Давно уж — ни души…
В её носки весь двор одет,
И ей все дети хороши!
(Олег Бундур, «Баба Катя»)
— 13 —
Отчего у бабушки
Заболело сердце?
Может, мне не следует
За столом вертеться?
Может быть, волнуется
Бабушка, когда я
Во дворе с мальчишками
Допоздна играю?
Трудно, может, бабушке
Стало мыть посуду?..
Нет, сердить я бабушку
Никогда не буду!
Помогать по дому ей
Буду после школы.
Станет снова бабушка
Бодрой и весёлой!
(Алексей Стариков, «Заболела бабушка»)
— 14 —
Бабушка наша
Очень добра.
Бабушка наша
Стала стара.
Много морщинок
У бабушки нашей —
С ними она
Ещё лучше и краше.
Если любимая
Кукла больна,
Вылечит куклу
Сразу она.
Если на лбу
Появляется шишка,
Пуговки нет,
Изорвётся пальтишко
Или другая
Какая беда —
Бабушка нам
Помогает всегда.
Бабушка тёплые
Варежки свяжет,
Бабушка вечером
Сказку расскажет.
Слушать её
Мы готовы часами!
Что позабудет,
Подскажем ей сами.
(Евгения Трутнева, «Наша бабушка»)
— 15 —
Дождик, дождик хлещет в стёкла
Даже в доме темнота.
Ой, как бабушка промокла!
Вышла утром без зонта.
Говорит: — Ну, дело худо,
Мне теперь несдобровать.
Я боюсь: меня простуда
Не свалила бы в кровать.
Ну погода! Ну ненастье!
Но под шум дождя в окне
Спит спокойно внучка Настя,
Улыбается во сне.
Шепчет бабушка: — Откуда
Мне на ум пришла простуда?
Нет, здорова я вполне.
(Агния Барто, «Дождик, дождик хлещет в стёкла»)
Иллюстрация: 360 Production / Shutterstock— 16 —
Бабушка, ты тоже
Маленькой была?
И любила бегать,
И цветы рвала?
И играла в куклы
Ты, бабуся, да?
Цвет волос какой был
У тебя тогда?
Значит, буду так же
Бабушкой и я, —
Разве оставаться
Маленькой нельзя?
Очень бабушку мою —
Маму мамину — люблю.
У неё морщинок много,
А на лбу седая прядь,
Так и хочется потрогать,
А потом поцеловать.
Может быть, и я такою
Буду старенькой, седою,
Будут у меня внучатки,
И тогда, надев очки,
Одному свяжу перчатки,
А другому — башмачки.
(Алексей Плещеев, «Внучка»)
— 17 —
У мамы — работа,
У папы — работа.
У них для меня
Остаётся суббота.
А бабушка дома — всегда.
Она не ругает меня никогда!
Усадит, накормит:
«Да ты не спеши!
Ну что там стряслось у тебя,
расскажи?»
Я говорю, а бабушка
не перебивает.
По крупинкам гречку
сидит перебирает…
Нам хорошо вот так вдвоём,
и дом без бабушки — не дом.
(Агния Барто, «Бабушка»)
— 18 —
Косынка в горошек
и волосы снега белей,
И ласковый голос
у бабушки старой моей.
То слышен он в доме,
то возле сестрёнки в саду.
Я бабушку нашу
по голосу сразу найду.
Хлопочет бабуля,
никак не присядет с утра.
Вчера постирала.
Сегодня ей гладить пора.
«Ах, как я устал, —
Скажет папа, —
Я еле живой!
И мама устало
Присядет, вернувшись домой.
И старшие сёстры
Вздохнут:
«Поскорей бы в кровать!»
Лишь бабушка наша
Не хочет никак
Уставать.
(Леонид Сорока, «Бабушка»)
— 19 —
Мы с бабулей очень дружим.
Мы друг другу помогаем.
Мне она… готовит ужин,
Для неё я… всё съедаю.
Я её вожу за ручку.
Не всегда поймёт прохожий,
То ли бабушка мне внучка,
То ли я ребёнок всё же.
Кто кого ведёт в «Молочный»?
Кто кого в «Игрушки» тащит?
Мы живём семьёю прочной,
Дружим дружбой настоящей!
Говорят нам папа с мамой:
— Рядом вы с утра до ночи.
Только спать ложиться рано
Что‑то бабушка не хочет.
Не желает мерить лужи
И песок считает грязным!
В остальном — мы очень дружим,
Несмотря на возраст разный.
(Татьяна Бокова, «Про бабушку»)
Иллюстрация: 360 Production / Shutterstock— 20 —
У бабушки нашей счастливые годы —
Бабуля ушла на заслуженный отдых.
Не надо теперь на работу ходить,
Пора отдыхать, за здоровьем следить!
Вот только в квартире она убирает.
Погладит, сготовит, потом постирает.
Когда же всё в доме сверкает, блестит,
Тогда за здоровьем бабуля следит!
Как много внимания требуют внуки!
До ночи бабуля не ведает скуки.
Когда всех уложит, угомонит,
Тогда за здоровьем бабуля следит!
Родители внуков приходят с работы,
И бабушка их окружает заботой.
Какой‑то усталый у бабушки вид,
А вроде на пенсии, дома сидит.
(Татьяна Бокова, «Бабушка»)
— 21 —
Я уселась и сижу,
И гулять не выхожу,
Телевизор не включаю,
Отказалась я от чая,
Не хочу ни есть, ни спать —
Буду бабушку я ждать!
Почему же не пришла,
Может, срочные дела?
Может быть, она устала,
Прилегла и захворала?
Кто же даст больной таблетки,
Кроме добренькой соседки?
Может, помощь ей нужна,
Ведь живёт она одна?
Всё! Решила! Побегу,
Я сама ей помогу!
Вдруг я слышу: тук‑тук‑тук!
Это в дверь бабулин стук!
Здравствуй, милая моя,
Обниму её, любя!
Знает пусть весь белый свет,
Что родней бабули нет!
(Наталья Майданик, «Моя бабушка»)
— 22 —
Ходит наша бабушка,
Палочкой стуча.
Говорю я бабушке
— Вызови врача!
Даст тебе лекарства
Станешь ты здорова!
Если будет горько, —
Что же здесь такого?
Ты потерпишь чуточку,
А уедет врач,
Мы с тобой на улице,
Поиграем в мяч!
Будем бегать, бабушка,
Прыгать высоко!
Видишь, как я прыгаю?
Это так легко!
Улыбнулась бабушка:
— Что мне доктора?
Я не заболела,
Просто я стара!
Просто очень старая,
Волосы седые.
Где‑то потеряла я
Годы молодые.
Где‑то за огромными
За лесами тёмными,
За горой высокою,
За водой глубокою.
Как туда добраться,
Людям неизвестно…
Говорю я бабушке:
— Вспомни это место!
Я туда поеду,
Поплыву, пойду!
Годы молодые
Я твои найду!
(Дора Хайкина, «Бабушкины годы»)
— 23 —
Я с бабушкой своею
Дружу давным‑давно.
Она во всех затеях
Со мною заодно.
Я с ней не знаю скуки,
Мне всё приятно в ней.
Но бабушкины руки
Люблю всего сильней.
Ах, сколько руки эти
Чудесного творят!
То трут, то шьют, то метят,
То что‑то мастерят.
Так вкусно жарят гренки,
Так густо сыплют мак,
Так грубо трут ступеньки,
Ласкают нежно так.
Нет рук проворней, краше —
То тут они, то там.
Весь день снуют и пляшут
По полкам, по столам.
(Лев Квитко, «Бабушкины руки»)
Иллюстрация: 360 Production / Shutterstock— 24 —
Если внуки веселы,
Бабушка – подавно:
– Ишь, щебечут, как щеглы,
До чего же славно!
Если внуки есть хотят,
Бабушке — отрада:
– Пусть сидят, пусть едят,
Подрастать им надо!
Если внуки вышли в сад,
Бабушка в тревоге:
– Ну как дождь или град –
Ведь промочат ноги!
Если внуки спать легли,
Бабушка не дышит:
– Баю‑баю‑люли,
Тише, тише, тише!
Чистота, тишина,
Теплота, дремота…
Вот какая она —
Бабушка‑забота!
Ну, а вы каковы?
Как там с бабушкою вы?
(Благинина Елена, «Бабушка‑забота»)
— 25 —
Я вам загадаю загадку,
А вы отгадайте её.
Кто ставит на пятке заплатку,
Кто гладит и чинит бельё?
Кто дом по утру прибирает,
Кто ставит большой самовар?
Кто с младшей сестрёнкой играет
И водит её на бульвар?
Кем коврик бахромчатый вышит
(Сестрёнке — видать по всему)?
Кто письма подробные пишет
Солдату, отцу моему?
Чьи волосы снега белее,
А руки жёлты и сухи?
Кого я люблю и жалею,
О ком сочинила стихи?
(Елена Благинина, «Загадка»)
— 26 —
Ласковое солнце покатилось прочь.
В тёмно‑синей шали опустилась ночь.
Наш старинный город, спи и отдыхай.
Засыпают дети баю‑баю‑бай.
Вот плывёт в косынке, не спеша луна.
И несёт в корзинке звёздочки она.
В доме песня бабушки
Только чуть слышна:
Баю‑баю‑баюшки всё поёт она.
Звёздочки‑веснушки светят в вышине.
Спят, обняв подушки, дети в тишине.
Дрёма‑дрёма‑дрёмушка внуки‑шалуны
До восхода солнышка будут спать они.
Спите, внуки‑лапушки. Увидеть вы должны
Баю‑баю‑баюшки солнечные сны.
(Татьяна Петухова, «Колыбельная»)
— 27 —
Спицы есть у нас, крючочки,
Пряжа разная в клубочках,
Чтоб вязать к зиме носочки
Маме, дедушке и дочке…
Шарфик я вязать пыталась,
Ничего не получалось.
Удивлялась Мурка очень,
Помогала между прочим,
Размотала все клубки,
Загнала под стол очки…
Может, дело не в крючках,
А в бабулиных очках?
Вот, надену их на глазки —
Сразу всё свяжу, как в сказке!
И надела я очки.
Ой, ослепла вдруг почти!
Словно в зеркало кривое
Я смотрю. Ну, что такое?
— Не в очках, поверь, секрет.
У тебя терпенья нет, —
Тихо бабушка сказала,
Снова петли показала, —
Лицевые — буквы в строчке,
Узелки — с изнанки, дочка.
Я вязала, я старалась
И резинка получалась.
И связала бабушке
К дню рожденья варежки.
А котёнку‑лапочке
Маленькие тапочки.
(Людмила Фирсова‑Сапронова, «Как училась я вязать…»)
Иллюстрация: 360 Production / Shutterstock— 28 —
На бульваре бабушки
Баюкают внучат,
Поют внучатам ладушки,
А малыши кричат.
Расплакались две Оленьки,
Им жарко в летний зной,
Андрей, в коляске голенький,
Вопит как заводной.
— Ладушки, ладушки… —
Ох, устали бабушки,
Ох, крикунью Ирочку
Нелегко унять.
Что ж, опять на выручку
Вовку нужно звать.
— Вовка — добрая душа,
Позабавь‑ка малыша!
Подошёл он к бабушкам,
Встал он с ними рядышком,
Вдруг запрыгал и запел:
— Ладушки, ладушки!
Замолчали крикуны,
Так они удивлены:
Распевает ладушки
Мальчик вместо бабушки!
Засмеялись сразу обе
Маленькие Оленьки,
И Андрей не хмурит лобик,
А хохочет, голенький.
Вовка пляшет на дорожке:
— Ладушки, ладушки!
— Вот какой у нас помощник!
Радуются бабушки.
Говорят ему:
— Спасибо!
Так плясать
Мы не смогли бы!
(Агния Барто, «Как Вовка бабушек выручил»)
— 29 —
Лился сумрак голубой
В паруса фрегата…
Собирала на разбой
Бабушка пирата.
Пистолеты уложила
И для золота мешок.
А ещё, конечно, мыло,
Зубной порошок.
— Ложка здесь.
Чашка здесь,
Чистая рубашка есть.
Вот мушкет пристрелянный,
Вот бочонок рома…
Он такой рассеянный
Всё оставит дома.
Старенькая бабушка,
Седая голова,
Говорила бабушка
Ласковы слова:
— Дорогой кормилец наш,
Сокол одноглазый,
Ты смотри на абордаж
Попусту не лазай.
Без нужды не посещай
Злачные притоны.
Зря сирот не обижай,
Береги патроны,
Без закуски ром не пей —
Очень вредно это.
И всегда ходи с бубей,
Если хода нету.
Серебро клади в сундук,
Золото — в подушку…
Но на этом месте внук
Перебил старушку:
— Слушай, если это всё
Так тебе знакомо,
Ты давай
Сама езжай,
А я останусь дома!
(Эдуард Успенский, «Бабушка и внучек»)
Иллюстрация: 360 Production / Shutterstock— 30 —
Мамы нету дома!
Петя так и знал,
Не придётся Пете
Ехать на финал!
А погода чудная,
И в руках билет.
— Положенье трудное! —
Говорит сосед.
Вдруг выходит бабушка,
Надевает шаль,
Заявляет бабушка:
— Мне ребёнка жаль.
Правда, на футболе я
Сроду не была,
Погляжу тем более,
Что там за дела.
«Цедека» — «Динамо»
Вывешен плакат.
Всюду о футболе
Люди говорят.
Бабушка вздыхает:
— Не пойму пока,
Я‑то за кого же?
— Ты за «Цедека».
Как начнут в ворота
Забивать мячи,
Дожидайся счёта,
Топай и кричи.
Стадион громадный
До отказа полн.
Вот идут команды.
Буря! Рокот волн!
Крики на трибунах,
На трибунах гром!
Это невозможно
Описать пером!
Повторяет бабушка:
— Мы за «Цедека»! —
Вздрагивает бабушка
От каждого свистка.
Петя здесь не зритель,
Человек он свой.
Он кричит: — Смотрите,
Принял головой!
Хвалит он кого‑то:
— Это футболист! —
Мяч влетел в ворота,
На трибунах свист.
— Нет,— сказала бабушка,—
Капитан горяч.
Так нельзя, товарищи,
Налетать на мяч.
Вдруг она динамовцам
Хлопать начала.
Петя возмущается:
— Что ты в них нашла?
Рассердилась бабушка:
— Взрослых не учи!
Разбираюсь правильно,
Как берут мячи.
— Ладно,— шепчет Петя,—
Мы сравняем счёт! —
Он и не заметил:
Дождь давно идёт.
Небо потемнело.
Дождь как из ведра.
Разве в этом дело?
Здесь идёт игра!
Не сдаётся бабушка,
Говорит упрямо:
— Всё равно я, Петенька,
Болею за «Динамо»!
(Агния Барто, «Петя на футболе»)
Читайте также 📚📜👨👩👧👦
Стихи про бабушку, бабушке на день рождения, бабушке с 8 марта…
Содержание статьи
8 марта — праздник светский. Православные верующие поздравляют любимых женщин — жен, бабушек, мам, подруг в другой день: день Жен-мироносиц. Но наши бабушки часто ждут от нас теплых слов и поздравлений в этот день.
Как же быть? Обидеть любимую бабушку? Христос научил нас закону любви. Поэтому пусть бабушки получат от нас много добрых слов и поздравлений в весенний день, на день рождения или в любой другой день года. Ведь нет неподходящего времени, чтобы проявить любовь к ближнему, пожелать ему счастья, помолиться о нем. Мы можем рассказать бабушкам и о подвиге святых Жен-мироносиц, которым выпало стать свидетельницами страдания и смерти Христа. О житие Марии Магдалины, Марии Клеоповой, Саломии, Иоанны, Марфы и Марии, Сусанны. Может быть, именно этот короткий разговор станет началом пути к спасению?
Не обидеть бабушку и подобрать правильные слова — наша задача, а мы поможем вам, собрав стихи, которые понравятся вашим бабушкам. Или, если вы сама — уже бабушка, эта подборка покажется вам близкой, а некоторые стихи захочется выучить наизусть.
Мы подготовили
- Стихи про бабушку
- Стихи бабушке на день рождения
- Стихи бабушке на 8 марта
- Стихи бабушке от внука, внучки
- Стихи про бабушку для детей
Здесь стихи знаменитых поэтов и неизвестных авторов из интернета.
Все они — про бабушку!
Стихи про бабушку
Марина Цветаева – Бабушке
Продолговатый и твердый овал,
Черного платья раструбы…
Юная бабушка! Кто целовал
Ваши надменные губы?
Руки, которые в залах дворца
Вальсы Шопена играли…
По сторонам ледяного лица
Локоны, в виде спирали.
Темный, прямой и взыскательный взгляд.
Взгляд, к обороне готовый.
Юные женщины так не глядят.
Юная бабушка, кто вы?
Сколько возможностей вы унесли,
И невозможностей — сколько? —
В ненасытимую прорву земли,
Двадцатилетняя полька!
День был невинен, и ветер был свеж.
Темные звезды погасли.
— Бабушка! — Этот жестокий мятеж
В сердце моем — не от вас ли?..
Алексей Плещеев – Бабушка и внучек
Под окном чулок старушка
Вяжет в комнатке уютной
И в очки свои большие
Смотрит в угол поминутно.
А в углу кудрявый мальчик
Молча к стенке прислонился;
На лице его забота,
Взгляд на что-то устремился.
«Что сидишь всё дома, внучек?
Шел бы в сад, копал бы грядки
Или кликнул бы сестренку,
Поиграл бы с ней в лошадки.
Кабы силы да здоровье,
И сама бы с вами, детки,
Побрела я на лужайку;
Дни такие стали редки.
Уж трава желтеет в поле,
Листья падают сухие;
Скоро птички-щебетуньи
Улетят в края чужие!
Присмирел ты что-то, Ваня,
Всё стоишь сложивши ручки;
Посмотри, как светит солнце,
Ни одной на небе тучки!
Что за тишь! Не клонит ветер
Ни былинки, ни цветочка.
Не дождешься ты такого
Благодатного денечка!»
Подошел к старушке внучек
И головкою курчавой
К ней припал; глаза большие
На нее глядят лукаво…
«Знать, гостинцу захотелось?
Винных ягод, винограда?
Ну поди возьми в комоде».
— «Нет, гостинца мне не надо!»
— «Уж чего-нибудь да хочешь…
Или, может, напроказил?
Может, сам, когда спала я,
Ты в комод без спросу лазил?
Может, вытащил закладку
Ты из святцев для потехи?
Ну постой же… За проказы
Будет внучку на орехи!»
— «Нет, в комод я твой не лазил;
Не таскал твоей закладки».
— «Так, пожалуй, не задул ли
Перед образом лампадки?»
— «Нет, бабуся, не шалил я;
А вчера, меня целуя,
Ты сказала: «Будешь умник —
Всё тогда тебе куплю я…»»
— «Ишь ведь память-то какая!
Что ж купить тебе? Лошадку?
Оловянную посуду
Или грабли да лопатку?»
— «Нет! уж ты мне покупала
И лошадку, и посуду.
Сумку мне купи, бабуся,
В школу с ней ходить я буду».
— «Ай да Ваня! Хочет в школу,
За букварь да за указку.
Где тебе! Садись-ка лучше,
Расскажу тебе я сказку…»
— «Уж и так мне много сказок
Ты, бабуся, говорила;
Если знаешь, расскажи мне
Лучше то, что вправду было.
Шел вчера я мимо школы.
Сколько там детей, родная!
Как рассказывал учитель,
Долго слушал у окна я.
Слушал я — какие земли
Есть за дальними морями…
Города, леса какие
С злыми, страшными зверями.
Он рассказывал: где жарко,
Где всегда стоят морозы,
Отчего дожди, туманы,
Отчего бывают грозы…
И еще — как люди жили
Прежде нас и чем питались;
Как они не знали Бога
И болванам поклонялись.
Рисовали тоже дети,
Много я глядел тетрадок, —
Кто глаза, кто нос выводит,
А кто домик да лошадок.
А как кончилось ученье,
Стали хором петь. В окошко
И меня втащил учитель,
Говорит: «Пой с нами, крошка!
Да проси, чтоб присылали
В школу к нам тебя родные,
Все вы скажете спасибо
Ей, как будете большие».
Отпусти меня! Бабусю
Я за это расцелую
И каких тебе картинок
Распрекрасных нарисую!»
И впились в лицо старушки
Глазки бойкие ребенка;
И морщинистую шею
Обвила его ручонка.
На глазах старушки слезы:
«Это Божие внушенье!
Будь по-твоему, голубчик,
Знаю я, что свет — ученье.
Бегай в школу, Ваня; только
Спеси там не набирайся;
Как обучишься наукам,
Темным людом не гнушайся!»
Чуть со стула резвый мальчик
Не стащил ее. Пустился
Вон из комнаты, и мигом
Уж в саду он очутился.
И уж русая головка
В темной зелени мелькает…
А старушка то смеется,
То слезинку утирает.
Внучка
Бабушка, ты тоже
Маленькой была?
И любила бегать,
И цветы рвала?
И играла в куклы
Ты, бабуся, да?
Цвет волос какой был
У тебя тогда?
Значит, буду так же
Бабушкой и я, —
Разве оставаться
Маленькой нельзя?
Очень бабушку мою —
Маму мамину — люблю.
У нее морщинок много,
А на лбу седая прядь,
Так и хочется потрогать,
А потом поцеловать.
Может быть, и я такою
Буду старенькой, седою,
Будут у меня внучатки,
И тогда, надев очки,
Одному свяжу перчатки,
А другому — башмачки.
Татьяна Ровицкая – Домик бабушки моей
Про другие города
Умолчу, пожалуй!
Закипай скорей, вода!
Чай, на стол — пожалуй!
В этом домике простом
Все мне так знакомо —
Под клеенкой старой стол,
Там, в хлеву, корова.
Домик бабушки моей
С запахом соломы,
Да со вздохами дверей,
Да еще… со стоном.
Нет, тогда она была
Властная хозяйка!
И стирала, и пекла,
И возилась в стайке.
*
А внучатам городским
Никаких поблажек —
И гусят мы шли пасти
По тропинке влажной.
Ослепительно светло
Травами покрыто
Было раньше то село,
А теперь? Забыто…
По аллеям городским
Я иду — другая,
Пляжем пахнет от реки,
Здесь никто не знает
Домик бабушки моей…
Натали Самоний — Бабушкино лето
Пыжился ветер напрасно,
Щёки бессмысленно дул:
Солнышко – молодец красный –
Лето опять нам вернул.
Лето хоть бабье, но всё же
Дни снова стали теплей.
И настроеньем погожим
Светятся лица детей.
Бабье – не просто названье –
Шарфов цветных красота,
Шалей листвяных сиянье,
Наших бабуль доброта:
Листья как будто ладоши
Бабушек милых, родных –
С их теплотою так схоже
Время деньков золотых!
Стихи бабушке на день рождения
Генрих Сапгир — Подарок
Пляшут на сковороде
Ладушки-оладушки.
А какой сегодня день?
День рожденья бабушки.
На дворе воробышки
Распищались:
«Что же, что же бабушке
Ты подаришь?»
Я хотел сначала
Смастерить кораблик,
Но что может лучше быть
Деревянной сабли?
Мы бы в день рождения
Затеяли сражение!..
Нет, боюсь, что бабушка
За разоружение.
У меня игрушек
Накопилось много,
И самая любимая —
Железная дорога.
Все рельсы и вагоны
Отдам я хоть сейчас!..
А вдруг уедет бабушка
На поезде от нас?
Нет, я лучше бабушке
Рисунок подарю.
Нарисую дерево,
Жёлтую зарю,
Почтальона и письмо,
Комнату большую,
И себя и бабушку
Тоже нарисую.
Я сижу задумчиво
И смотрю вокруг.
Засмеялась бабушка
И сказала вдруг:
— Внук такой послушный,
Просто удивление.
Вот какой подарок
Мне на день рождения!
***
Что в день рожденья бабушке
Могу я подарить?
Хотелось бы мне бабушку
Подарком удивить.
Ведь бабушка — мой лучший друг,
А я — ее любимый внук.
Открытки, сладости, цветы
Подарят ей друзья,
А я решил: для бабушки
Подарком буду я.
***
Маленькою я была,
Сколько тогда не спала?
Ты меня оберегала,
Когда мамы было мало.
Заплетала мне косички,
Помогала как сестричке,
В школу часто провожала,
Никогда не обижала!
И тебе желаю я
Долгих лет, полных тепла!
***
В день рожденья твой сегодня
Годы можно не считать,
В этот самый день счастливый
Мы хотели б пожелать:
Пусть морщинки, но от смеха.
Не беда и седина.
Пусть слезинки, но от счастья
Тебе сопутствуют всегда.
Чтобы в жизни улыбались
Твои ясные глаза,
Чтобы счастье и здоровье
Были спутником всегда!
***
Бабулечка, помнишь, как много
Всего приключалось у нас?
Мы вместе бывали в дороге,
Мы вместе хворали подчас…
Мы вместе играли, смеялись,
Казалось, не будет конца!
Те дни сохранит наша память
И наши с тобою сердца.
Здоровья тебе пожелаю
И долгих насыщенных лет.
Я в этом тебе подыграю!
Сегодня — прими мой букет.
А в будущем даже не думай,
Что внучка оставит тебя.
Среди каждодневного шума
Услышим друг друга любя.
Читайте также — Рождение бабушки
***
Кто румяней всех на свете
Пироги печёт у нас?
Это милая бабуля
Радует своих внучат!
Ей «спасибо» скажем дружно
И поздравим с её днём!
С днём рождения, бабуля!
Ну, сегодня отдохнём!
Пожелаем воз здоровья,
Радости и долгих лет,
Пирогами балуй чаще
И зови всех на обед!
***
Милая бабуля, я тебя люблю,
В праздник поздравляю и стихи дарю.
Нет вкусней и лучше пирожков твоих,
Доброты и ласки хватит на троих.
Ты всегда красива, молода душой,
Вот и поздравляет внук уже большой.
Столько много света в ласковых глазах,
Если ты со мною, мне неведом страх,
Ты всегда поможешь, мудрый дашь совет,
И всего дороже этот ясный свет.
В этот день рожденья ты стихи прими,
И еще признанье в искренней любви!
***
Как люблю тебя, бабуля,
На словах не передать!
С днём рождения поздравить
И, конечно, пожелать:
Чтоб любила так же внучку
Ты ещё немало лет.
Лучше ведь моей бабули
В целом мире просто нет.
Чтобы сердцем не старела,
И пускай летят года.
Ты моя, ведь в этом дело,
И люблю тебя всегда.
***
Бабуля! От души я поздравляю
И долгих-долгих лет тебе желаю,
Пусть иногда тебя я огорчаю,
Ты знаешь, что люблю тебя, родная.
Конечно же, желаю и здоровья,
Да крепкого, желаю ж я с любовью!
И все родные тут же будут рядом,
Поддержат тебя нежностью и взглядом.
***
В день рожденья твой, бабуля,
Пожелаю всей душой,
Чтобы жизненные бури
Обходили стороной,
Чтоб всегда в душе царили
Мир, покой и доброта,
Чтобы все тебя любили,
Чтоб не знала бед и зла!
Стихи бабушке на 8 Марта
С 8 Марта, бабушка,
С праздником весны!
Поздравления добрые
От меня прими!
Крепкого здоровья,
Долгих жизни лет,
На лице улыбку,
Радость на душе.
Пирожки вкуснейшие
Печь почаще нам,
Да и словом мудрым
В жизни выручать.
Будь счастливой самой,
Прогони тоску,
Я тебя, бабуля,
Всей душой люблю!
*****
С Восьмым марта, бабушка родная!
Пусть весна согреет дни твои.
От души тебя я поздравляю,
Лишь тебе сегодня все цветы!
Теплом твои руки согревают,
А в глазах — лишь океан любви.
Если ты со мной — проблемы тают,
Оставляя только свет вдали.
*****
Бабушка моя родная,
С 8 Марта шлю привет,
От души тебе желаю
Ещё много долгих лет!
Ты, бабуля, всех красивей,
И с другими не сравнить.
Деда любишь, но могла бы
Ещё многих покорить.
Я тебе желаю счастья
И семейного тепла.
Чтоб и следующей весною
Всех красивей ты была!
*****
Бабушка, в Восьмое марта поздравляю,
От души всего тебе хорошего желаю,
Чтобы все твои легко исполнились желания,
Чтобы в семье твоей – взаимопонимание,
Чтобы здоровье никогда не подводило,
Чтобы жизнь немало радостей дарила,
Чтобы в судьбе твоей все лучшее случилось,
А плохое – никогда не повторилось!
*****
С днем 8 Марта, бабушка, родная!
Все цветы весенние я тебе дарю,
Ты на свете лучшая, я тебе желаю
Счастья и здоровья.
Я тебя люблю!
Я желаю отдыха от работ по дому
И в кругу семейном теплых, добрых встреч,
Чтобы все спешили к гнездышку родному,
Обещаю, бабушка, я тебя беречь!
*****
8 марта я желаю бабушке любимой
Красивой быть, неотразимой.
Восторг дарить и восхищенье,
И вкуса неземного угощенье.
Пускай здоровье не подводит,
Глаза по-прежнему горят.
Несчастья пусть судьба отводит,
А люди доброе лишь говорят.
Пусть дом твои улыбки озаряют,
А мудрые советы – наставляют!
Весна пусть будет круглый год
И в благоденствии живет твой род!
*****
Тебя, бабуля, поздравляю
И на 8 Марта пожелаю
Здоровья крепкого всегда,
Чтоб не грустила никогда!
*****
С днем 8 Марта
Поздравлю я тебя,
Чтоб была счастливой ты,
Бабушка моя.
Будь здорова, милая,
Не грусти напрасно.
Верь, у внуков будет
В жизни всё прекрасно.
Ты своей любовью
Нас хранишь от бед.
Дай Бог тебе счастья,
Жизни долгих лет.
*****
Бабушка, ты просто чудо!
Век тебя любить я буду.
А за всю твою любовь
В гости я нагряну вновь.
Ты прости, что я не часто
Выбираюсь навещать.
Но зато не забываю
С 8 Марта поздравлять!
*****
Бабуля наша дорогая,
С Международным женским днем!
Здоровья мы тебе желаем
И чтоб покоем наполнялся дом.
Пусть каждый миг твой занимает
Всё то, что так приятно для души.
Пускай забота с лаской обнимают
И дни все будут только хороши.
*****
Все цветы мира я дарю тебе,
Дорогая моя бабушка родная,
С 8 Марта, всех благ тебе вдвойне,
Одна ты у меня будешь такая!
*****
Любимой бабушке желаю,
С Днем женским в праздник поздравляя:
Ты чаще в жизни улыбайся,
Счастливой самой стать старайся,
Я от души хочу желать,
Чтоб не пришлось тебе страдать,
Чтоб не пришлось тебе грустить,
Тревоги лучше отпустить!
*****
Бабушка, 8 Марта!
Этот праздник для тебя!
Вот тебе цветы, подарки,
Вот тебе любовь моя!
Ты — главнейшая из женщин,
Ты — семейный рулевой,
Я так счастлив, что на свете
Выпало мне жить с тобой!
Твои руки золотые
Не устану я хвалить
И всегда, поверь, родная,
Буду я тебя любить!
*****
Весна на землю взгляд свой обронила —
Ручьями звонкими снежинки потекли,
И в праздник женский радость подарила —
Настали теплые весенние деньки.
Мы бабушку родную поздравляем
С Международным женским днем.
Здоровья, долгих лет желаем,
А старость пусть в сторонке подождет.
Пусть молодость вторая наступает,
От радости твоя душа поет.
Не пьет шампанского лишь тот, кто не рискует.
На крыльях счастье пусть тебя несет!
*****
Бабуля, в день 8 Марта
Желаю тебе крепкого здоровья и радости.
Пусть тебе всегда везет и ровно ложится судьбы карта,
Побольше тебе покоя и сладости.
Пусть твое сердце любовь не покидает,
Пусть каждый вокруг тебя знает,
Какой ты прекрасный человек,
Добро пусть несет тебе этот век.
*****
Дружба наша крепкая, бабушка моя,
Очень тебя любит вся наша родня,
Ты добра до крайности, хочешь всем помочь,
Ты гони, родная, все болезни прочь!
Будь ты крепкой и здоровой и живи сто лет,
Получай от нас, бабуля, пламенный привет,
В Женский день 8 марта дарим мы цветы
И желаем, чтоб сбывались все твои мечты!
*****
С 8 Марта поздравляем,
Бабушка ты наша.
С каждым днем ты все прекрасней,
Все милей и краше.
Мы тебе желаем счастья,
И прожить хоть триста лет.
Пусть в окошко светит солнце,
Греет лучиками свет!
*****
Милую бабушку, самую славную
Я с 8 Марта спешу поздравлять!
Самого важного, самого главного
В жизни твоей я хочу пожелать!
Пусть тебе будет всегда, непременно
В светлой судьбе и тепло и легко.
Чтобы сбывались мечты сокровенные,
Ну а тревоги ушли далеко!
*****
Бабушка любимая,
С праздником тебя!
Пусть радостью наполнятся
И сердце, и душа.
Глаза сияют весело,
Здоровье бьет ключом,
Чтоб счастливы вы с дедушкой
Всегда были вдвоем.
Спокойствия отрадного,
Заботы, теплоты,
8 Марта радостно,
С улыбкой провести!
*****
Бабушка родная, с праздником тебя,
Самая любимая женщина моя!
Я тебе желаю долгих-долгих лет,
Радостных, здоровых и лишенных бед!
С женским днем, родная бабушка моя!
Пусть все исполняется, хочешь что сама.
Ты себя, бабулечка, крепко береги
И еще столетье пироги пеки!
*****
Бабушка любимая,
В весенний женский праздник
С днем 8 Марта
Я тебя поздравлю.
Желаю не стареть,
Всегда быть молодой,
Оставаться доброй
И ласковой такой.
Чтобы не грустила,
Здоровою была,
Чтобы старость в дом
Дорогу не нашла.
В праздник подарю
Тебе любовь свою,
Чтобы знала ты,
Как я тебя люблю.
Стихи бабушке от внука, внучки
Елена Благинина — Забота
Если внyки веселы, —
Бабyшка подавно:
— Ишь, pаспелись, как щеглы,
До чего же славно!
Если внyки есть хотят, —
Бабyшке отpада:
— Пyсть сидят, пyсть едят,
Подpастать им надо!
Если внyки вышли в сад, —
Бабyшка в тpевоге:
— Hy как дождь либо гpад,
Ведь пpомочат ноги!
Если внyки спать легли, —
Бабyшка не дышит:
— Баю-баю, люли,
Тише, тише, тише!..
…Чистота, тишина,
Теплота, дpемота.
Вот какая она —
Бабyшка-забота!
Hy а вы? Каковы?
Как там с бабyшкой вы?
Наталья Иванова – Бабушка-энциклопедия
У бабули — внук и внучка —
ПОЧЕМУК и ПОЧЕМУЧКА.
Целый день свои вопросы
Задает народ курносый:
«ПОЧЕМУ зеленый лист?
ПОЧЕМУ поет артист?
ПОЧЕМУ усы у кошки?
ПОЧЕМУ у стула ножки?
ПОЧЕМУ огонь горит?
ПОЧЕМУ орел парит?
ПОЧЕМУ растет трава?
ПОЧЕМУ шумит листва?»
Бабушка весь день в очках
Проверяет в словарях,
Выясняет для внучат,
ПОЧЕМУ ручьи журчат,
ПОЧЕМУ зимой мороз,
ПОЧЕМУ шипы у роз,
ПОЧЕМУ ревет медведь,
ПОЧЕМУ сверкает медь,
ПОЧЕМУ бывает дождик,
ПОЧЕМУ колючий ежик…
Ну и внучка! Ну и внук!
Бабушку они сумели
Сделать «доктором наук»,
И всего за две недели!
Михаил Садовский – Лепешка
Прошу вас:
Возьмите
Всего понемножку
И вы испечёте
Такую лепёшку!..
Соли, муки,
Молока и крахмала,
И простокваши,
Что долго стояла,
Корицы, сметаны,
Яиц и воды,
От манки и масла
Не будет беды!
Орехов, изюма,
Песка и варенья,
Смешайте как следует
Всё без стесненья!…
А если хотите рецепт уточнить,
То бабушке надо моей позвонить…
Янина Миллиз – У бабушки в саду
Я у бабушки в саду
Много вкусного найду,
Ежевику и малину,
Тают ягоды во рту.
Вот крыжовника кусты,
Но они не так просты!
Их колючки – просто злючки!
Колют маленькие ручки.
Тут – смородина растет,
Много ягод каждый год
Черных, красных – самых разных!
Открывай пошире рот!
А клубника – ням-ням-ням!
Руки тянутся к кустам.
А какое наслажденье
Есть клубничное варенье!
Вот и вкусный виноград,
Винограду всякий рад.
И за это так люблю я
Приходить в бабулин сад!
Ольга Кудинова – Про бабушку
Утром — ватрушки, в обед — пироги
Я уплетаю за обе щеки!
Вкусно у бабушки мне и тепло,
С нею знакомы мы очень давно!
Знаю, где бабушка прячет конфеты,
Видно, и дедушка знает, где это!
Часто бабуля мне дарит игрушки,
Заячий хвост мне достался и ушки!
Сшила мне бабушка платье – снежинку,
Много платочков, большую простынку!
С ней мы частенько играем «в лошадку»,
Делим одну на двоих шоколадку,
Варим для куколок суп из конфеты,
Делаем из пластилина котлеты!
Вместе жалеем морскую Русалку,
Для «Черномора» мы сделали палку!
Возле подъезда мы кормим котят,
Нянчим на даче соседских утят…
В будни и праздники, и в Новый год
В гости всегда меня бабушка ждет!
Татьяна Бокова – Про бабушку
Мы с бабулей очень дружим.
Мы друг другу помогаем.
Мне она … готовит ужин,
Для неё я… всё съедаю.
Я её вожу за ручку.
Не всегда поймёт прохожий,
То ли бабушка мне внучка,
То ли я ребёнок всё же.
Кто кого ведёт в «Молочный»?
Кто кого в «Игрушки» тащит?
Мы живём семьёю прочной,
Дружим дружбой настоящей!
Говорят нам папа с мамой:
— Рядом вы с утра до ночи.
Только спать ложиться рано
Что-то бабушка не хочет.
Не желает мерить лужи
И песок считает грязным!
В остальном – мы очень дружим,
Несмотря на возраст разный.
Дора Хайкина – Бабушкины годы
Ходит наша бабушка, палочкой стуча,
Говорю я бабушке: «Позову врача,
От его лекарства станешь ты здорова,
Будет чуть-чуть горько, что же тут такого.
Ты потерпишь чуточку, а уедет врач,
Мы с тобою, бабушка, поиграем в мяч.
Будем бегать, бабушка, прыгать высоко,
Видишь, как я прыгаю, это так легко».
Улыбнулась бабушка: «Что мне доктора,
Я не заболела, просто я стара,
Просто очень старая, волосы седые,
Где-то потеряла я годы молодые.
Где-то за огромными, за лесами темными,
За горой высокой, за рекой глубокой.
Как туда добраться, людям неизвестно».
Говорю я бабушке: «Вспомни это место!
Я туда поеду, поплыву, пойду,
Годы молодые я твои найду!»
Стихи про бабушку для детей
Лев Квитко – Бабушкины руки
Я с бабушкой своею
Дружу давным-давно.
Она во всех затеях
Со мною заодно.
Я с ней не знаю скуки,
И все мне любо в ней.
Но бабушкины руки
Люблю всего сильней.
Ах, сколько руки эти
Чудесного творят!
Латают, вяжут, метят,
Все что-то мастерят.
Так толсто мажут пенки,
Так густо сыплют мак,
Так грубо трут ступеньки,
Ласкают нежно так.
Проворные — смотрите,
Готовы день-деньской
Они плясать в корыте,
Шнырять по кладовой.
Настанет вечер — тени
Сплетают на стене
И сказки-сновиденья
Рассказывают мне.
Ко сну ночник засветят —
И тут замолкнут вдруг.
Умней их нет на свете
И нет добрее рук.
Агния Барто – Две бабушки
Две бабушки на лавочке
Сидели на пригорке.
Рассказывали бабушки:
— У нас одни пятерки!
Друг друга поздравляли,
Друг другу жали руки,
Хотя экзамен сдали
Не бабушки, а внуки!
Ирина Пивоварова — Бабушка
Почему у бабушки
Волосы, как снег,
А смеётся бабушка
Громче всех?
Почему у бабушки
На лице морщины,
А в лес пойдёт
И полные
Грибов несёт корзины?
А я пойду –
Как на беду,
Всего один грибок
Найду!
Почему у бабушки
На носу очки,
А она быстрее всех
Свяжет мне носки?
То полет наша бабушка,
То возится у печки,
У ней ладони твёрдые,
Сухие, как дощечки.
Так почему же всё-таки.
Скажите, в чём секрет?
Меня погладит бабушка, –
Ладоней мягче нет!
***
Со мною бабушка моя,
И значит, главный в доме — я,
Шкафы мне можно открывать,
Цветы кефиром поливать,
Играть подушкою в футбол
И полотенцем чистить пол.
Могу я есть руками торт,
Нарочно хлопать дверью!
А с мамой это не пройдет.
Я уже проверил.
Читать также:
Смотрите видео про бабушек:
youtube.com/embed/5U31O7tPCDo?feature=oembed» frameborder=»0″ allow=»accelerometer; autoplay; clipboard-write; encrypted-media; gyroscope; picture-in-picture» allowfullscreen=»» srcdoc=»
<style>*{padding:0;margin:0;overflow:hidden}html,body{height:100%}img,span{position:absolute;width:100%;top:0;bottom:0;margin:auto}span{height:1.5em;text-align:center;font:48px/1.5 sans-serif;color:white;text-shadow:0 0 0.5em black}</style>
<a href="https://www.youtube.com/embed/5U31O7tPCDo?autoplay=1">
<img class="js-youtube-thumbnail" src="https://img.youtube.com/vi/5U31O7tPCDo/0.jpg">
<span>▶</span>
</a>
«/>
СОНЕЧКО — Детские стихи бабушке
Детские стихи бабушке
Про бабушку
С.
Капутикян
Стала
бабушка
Старой, хворою,
От ходьбы она
Устает.
Храбым летчиком
стану скоро я,
Посажу ее
В самолет.
Не тряхну ее,
Не качну ее,
Отдохнет она
Наконец.
Скажет бабушка:
«Ай да внучек мой,
Ай да летчик мой!
Молодец!»
Про бабушек!
Кто на кухне
с поварешкой
У плиты всегда стоит,
Кто нам штопает одежку,
Пылесосом кто гудит?
Кто на свете всех вкуснее
Пирожки всегда печет,
Даже папы кто главнее
И кому в семье почет?
Кто споет нам на ночь песню,
Чтобы сладко мы заснули?
Кто добрей всех и чудесней?
Ну, конечно же – бабули!
Бабушка на пенсии
Татьяна Бокова
У бабушки нашей счастливые годы —
бабуля ушла
на заслуженный отдых.
Не надо теперь на работу ходить,
пора отдыхать, за здоровьем следить!
Вот только в квартире она убирает.
Погладит, сготовит, потом постирает.
Когда же всё в доме сверкает, блестит,
тогда за здоровьем бабуля следит!
Как много внимания требуют внуки!
До ночи бабуля не ведает скукию
Когда всех уложит, угомонит,
тогда за здоровьем бабуля следит!
Родители внуков приходят с работы,
и бабушка их окружает заботой.
Какой-то усталый у бабушки вид,
а вроде на пенсии, дома сидит.
Моя бабушка
Я бабулю
поздравляю
С женским праздником весны!
Я бабулю обожаю,
Людям бабушки нужны!
Сказку добрую расскажет,
Колыбельную споет,
Теплый зимний шарфик свяжет
И гулять со мной пойдет!
Не накажет шалунишку
И конфетку даст с собой.
И девчонка, и мальчишка,
Любит бабушку любой!
Ближе бабушки чудесной
Нет подружки у меня!
Мне с бабулей интересно,
Не прожить нам врозь ни дня!
Про бабушку.
Татьяна Бокова.
Мы с бабулей очень дружим.
Мы друг
другу помогаем.
Мне она … готовит ужин,
Для неё я … всё съедаю.
Я её вожу за ручку.
Не всегда поймёт прохожий,
То ли бабушка мне внучка,
То ли я ребёнок всё же.
Кто кого ведёт в «Молочный»?
Кто кого в «Игрушки» тащит?
Мы живём семьёю прочной,
Дружим дружбой настоящей!
Говорят нам папа с мамой:
— Рядом вы с утра до ночи.
Только спать ложиться рано
Что-то бабушка не хочет.
Не желает мерить лужи
И песок считает грязным!
В остальном – мы очень дружим,
Несмотря на возраст разный.
Загадка про бабушку
Я вам
загадаю загадку
А вы отгадайте ее.
Кто ставит на пятку заплатку?
Кто гладит и чинит белье?
Кто дом по утру прибирает?
Кто ставит большой самовар?
Кто с младшей сестренкой играет
И водит ее на бульвар?
Кем коврик бахромчатый вышит
(Сестренке, видать по всему)?
Кто письма подробные пишет
Солдату — отцу моему?
Чьи волосы снега белее
А руки желты и сухи?
Кого я люблю и жалею?
О ком сочинила стихи?
Бабушка
Елена Григорьева
У мамы -
работа,
У папы — работа,
У них для меня –
остается суббота,
а бабушка дома — всегда!
Она не ругает меня никогда!
Усадит, накормит:
«Да ты не спеши!
Ну что там стряслось у тебя,
расскажи?»
Я говорю, а бабушка
Не перебивает,
По крупинкам гречку
Сидит-перебирает…
Нам хорошо вот так, вдвоем,
и дом без бабушки не дом.
Бабушка
А. Барто
У мамы -
работа,
У папы — работа.
У них для меня
Остается суббота.
А бабушка дома — всегда.
Она не ругает меня никогда!
Усадит, накормит:
«Да ты не спеши!
Ну что там стряслось у тебя,
расскажи?»
Я говорю, а бабушка
не перебивает.
По крупинкам гречку
сидит перебирает…
Нам хорошо вот так вдвоем,
и дом без бабушки — не дом.
Внучка
Алексей Плещеев
Бабушка, ты
тоже
Маленькой была?
И любила бегать,
И цветы рвала?
И играла в куклы
Ты, бабуся, да?
Цвет волос какой был
У тебя тогда?
Значит, буду так же
Бабушкой и я, —
Разве оставаться
Маленькой нельзя?
Очень бабушку мою —
Маму мамину — люблю.
У нее морщинок много,
А на лбу седая прядь,
Так и хочется потрогать,
А потом поцеловать.
Может быть, и я такою
Буду старенькой, седою,
Будут у меня внучатки,
И тогда, надев очки,
Одному свяжу перчатки,
А другому — башмачки.
У бабушки на полке
Татьяна Бойко
У бабушки на полке
Нитки да
иголки,
Ножницы стальные,
Ленты кружевные.
Шьёт бабуля целый день,
Ей помочь хочу скорей.
Я беру лоскуток,
Иглу и ниток моток.
Быстро и ловко
Шью друзьям обновки.
Носи, Мурка, сарафан,
А тебе, Барбос, кафтан!
Песню запеваем,
Бабуле помогаем!
Моя бабушка
С.Капутикян
Я с бабушкой своею
Дружу
давным-давно.
Она во всех затеях
Со мною заодно.
Я с ней не знаю скуки,
И все мне любо в ней.
Но бабушкины руки
Люблю всего сильней.
Ах, сколько руки эти
Чудесного творят!
Латают, вяжут, метят,
Все что-то мастерят.
Так толсто мажут пенки,
Так густо сыплют мак,
Так грубо трут ступеньки,
Ласкают нежно так.
Проворные — смотрите,
Готовы день-деньской
Они плясать в корыте,
Шнырять по кладовой.
Настанет вечер — тени
Сплетают на стене
И сказки-сновиденья
Рассказывают мне.
Ко сну ночник засветят —
И тут замолкнут вдруг.
Умней их нет на свете
И нет добрее рук.
Письмо от бабушки
Бабушка
пишет:
– Скучаю без вас,
Жду со дня на день,
С часу на час…
Папа, не медля,
Рюкзак достаёт.
Мама продукты
В пакеты кладёт,
Торопит меня:
– Ждать не будем,
Скорей! –
А что меня ждать?
Я уже у дверей!
Баба катя
Выводят
бабушки внучат
По вечерам во двор,
Внучата бегают, кричат,
А у старушек спор:
– Мой внук растёт быстрее всех!
– А мой смеётся громче всех!
– Мой любит кашу с молочком!
– А мой такое скажет!..
Лишь баба Катя всё молчком
Сидит
и вяжет, вяжет…
Родных у бабы Кати нет
Давно уж – ни души…
В е;ё носки весь двор одет,
И ей все дети хороши!
Про бабушку
Елена Дюк Вот, если я бабушкой буду,
Клянусь,
никогда не забуду,
Что внучке, а может быть, внуку
Давать каждый день на обед:
Насыплю я в правую руку,
Насыплю я в левую руку,
И просто насыплю на блюдо,
Горой разноцветной, конфет!
Вот, если я бабушкой буду,
Клянусь, никогда не забуду,
Что внучку, а может быть, внука
Не стоит за двойки ругать.
А просто, развеивать скуку,
Отправлю к веселому другу
И дам посмотреть телевизор,
Подольше пущу погулять.
Но бабушка, явно, забыла,
Что в детстве конфеты любила.
И, видно, одни лишь пятерки
Носила из школы она.
И к ней не ходила подружка,
И ей не шептала на ушко,
Что двоечник дедушка Коля
Заждался ее у окна.
Бабушкины руки
Лев Квитко
Я с бабушкой своею
Дружу
давным-давно.
Она во всех затеях
Со мною заодно.
Я с ней не знаю скуки,
И все мне любо в ней.
Но бабушкины руки
Люблю всего сильней.
Ах, сколько руки эти
Чудесного творят!
То рвут, то шьют, то моют,
То что-то мастерят.
Так толсто мажут пенки,
Так густо сыплют мак,
Так грубо трут ступеньки.
Ласкают нежно так.
Проворные, — смотрите, —
Готовы день-деньской
Они плясать в корыте,
Шнырять по кладовой.
Настанет вечер — тени
Сплетают на стене
И сказки сновиденья
Рассказывают мне.
Ко сну ночник засветят —
И тут замолкнет вдруг.
Умней их нет на свете
И нет добрее рук.
Как у нашей бабушки
Татьяна Бойко
Как у нашей бабушки
Хороши
оладушки!
Уселись мы рядком,
Поливаем их медком,
Запиваем молоком.
Моя бабушка
Роберт Рождественский
Со мною бабушка моя,
И значит,
главный в доме — я,
Шкафы мне можно открывать,
Цветы кефиром поливать,
Играть подушкою в футбол
И полотенцем чистить пол.
Могу я есть руками торт,
Нарочно хлопать дверью!
А с мамой это не пройдет.
Я уже проверил.
ПОЧЕМУК и ПОЧЕМУЧКА.
Целый день свои вопросы
Задает народ курносый:
«ПОЧЕМУ зеленый лист?
ПОЧЕМУ поет артист?
ПОЧЕМУ усы у кошки?
ПОЧЕМУ у стула ножки?
ПОЧЕМУ огонь горит?
ПОЧЕМУ орел парит?
ПОЧЕМУ растет трава?
ПОЧЕМУ шумит листва?»
Бабушка весь день в очках
Проверяет в словарях,
Выясняет для внучат,
ПОЧЕМУ ручьи журчат,
ПОЧЕМУ зимой мороз,
ПОЧЕМУ шипы у роз,
ПОЧЕМУ ревет медведь,
ПОЧЕМУ сверкает медь,
ПОЧЕМУ бывает дождик,
ПОЧЕМУ колючий ежик…
Ну и внучка! Ну и внук!
Время не тянули!
Быстро «доктором наук»
Сделали бабулю!
Патриоты под расстрел | Еврейский Мир
Писал стихи он только на идиш, но их сразу переводили поклонники его таланта — Ахматова, Маршак, Светлов.
И его поэзией — особенно детской — зачитывались все в СССР. Еще Льва Квитко знали как честного и искреннего патриота — тем абсурднее был его арест и расстрел в 1952 году.
Кто смеет отделять народ мой от страны,
В том крови нет — подменена водой.
Кто отделяет стих мой от страны,
Тот будет сыт и скорлупой пустой.
С тобой, страна, велик народ.
Ликуют все — и мать, и дети,
А без тебя — во мгле народ,
Рыдают все — и мать, и дети.
Народ, трудящийся для счастья страны,
Дает моим стихам оправу.
Мой стих — оружие, мой стих — слуга страны,
И только ей принадлежит по праву.
Без Родины умрет мой стих,
Чужой и матери, и детям.
С тобой, страна, живуч мой стих,
И мать его читает детям.
Это стихотворение «С моей страной», написанное замечательным поэтом Львом Квитко в 1946 году и чуть позже переведенное с идиш Анной Ахматовой.
Патриотизмом — не наигранным и лживым, а вполне истинным — было наполнено все его творчество. А еще — оптимизмом, доброжелательностью и порой даже наивностью. Эту наивность он сохранил даже после трехлетнего пребывания в застенках НКВД.
В своем последнем слове к судьям он попросил вернуть его «к честному труду великого советского народа». «Я воспевал счастье быть советским человеком, — сказал тогда Квитко. — Выдуманное обвинение обрушилось на меня и причиняет мне страшные муки. Почему каждое мое слово, сказанное здесь в суде, пропитано слезами? Потому что страшное обвинение в измене Родине невыносимо для меня — советского человека. Я — гражданин Советского Союза. Я ни в чем не виновен — ни в шпионаже, ни в национализме. Мне кажется, что мы поменялись ролями со следователями, ибо они обязаны обвинять фактами, а я — поэт — создавать творческие произведения. Но получилось наоборот… Я не изменял Родине и ни одно из пяти предъявленных мне обвинений не признаю. Считаю, что не могу быть обвинен в тяжких преступлениях без доказательств».
Председательствующие считали по-другому, и доказательств им не требовалось. Обвиненный в числе ведущих деятелей ЕАК, Лев Квитко был приговорён к высшей мере наказания — расстрелу.
Он был самым популярным из советских еврейских писателей. Несмотря на то, что писал он на идиш, благодаря переводам стихотворения Квитко знали в каждой из республик СССР. Особенно любили его поэзию для детей и о детях. Как писал Корней Чуковский, детским писателем Квитко стал, потому что был очарован окружающим миром: «от имени ребенка, под личиной ребенка, устами пятилетних, шестилетних, семилетних детей ему легче было выразить свою любовь к жизни, свою простую веру в то, что жизнь создана для беспредельной радости». При этом судьба Льва Квитко с самого детства была непростой.
Лейб Моисеевич Квитко родился в украинском селе Голосково, но точной даты своего рождения не знал, называя предположительно то 1893-й, то 1895-й годы. Большая семья, несмотря на все усилия отца, работавшего не покладая рук, бедствовала.
Братья и сёстры маленького Лейба умерли от туберкулёза, от той же болезни умерли и родители. В десять лет мальчик остался сиротой. «Отец и мать, сестры и братья рано умерли от туберкулеза, — вспоминал он в своей автобиографии. — С десяти лет стал на себя зарабатывать. Был красильщиком, маляром, носильщиком, закройщиком, заготовщиком. В школе никогда не учился. Самоучкой научился читать и писать». И как он скажет потом на суде: «Жил я до революции жизнью битой бродячей собаки, грош цена была этой жизни». Опорой и главным человеком для Лейба стала бабушка. «Бабушка моя была необычайной по силе духа, по чистоте и честности женщиной, — вспоминал поэт. — И влияние её на меня и дало мне стойкость и упорство в борьбе с тяжёлыми годами моего детства и юности». Даже свои первые поэтические опыты Квитко подписывал псевдонимом «Лев Бабушкин».
Дебют его состоялся в 1917 году, когда в Киеве вышла его книжка для детей «Лидэлэх» («Песенки»). А через год вышла и первая поэма на идише — «Ин ройтер штурм» («В красной буре»), посвященная Октябрьской революции.
Позже Квитко расскажет: «Революция вырвала меня из беспросветности, подобно многим миллионам людей, и поставила на ноги. Меня стали печатать в газетах, сборниках, и мои первые стихи, посвященные революции, были напечатаны в тогдашней большевистской газете «Комфон» в Киеве».
В 1921 году ему, как и некоторым другим еврейским писателям, издательство предложило выехать за границу для обучения. Поэт поселился в Берлине, где вышли его сборники «Грингроз» («Зеленая трава») и «1919», полностью посвященный погромам в годы Гражданской войны. Затем Квитко переехал в Гамбург, где работал в советском торговом представительстве, публикуя свои произведения как в советских, так и в западных периодических изданиях. Там же, в Гамбурге, Квитко вступил в компартию Германии, ведя пропагандистскую работу среди торговых рабочих. Работа эта не могла долго оставаться незамеченной, в связи с чем, опасаясь ареста в Германии, Квитко в 1925 году вернулся в Союз.
На родине Лев Квитко занялся литературной работой.
За короткий период им были созданы десятки произведений — как поэтических, так и написанных в прозе. На время ему, правда, пришлось оставить перо и устроиться рабочим на Харьковский тракторный завод. Произошло это в 1931 году, когда его исключили из редакции журнала «Ди ройтэ вэлт» («Красный мир») за публикацию целого ряда сатирических стихов против диктата в литературе деятелей Евсекции. К примеру, одно из них посвящалось одному из наиболее активных деятелей московской Евсекции — Мойше Литвакову. Содержание стихотворения можно понять по его названию «Дер штинклфойгл Мойли» — «Вонючая птичка Мойли». В прозвище птички без труда читалось имя Мой()ше Ли(твакова). Впрочем, «отлучение» длилось недолго. После ликвидации Евсекции Квитко продолжил профессиональную литературную деятельность, а в 1936 году он поселился в Москве. Во время войны его вызвали в Куйбышев для работы в Еврейском антифашистском комитете. На пленумах все речи Квитко были посвящены детям: «Неслыханные пытки и истребление наших детей — таковы методы воспитания, выработанные в немецких штабах», «Детоубийство как будничное, повседневное явление — таков изуверский план, который осуществляли немцы на временно захваченной ими советской территории.
Еврейских детей немцы истребляют до единого», «Вернуть всем детям их детство — огромный подвиг, совершаемый Красной Армией».
После войны Квитко был избран председателем профкома юношеских и детских писателей, до 1948 года входил в редколлегию литературно-художественного альманаха «Геймланд» («Родина») и готовился к изданию новых детских книг. Общавшиеся с ним в те годы рассказывали о поставленной им тогда цели — на деньги, полученные от издания новых книг, он хотел построить дом для писателей, оказавшихся без жилья из-за войны. Но 20 ноября 1948 года вышло Постановление Политбюро ЦК ВКП(б), постановившее распустить Еврейский антифашистский комитет: «Комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранной разведки». 22 января 1949 года Квитко арестовали. Еще через три года — расстреляли. Через 10 лет поле его гибели, в 1962 году, Самуил Маршак поздравлял Корнея Чуковского с очередным юбилеем следующими строками:
Могли погибнуть ты и я,
Но, к счастью, есть на свете
У нас могучие друзья,
Которым имя — дети!
К сожалению, в случае с поэтом Львом Квитко заступничество «могучих друзей» — детей оказалось бессильно.
Алексей ВИКТОРОВ, Jewish.ru
Оцените пост
Загрузка…Поделиться
Загадки и пословицы про бабушку. Стихи о бабушке
: Точная копия iPhone8, заказать >> Живой гель от прыщей, заказать >>
В нуки слаще мёда. (татарская)
Внук — часть сердца. (татарская)
Внук — костыль бабушки. (китайская)
Самый любимый ребёнок — внук. (еврейская)
Глядя на внуков, замечаешь свою старость. (еврейская)
Кто Богу не грешен, кто бабке не внук? (русская)
Где бабка ни бери, а внука корми! (русская)
Дед жил свиньёй, а внук — поросёнок. (русская)
Внук носит шапку деда. (корейская)
Про то дедушка не ведает, где внучек обедает. (русская)
Деды не знали беды, да внуки набрались муки. (русская)
Бабушка внучке о трудностях не пожалуется. (абхазская)
Купить-то и внучек купит, а продать и дед намается. (русская)
Деды наши живали — мёд-пиво пивали, а внуки живут — и хлеба не жуют.
(русская)
Впредь, те бабушка, наука: не ходи по внука*. (русская) (*замуж за молодого)
Помрут и внуки наши, а конца этой песни не дождутся. (русская)
Дедушка не знал, что внучёк корову украл; дедушка спал, а внук и кожу снял. (русская)
На этой странице: пословицы и поговорки со словом «внук».
Своя матка бья не пробьет, а чужая гладя прогладит.
Достаток — мать, убожество — мачеха.
Родной, да матери не одной.
Жить было в совете, да разные дети.
Таланное дитя, мачехино (т. е. в сравнении с пасынками).
Из дому гонит мачеха, а из лесу медведь.
Чешет, что мачеха пасынка. Больно, что мачехино чесанье.
Так чешет (гладит) мать, а этак мачеха (по и против шерсти).
Горе мачехино, что пасынок сметаны не ест, а порой и сыворотке рад.
Спохватилась мачеха пасынка, когда уже лед прошел (т. е. когда все унесло, что под лед попало).
Мамка не матка. Мать — кормилица, а кормилица не мать.
Дочернины дети милее своих.
Хорошо тому жить, у кого бабушка ворожит.
Где бабка ни бери, а внука корми!
Кого дедушка любит, тому и косточки в руки.
У кого есть дед, у того и обед.
Не жалей тещина добра — колупай масло шилом!
Ни в сыворотке сметаны, ни в зяте племени.
С сыном бранись, на печь ложись; а с зятем бранись, за скобу берись (т. е. уходи; о тесте).
Тесть, как ни вертись, а за зятька поплатись!
На хлеб едока, на печь лежня, а на себя нарядчика (о зяте).
Бери зятя в дом, неси бога вон! Зять в дом — и иконы вон.
Тесть за зятя давал рубль, а после давал и полтора, чтоб свели со двора.
Прими зятя в дом, а сам убирайся вон!
Было бы кому до смерти поить, кормить да глаза прикрыть.
Нет черта в доме — прими зятя!
Не зять бы был, не чертом бы (не собакой) и слыл.
Звал на честь, а посадил на печь (тестя).
Не зять бы был, кабы на сырной тещу не навестил.
Бедному зятю и тесть не рад. У тестя в руках не приданое.
Что мне тесть, коли нечего есть. Что мне тесть, коли собинка есть.
В копнах не сено (т. е. погниет), в долгу не деньги, а у тестя не приданое.
Зять по дочке помилеет, а сын по невестке опостылеет.
Шурин по зяте не наследник.
Зять да шурин — черт их судит.
Сынок — свой горбок; зятек — покупной щеголек; теща хлопочет, тесть кропочет.
Кабы не выронил пера, не знал бы и двора (т. е. не будь дочери, не бывал бы у зятя).
Две матери, две дочери да бабушка со внучкой, а их всего трое (мать, дочь и внучка).
Шли муж с женою, брат с сестрой да кум с кумой; нашли полтора хлеба, разделили по полухлебу (их всего трое).
Шли теща с зятем, муж с женой, бабка со внучкой, мать с дочкой да дочь с отцом (всего четверо).
Бабушка
Елена Григорьева
У мамы — работа,
У папы — работа,
У них для меня —
остается суббота,
а бабушка дома — всегда!
Она не ругает меня никогда!
Усадит, накормит:
«Да ты не спеши!
Ну что там стряслось у тебя,
расскажи?»
Я говорю, а бабушка
Не перебивает,
По крупинкам гречку
Сидит-перебирает…
Нам хорошо вот так, вдвоем,
и дом без бабушки не дом.
Внучка
Алексей Плещеев
Бабушка, ты тоже
Маленькой была?
И любила бегать,
И цветы рвала?
И играла в куклы
Ты, бабуся, да?
Цвет волос какой был
У тебя тогда?
Значит, буду так же
Бабушкой и я, —
Разве оставаться
Маленькой нельзя?
***
Очень бабушку мою —
Маму мамину — люблю.
У нее морщинок много,
А на лбу седая прядь,
Так и хочется потрогать,
А потом поцеловать.
Может быть, и я такою
Буду старенькой, седою,
Будут у меня внучатки,
И тогда, надев очки,
Одному свяжу перчатки,
А другому — башмачки
Бабушкины руки
Лев Квитко
Я с бабушкой своею
Дружу давным-давно.
Она во всех затеях
Со мною заодно.
Я с ней не знаю скуки,
И все мне любо в ней.
Но бабушкины руки
Люблю всего сильней.
Ах, сколько руки эти
Чудесного творят!
То рвут, то шьют, то моют,
То что-то мастерят.
Так толсто мажут пенки,
Так густо сыплют мак,
Так грубо трут ступеньки.
Ласкают нежно так.
Проворные, — смотрите, —
Готовы день-деньской
Они плясать в корыте,
Шнырять по кладовой.
Настанет вечер — тени
Сплетают на стене
И сказки сновиденья
Рассказывают мне.
Ко сну ночник засветят —
И тут замолкнет вдруг.
Умней их нет на свете
И нет добрее рук.
***
Про бабушек!
Кто на кухне с поварешкой
У плиты всегда стоит,
Кто нам штопает одежку,
Пылесосом кто гудит?
Кто на свете всех вкуснее
Пирожки всегда печет,
Даже папы кто главнее
И кому в семье почет?
Кто споет нам на ночь песню,
Чтобы сладко мы заснули?
Кто добрей всех и чудесней?
Ну, конечно же — бабули!
***
Моя бабушка
Я бабулю поздравляю
С женским праздником весны!
Я бабулю обожаю,
Людям бабушки нужны!
Сказку добрую расскажет,
Колыбельную споет,
Теплый зимний шарфик свяжет
И гулять со мной пойдет!
Не накажет шалунишку
И конфетку даст с собой.
И девчонка, и мальчишка,
Любит бабушку любой!
Ближе бабушки чудесной
Нет подружки у меня!
Мне с бабулей интересно,
Не прожить нам врозь ни дня!
Про бабушку
Елена Дюк
Вот, если я бабушкой буду,
Клянусь, никогда не забуду,
Что внучке, а может быть, внуку
Давать каждый день на обед:
Насыплю я в правую руку,
Насыплю я в левую руку,
И просто насыплю на блюдо,
Горой разноцветной, конфет!
Вот, если я бабушкой буду,
Клянусь, никогда не забуду,
Что внучку, а может быть, внука
Не стоит за двойки ругать.
А просто, развеивать скуку,
Отправлю к веселому другу
И дам посмотреть телевизор,
Подольше пущу погулять.
Но бабушка, явно, забыла,
Что в детстве конфеты любила.
И, видно, одни лишь пятерки
Носила из школы она.
И к ней не ходила подружка,
И ей не шептала на ушко,
Что двоечник дедушка Коля
Заждался ее у окна.
Поговорки и пословицы передавались от одного человека другому, как говорится из уст в уста.
И, без всякого сомнения, будет правильно сказать, что поговорки и пословицы это один из самых древних жанров фольклора как такового.
Скачать:
Предварительный просмотр:
Муниципальное дошкольное образовательное учреждение
«Детский сад №16-а «Теремок»
c. Северное
«Книга Мудрости»
(пословицы и поговорки о бабушках и дедушках)
Составила:
воспитатель
Черненко Е.Н.
Введение
Пословицы и поговорки — это бесценное наследие всех народов нашей планеты. Все они формировались тысячелетиями за много лет до появления, каких либо признаков письменности. Поговорки и пословицы передавались от одного человека другому, как говорится из уст в уста. И, без всякого сомнения, будет правильно сказать, что поговорки и пословицы это один из самых древних жанров фольклора как такового. Художественная безупречность пословицы: ее образность, несравненная глубина содержащегося в ней, а так же яркость и богатство человеческой речи дало им возможность вечно жить в культурах всех народов населяющих нашу планету.
Всякая пословица недаром сказывается, так, во всяком случае, говорит народная мудрость. Их любят и ценят, их разумеют и с большим желанием безустанно повторяют вновь и вновь. А иначе и быть не могло, ведь поговорки и пословицы — эта золотая нить любого языка, учитель и помощник.
Любой человек, соприкоснувшийся хоть немного с этим удивительным миром, начинает расти и совершенствоваться в интеллектуальном плане, раздвигая свои горизонты познаний и набираясь житейской мудрости. Со временем огромное количество народных высказываний делаются понятными и близкими нам в духовном отношении. Ведь в поговорках и пословицах заложена великая мудрость самых разных народов живших когда-то и ныне живущих на земле, а так же многовековой опыт сменяющих друг друга поколений. Они умеют учить, давать советы, предостерегать; хвалить любовь к труду и честности, воспевать смелость и стремление творить добро; и вместе с тем же высмеивать завистников и скупость, чувство трусости и лени; не одобряют человеческий эгоизм и высокомерие.
Пословицы и поговорки о бабушках и дедушках.
Руки моей бабушки: Разговор Ресмаа Менакем и Памела Айо Йетунде Кузова
.Ресмаа Менакем, автор книги «Руки моей бабушки» (слева) и Памела Айо Йетунде, соредактор книги «Черный и буддист» (справа). Фото (справа) Мириам Филдс.
В своей книге « Руки моей бабушки » социальный работник и психотерапевт Ресмаа Менакем «исследует ущерб, причиненный расизмом в Америке, с точки зрения телесно-ориентированной психологии», предлагая телесно-ориентированное понимание превосходства белых и пошаговые -шаговый лечебный процесс. Книга сосредоточена на практике «соматического аболиционизма», который он определяет как «живую, воплощенную философию, требующую выносливости, выносливости и проницательности», построенную изо дня в день посредством практики и повторений.
Здесь, в беседе с лидером сообщества Дхармы, пастырским советником и соредактором журнала «Черный и буддист, Памела Айо Йетунде», он обсуждает свою работу и то, как практики и идеи, которыми он поделился в «Руки моей бабушки» , могут повлиять на сообщества дхармы и духовных лидеров, склоняясь к дискомфорту и решая посвятить себя этим пожизненным практикам.
Памела Айо Йетунде: Вы социальный работник, психотерапевт и автор трех книг, которые, я думаю, должен прочитать каждый.Как лидер сообщества Дхармы, прошедший обучение по программе лидерства мирян Центра медитации Spirit Rock, изучающий дзен, пастырский советник и соредактор журнала Black and Buddha, , я ваш поклонник. Я пришел со многих точек зрения на вашу работу.
Ресмаа Менакем: Из-за Руки моей бабушки все больше и больше чернокожих буддистов просят меня поговорить с ними и поговорить с ними об этой идее воплощения. Итак, я начинаю видеть, что все больше чернокожих, которые являются буддистами, начинают бороться с этой идеей быть в черном теле и быть буддистом, и что нужно учитывать и то, и другое.Со стороны кажется, что вам почти сообщили, что вы не можете быть и тем, и другим. Вы не можете быть буддистом и быть в черном теле.
Это практика на всю жизнь. Это не просто то, что вы делаете, чтобы чувствовать себя лучше.
Памела Айо Йетунде: Верно. Кроме того, в некоторых буддийских общинах также сообщалось, что даже наше собственное существование является плодом нашего воображения — подобно сну. Они говорят: «Считай все реальности сном». Но, как вы знаете, если вы жили в кошмаре, вы не можете просто перейти от сознания кошмара к сознанию сна.
Ресмаа Менакем: Это правда. На самом деле, делать это в структуре, основанной на том, что белое тело является эталоном человечности — пытаться вести себя так, как будто все это сон — на самом деле подвергает вас опасности. Это буквально наносит вам больше вреда.
Памела Айо Йетунде: Верно. Я инстинктивно думаю, что мы это знаем. Так что это то, с чем нам приходится бороться, по иронии судьбы, когда мы пытаемся прийти к миру в наших телах, а также придерживаться реальности, что это не мирное существование, в котором мы живем.И люди, которыми я восхищаюсь, такие как преподобный ангел Киодо Уильямс, лама Род Оуэнс и многие другие, напоминают людям с черным телом, что мы не должны жертвовать этим, чтобы практиковать нашу духовность.
Вы выросли чернокожим на Верхнем Среднем Западе. Когда вы посмотрите на историю, вы не найдете в своей профессии много образцов для подражания, похожих на вас. Когда для вас произошло «просветление», когда вы сказали: «Я могу это сделать, и я собираюсь это сделать.
Ресмаа Менакем: На самом деле просветление произошло еще до того, как я пришел сюда. Моя мама сказала, что с тех пор, как я родился, я всегда тянулся к людям. Я всегда хотел быть с людьми и среди людей.
Будучи черной матерью, это, вероятно, наполняло ее радостью и страхом. Но я считаю, что это было проявлением творения — этакая «искра цели» — которая уже была во мне. Идея быть терапевтом или общественным активистом на самом деле исходит из этого семени опираться на людей.Я думаю, что это было естественно во мне, и вокруг меня были люди, которые помогали развивать это. К тому времени, когда это стало чем-то, что я мог делать как профессия, это было очень похоже на то, кем я пришел сюда, чтобы быть.
У меня не было причала, ориентированного на Африку, до тех пор, пока мне не исполнилось двадцать пять. В Милуоки у меня была склонность к искусству и музыке. Я вырос, живя в преимущественно пуэрториканском и чернокожем районе. К тому времени, как я перешел в шестой класс и готовился к переходу в среднюю школу, в моем районе не было школ, в которых музыка и искусство были специальностями, поэтому меня отвезли на автобусе в полностью белую среднюю школу.Это был первый раз, когда я был вокруг такого количества белых людей.
Затем я пошел в среднюю школу искусств, в которой тоже учились преимущественно белые, а в итоге поступил в колледж, где учились преимущественно белые. Вещи начали собираться для меня в колледже, а затем это прогресс. Когда вы только начинаете, это похоже на «Все должны быть африканцами, и если вы недостаточно африканец или вы не тот африканец…» Это просто часть взросления.
В конце концов я дошел до того, что не хотел, чтобы мой сын знал меня с английским именем.
Итак, около 30 лет назад я принял кеметическое имя от своих старших.
Памела Айо Йетунде: Во многих отношениях, когда я читала Руки моей бабушки , я продолжала думать: «Мы братья и сестры от разных матерей?» Потому что мы оба сменили имена. Теперь я узнаю, что примерно в один и тот же год нас обоих возили на автобусах в школы для белых. И я думаю о своей бабушке и о том, чему я у нее научился. Есть определенные вещи, которыми просто делятся.
Ресмаа Менакем: Верно.Это универсальный опыт. Когда дело доходит до черных тел, особенно в этой стране, с точки зрения нашего опыта существует некоторая универсальность. Не полностью, но есть.
Комитет по планированию семимесячного исследования Центра медитации «Общая земля» и Центра дзен «Облака в воде» «Руки моей бабушки». Фото через Памелу Айо Йетунде.
Памела Айо Йетунде: Я жила в городах-побратимах три года и недавно уехала. Я до сих пор состою в двух Дхарма-сообществах, Дзен-центре «Облака в воде» в Сент-Луисе. Пола и Центр медитации Common Ground в Миннеаполисе.
Недавно два сообщества объединились для семимесячного изучения Руки моей бабушки . Я спросил некоторых планировщиков, почему они хотят провести это семимесячное исследование, и я хотел бы поделиться с вами высказыванием члена комитета по планированию хмонгов. Вот что он написал:
«Когда убили брата Джорджа Флойда, и я увидел своего товарища хмонга, одного из полицейских, которые стояли над его телом, я почувствовал большую печаль и ответственность.
Я не знал, как усвоить все возникающие эмоции. Я пытался рационализировать его, чтобы убежать от него. Я пробовал много вещей, а потом вспомнил, как взял книгу «Руки моей бабушки », когда она только вышла. Вот тогда я и начал ее читать. Все возникающие чувства, повествование «Как ты мог стоять вот так? Разве ты не помнишь, откуда мы пришли?» и «Что я сделал не так, чтобы это произошло?» Я читал книгу этими глазами.
И тут тело встало на место. Я начал практиковать представленное мне соматическое упражнение. Я читал книгу с чувством боли и знал, что я не единственный, кто испытывает эти чувства.
Я чувствовал глубокую ответственность за то, чтобы поделиться этой книгой, поскольку в работе Ресмаа есть преобразующие практики, которые приносят пользу всем, кто готов их применять. Я также рассматриваю практики как еще один способ войти в Дхарму, объединяя их с нашей сидячей практикой. Любой путь, который ведет нас к освобождению, должен быть разделен и, по крайней мере, исследован.
Итак, Ресмаа, когда вы размышляете над этими словами, что приходит вам на ум?
Ресмаа Менакем: Я думаю, эти слова попали мне в живот. Это было похоже на свободное падение в моем желудке — ощущение сжатия. Со времен брата Джорджа Флойда, брата Ахмада Арбери, сестры Брианны Тейлор люди за пределами черного сообщества говорили: «Как мы сюда попали? Что я делаю?»
У расы есть заряд.
В этом есть «кулинарный» компонент, который, если вы начнете говорить: «Ну, это просто о том, что мы просто сосредоточены. Это просто об урегулировании. Это просто о том, чтобы принести дыхание Бога». Если это все, что вы с ним делаете, то я не об этом.
Если вы читаете мою книгу и выполняете тренировки, набираете повторений с тренировками и сохраняете гонку, вы обнаружите, что все «готовится» по-другому. Это пожизненные практики. Это не просто то, что вы делаете, чтобы чувствовать себя лучше.
Памела Айо Йетунде: Когда вы говорите об этом «наклонении», которое всегда было у вас в детстве, я думаю о том, на что это похоже. В этом наклоне кажется, что ваш собственный позвоночник выпрямляется.
Ресмаа Менакем: О, да. Когда вы склоняетесь к чему-то, одна из вещей, которая происходит, заключается в том, что вы приближаетесь к своим собственным границам развития. Часто эти грани развития не полностью сформированы. Вещи, которые более удобны, более полно сформированы, чем вещи, на которые вы пытаетесь опереться.
Большая часть битвы и большая часть практики вращается вокруг изучения того, как вы можете начать опираться на дискомфорт, на грани этого страдания, чтобы вы могли более полно реализовать себя. Таким образом, вы можете найти, что это за искра. Так что можно воспитывать более полно. В этом наклонении есть дисбаланс, и оно предназначено для того, чтобы вы продолжали практиковаться, кондиционировать и закалять себя, чтобы вы действительно могли противостоять заряду того, что вы должны делать здесь.
Когда люди начинают на что-то опираться, и это становится неудобным, естественной тенденцией является остановка.Они пытаются остановить шевеление и дрожь, возникающие из-за того, что они опираются на что-то неудобное. Люди нашли мою работу по этому поводу полезной, но есть люди, которые считают, что это полезно для сути того, что это такое, а есть люди, которые находят это полезным, потому что они протолкнули его через одни и те же вещи. что они уже знают.
Я не говорю, что вы должны успокаивать эти чувства.
Я говорю, что вы должны испытать это.Эти люди хотят описать то, что я делаю, как «О, это буддизм.О, это практика дзен. О, это, это, это и другое». И я должен сказать людям, что мое внимание сосредоточено на теле и расе, а не на вашей самореализации — это не цель.
То, что я обнаружил, иногда случается так: как только начинают возникать шевеления и дискомфорт, люди хотят «йоги» к чертям собачьим. Как только это движение начинает происходить, они чертовски хотят стать буддистами. Они хотят, чтобы Кристиан был черт возьми.
Люди могут думать это то, что я говорю, но это не то, что я говорю.То, о чем я говорю, не имеет ничего общего с национальностью или этнической принадлежностью. Это все о теле и иерархии, которая утверждает, что белое тело — это человеческое, а противоположность этому — черное и туземное тело, которые становятся нечеловеческими или невидимыми. Я не говорю, что вы должны успокаивать эти чувства. Я говорю, что вы должны испытать это.
В сотрясении, раскачивании, движении взад и вперед есть место. Но вы не сможете заметить комнату, если не будете практиковать различение.Когда он качается и трясется, вы будете делать что-то, чтобы попытаться остановить его, потому что это так нервирует и ошеломляет в телесном смысле.
Я всегда говорю людям, будьте осторожны, пытаясь сначала успокоить или успокоиться. Разберитесь с дрожью и готовкой и посмотрите, что получится, если привлечь к этому представителей, а не пытаться остановить это и почувствовать себя лучше.
Памела Айо Йетунде: В Руки моей бабушки , вы как бы предупреждаете их, что материал, в который они собираются вступить, будет настолько тревожным, что они захотят остановиться.Но вы можете сделать паузу, зарегистрироваться, сделать упражнение, а затем, пожалуйста, вернуться.
Ресмаа Менакем: Да, пожалуйста, вернитесь. Я обнаружил, что люди задают мне вопросы, потому что они что-то там замечают, но затем они хотят задать бестелесный стратегический вопрос.
Я говорил людям, что их вопрос действительно возникает. Это не вопрос стратегии, вопрос, который они хотят задать мне, является возникающим вопросом. Ответ на этот вопрос возникает, когда мы сталкиваемся с другим телом и выполняем практики друг с другом.Если вы будете заниматься практикой, что-то появится. Ты задаешь мне вопрос, на который я не знаю ответа, потому что я не ты. Это должно исходить от вас, а затем от вашей конструкции развития и воплощения антирасистской культуры и практики с другими телами.
Этот ответ будет усложняться и расширяться по мере выполнения этих практик.
Памела Айо Йетунде: Несколько лет назад я основала буддийскую общину, которую мы называем сангхой , в районе Атланты.Сообщество должно было быть ориентировано на оказание услуг, и w e решил служить приюту для женщин, подвергшихся побоям, недалеко от того места, где мы проводили наши собрания.
Две женщины согласились предложить медитацию осознанности женщинам в приюте, и это оказались белые женщины.
Моя работа заключалась в том, чтобы проинструктировать их, как проводить медитацию осознанности, что я и сделал, и они сказали: «Хорошо, мы готовы это сделать».
Через три недели они оба выбыли из проекта и вообще из сангхи.Когда я спросил их, почему они это сделали, один из них сказал: «Я не чувствовал себя комфортно со своей расой и своим классом. Мне было некомфортно в присутствии этих чернокожих женщин в приюте». Другой сказал: «Знаете, я начал чувствовать себя мошенником, потому что не медитирую регулярно». Это никогда не было обязательным условием. Получилось грязно. Ресмаа, не могли бы вы проанализировать это с вашей точки зрения?
Ресмаа Менакем: Я был клиническим директором организации по лечению домашнего насилия. Частью того, что происходит, является то, что у вас есть много благонамеренных людей, которые приходят добровольцами в эти группы.Есть много людей, которые хотят помочь, но они не осознают, что глубина этой помощи не очень глубока.
Много раз работа — части, которые вы пытаетесь использовать для кого-то другого — вы не работали сами. Вы не выполнили свою работу.
Именно об этом я рассказываю в своих книгах о разнице между «приглашенными представителями» и «пожизненными представителями». Приглашенные представители — это те представители, которых вы приглашаете в свою жизнь небольшими порциями, чтобы вы могли практиковаться и развивать не обязательно иммунитет, а антитела для изучения нюансов.
Если я играю на пианино, ко мне подходит мой учитель игры на фортепиано и говорит: «Ресмаа, ты прекрасно играешь. Я не сомневаюсь, что ты будешь очень успешным музыкантом с правой рукой», но я не развиваю эту левую руку, люди будут думать, что я действительно хорош, но левая рука меня подведет. Так что мне нужно выяснить, как сделать мою левую руку сильнее. А это значит, что мне будет некомфортно.
Это означает, что вам придется потренироваться с этой рукой.Вам не нужно беспокоиться о правой руке, потому что вы знаете все нюансы этой руки.
Ваше тело знает все, что ему нужно сделать, чтобы играть красивую музыку правой рукой. Левая — это место, где будет весь ваш рост.
Итак, когда вы обучали этих женщин обучению медитации осознанности, то, что вы делали, это давали им несколько приглашенных повторений — какие-то фрагменты, чтобы заставить их повторить и понять. Затем, когда они попали в комнату на эти три недели, у них был пожизненный представитель.
ПредставителиLife обычно ошеломляют. Они подталкивают вас к краю вашего развития и страданий. Они толкают вас против себя очень быстро — слишком быстро — и просят вас трансформироваться.
Вот почему так важны приглашенные представители. Вы обнаружили, что ваше обучение с ними было неадекватным. Они получили несколько повторений, но им нужны были дополнительные повторения. Когда дело дошло до этого сурового жизненного репутации, у них не хватило контейнера, чтобы выдержать заряд гонки. Это случается все время.Люди даже не осознают, что вступают в глубокую гонку, пока не окажутся там.
Памела Айо Йетунде: Вам не кажется странным, что я, афроамериканка, была их тренером, а потом, когда они попали в ситуацию, они почувствовали себя неадекватными?
Ресмаа Менакем: До этого они были неадекватны. Это часть. Вот что я имею в виду под гранью страдания.
Вы не должны раскапывать 400 лет преимущества для белых людей.
Вы могли бы тренировать их в течение года, чтобы пойти и сделать это, и все равно получить тот же результат.Вы могли бы сказать что-то вроде: «Хорошо, вы пойдете сюда, и это будут в основном чернокожие, коричневые и женщины из числа коренных народов. Ваши собственные идеи, касающиеся расы, класса и преимущества, выйдут на первый план. Не сдавайся. Вам есть чему поучиться — не о том, как помочь или вылечить этих женщин, а о том, как вы получили преимущество просто потому, что родились в белом теле. Как вы начинаете бороться с этим?»
Когда эта энергия появляется в комнате, вы со временем научитесь использовать ее для свободы, а не для того, чтобы останавливаться или прекращать, а не для паузы.
Есть разница между паузой и выходом. Белые люди часто строили уклоны в структуру.
Что я имею в виду? Этот белый комфорт важнее черного исцеления. Белый комфорт важнее черного освобождения. В этой ситуации их комфорт превзошел методы, которые могли бы дать этим чернокожим женщинам некоторое утешение и передышку.
Люди должны оставаться с зарядом расы, а не пытаться передвигаться по ней и приносить другие вещи, чтобы сделать ее более комфортной.Белые постоянно так делают. Они хотят подключить этот материал к чему-то другому, что им удобно. В процессе этого они фактически ослабляют свою человечность.
Памела Айо Йетунде: И их рост.
Ресмаа Менакем: И их рост. Все это.
Памела Айо Йетунде: Я думаю, что действительно потерпела неудачу в этой ситуации, так это то, что я не вселила в них уверенность, что буду с ними, чтобы во всем разобраться.
Ресмаа Менакем: Нет.Я собираюсь остановить тебя, потому что я забочусь о тебе.
Все в порядке. Мы учимся тому, что нам нужно выучить, в то время, когда нам нужно было это выучить. Вы не потерпели неудачу. Одна из вещей, которую сказал Нельсон Мандела, заключается в том, что мы никогда не проигрываем. Мы либо побеждаем, либо учимся.
Я хочу вам сказать вот что: не ваша работа раскапывать 400 лет преимущества для белых людей.
Памела Айо Йетунде: Я согласна и знаю, что .
Ресмаа Менакем: Никогда не бери это в руки. Вы сделали то, что, по вашему мнению, нужно было сделать, чтобы оказать услугу чернокожим, коричневым и коренным народам.Вы узнали кое-что о том, что должно происходить, когда вы имеете дело с белыми телами. В Руки моей бабушки вы заметите, что я не делаю эту работу с черными и белыми телами в комнате вместе. Почему? Потому что я знаю белые тела. Черные тела, и особенно тела культуры, должны быть связаны с работой по восстановлению и закрытию ран, которые мы получили от раненых людей.
Черное тело — это место, где Америка научилась делать свою грязь.
На самом деле наша работа заключается в том, чтобы превратить мелиорацию в культуру и снова связать эту культуру с творением.Работы белых тел посвящены регуманизации — превращению этой регуманизации в культуру, а затем привязыванию ее обратно к творчеству.
«Руки моей бабушки»
Ресмаа Менакем, MSW, LICSW, сентябрь
Central Recovery Press
Сентябрь 2017 г.; 306 страниц
Когда я работаю с белыми телами, мне в первую очередь приходится иметь дело с замороженностью белых тел. В белых телах есть замороженность, скованность, и все наше общество по стандарту организовано вокруг этой скованности.
Когда дело доходит до белых тел, мы часто думаем: «О, нам всем нужно учиться одному и тому же. Мы должны просто войти в комнату, взяться за руки и спеть «Кумбайя», дышать вместе и делать растяжку». Затем мы задаемся вопросом, почему это хрупко — почему отношения хрупкие.
Белые тела должны фактически создать контейнер друг с другом, чтобы начать готовить пищу, которая должна происходить вокруг гонки.
Когда вы просто представляете им что-то, у вас нет контейнера для этого.Со временем они научатся выравниванию. Они научатся проницательности. Они узнают то, что им нужно, в белом теле с другими белыми телами. Таким образом, они не пропустят эту энергию через мое тело или через ваше тело. Вот что они делают. Черное тело — это место, где Америка научилась делать свою грязь.
Памела Айо Йетунде: Эта динамика выброса энергии — я знаю, что она исходит и от небелых тел. Мы все что-то дуем, пока не вырастем.
В другой своей книге, Rock the Boat , вы говорите о психотерапии как о духовной и алхимической.Вы также говорите о том, что некоторые религиозные лидеры благоговеют перед алхимическим процессом психотерапии. Какой совет вы, как психотерапевт, можете дать нам, духовным лидерам, чтобы помочь людям наклониться, выпрямить свой позвоночник и стать лидером, к которому они призваны?
Ресмаа Менакем: В настоящее время я пишу свою следующую книгу, Души наших внуков , и одна из вещей, о которых я довольно ясно говорил в ней, — это процесс подготовки к гуру.
Люди могут подготовить вас к положению гуру, например: «О Боже, Ресмаа, ты изменил мою жизнь» и все такое, и прежде чем ты это узнаешь, тебя подготовили к учению.Я разговаривал со многими лидерами о том, как этому противостоять.
Если вы лидер религиозной общины, вы должны все время делать паузы.
Вы должны сказать: «Я ничем не отличаюсь от вас». Да, я делаю некоторые вещи, но я не ваш гуру. Я всего лишь путь. Я на том же пути, что и вы, бок о бок.
Я думаю, что многие религиозные лидеры в конечном итоге соблазняются стать гуру, вместо того, чтобы стать партнером на пути и быть человеком.
Один из моих наставников всегда говорил, что мы — энергия, имеющая человеческий опыт.Ключ в том, чтобы медленно и с уважением снять ограничения, которые мешают этой энергии проявиться в полной мере. Когда вас подготовили и подготовили к учению, вы даже не осознаете, что на самом деле это ограничение.
Когда вы воплощены, вы можете получить сужение. Это сужение может появиться в вашем правом ухе. Это может проявиться там, когда вы нарушаете свою целостность, но поскольку у вас нет воплощенного языка для связи этого нарушения с тем, что появляется в ваших ушах, вы отвергаете это и просто продолжаете.
Работа, которую я пытаюсь проделать с соматическим аболиционизмом, действительно побуждает людей сделать паузу. Пауза. Если вы лидер религиозной общины, вы должны все время делать паузы.
Памела Айо Йетунде: Да. Ради нашего благополучия и благополучия всех, кому мы служим. Большое спасибо.
См. также: Прочтите отрывок из книги Памелы Айо Йетунде «Черный и буддист »: «Привнесение правильного и мудрого намерения в сангху КП»
Лев Квитко биография.Любовь в любви. Заметки о Льве Квитко. Публикация
Лев Квитко!
Как я могла забыть о нем!
С детства помню: «Анна-Баня, наша дружина хочет видеть поросят!»
Хорошие, очаровательные стихи!
ОДУВАНЧИК
На ножке стоит на дорожке
Пушистый серебряный шарик.
Ему не нужны сандалии,
Сапоги, цветная одежда,
Хотя это немного и жаль.
Он светится лучистым светом,
И я знаю точно,
Что он и круглый и пушистый
Любое ручное животное.
Пройдет неделя за неделю
И дождь прогремит в барабан.
Куда и зачем улетели
эскадрильи семян личей?
Какие маршруты вас привлекали?
Ведь четко срок
Вы ушли без парашютов —
Их дальше унесло ветром.
И снова возвращается
От солнца прячемся в тени.
И — Сотканный из лунного света —
Поет одуванчик: «Тон-ловушка!»
Ничего не знала о судьбе поэта — вот только сейчас прочитала в Интернете:
Лев Квитко — автор ряда переводов на идиш с украинского, белорусского и других языков.Стихи самого Квитко переводят на русский язык А. Ахматова, С. Маршак, С. Михалков, Е. Благинина, М. Светлов и другие. На текст поэмы Л. Квитко «Скрипка» (перевод М. Свелловой) написана вторая часть шестой симфонии Вайнберга Моисея.
Я сломал коробку —
Фанерный сундучок, —
Очень похож на скрипку
Корзины из бочки.
Приспособился к ветке
Четыре волоска, —
Еще ни у кого нет
Подобный бант.
Склеил, настроил,
Работал день-день…
Такая скрипка вышла —
Нет такой!
В моих руках послушная,
Играет и поёт…
И думала курица
И зёрна не клюют.
Играй, играй, скрипка!
ПОДДОН-ЛА, ПОЕЗД, ТРИМЕР!
Звуки садовой музыки,
Проиграй прочь.
И воробей чирикнет
Кричит напрасно:
«Какое наслаждение
От музыки!»
Она дернула котенка за голову,
Кони спешат тащить
Откуда он? Откуда он —
Небывалый скрипач?
Попробуйте-ла! Соленая скрипка…
Четырнадцать цыплят
Кони и Воробушки
Спасибо.
Не разбилось, не испарилось,
Бережно неси
Скрипочка
Я в лесу.
На высоком дереве,
Среди ветвей
Тихо сонная музыка
В моей скрипке.
1928
Перевод М. Свеллова
Здесь можно послушать:
Кстати, Вайнберг написал музыку к фильмам «Летят журавли», «Тигровские» тигры, «Афоня» и — к мультфильму «Винни-Пух», так «куда мы идем с патчем — большой-большой секрет!» Винни-Пух поет музыку Винберга!
| Лев Моисеевич Квитко | |
идиш לייב קוויטקאָ. | |
| Имя при рождении: | Либе Квитко |
|---|---|
| Псевдонимы: | |
| Полное имя | Ошибка Lua в модуле: Викиданные в строке 170: Попытка проиндексировать поле «Викибаза» (НОЛЬ ЗНАЧЕНИЕ). |
| Дата рождения: | Ошибка Lua в модуле: Викиданные в строке 170: Попытка проиндексировать поле «Викибаза» (НОЛЬ ЗНАЧЕНИЕ). |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | Ошибка Lua в модуле: Викиданные в строке 170: Попытка проиндексировать поле «Викибаза» (НОЛЬ ЗНАЧЕНИЕ). |
| Место смерти: | |
| Гражданство (гражданство): | Ошибка Lua в модуле: Викиданные в строке 170: Попытка проиндексировать поле «Викибаза» (НОЛЬ ЗНАЧЕНИЕ). |
| Род занятий: | |
| Годы творчества: | из Ошибка Lua в модуле: Викиданные в строке 170: Попытка проиндексировать поле «Викибаза» (НОЛЬ ЗНАЧЕНИЕ). |
| Направление: | |
| Жанр: | |
| Язык продукта: | |
| Дебют: | Ошибка Lua в модуле: Викиданные в строке 170: Попытка проиндексировать поле «Викибаза» (НОЛЬ ЗНАЧЕНИЕ). |
| Призы: | Ошибка Lua в модуле: Викиданные в строке 170: Попытка проиндексировать поле «Викибаза» (НОЛЬ ЗНАЧЕНИЕ). |
| Награды: | Ошибка Lua в модуле: Викиданные в строке 170: Попытка проиндексировать поле «Викибаза» (НОЛЬ ЗНАЧЕНИЕ). |
| Подпись: | Ошибка Lua в модуле: Викиданные в строке 170: Попытка проиндексировать поле «Викибаза» (НОЛЬ ЗНАЧЕНИЕ). |
Ошибка Lua в модуле: Викиданные в строке 170: Попытка проиндексировать поле «Викибаза» (НОЛЬ ЗНАЧЕНИЕ). | |
Ошибка Lua в модуле: Викиданные в строке 170: Попытка проиндексировать поле «Викибаза» (НОЛЬ ЗНАЧЕНИЕ). | |
| [[ Ошибка Lua в модуле: Викиданные/Интерпроект в строке 17: Попытка проиндексировать поле «Викибаза» (НОЛЬ ЗНАЧЕНИЕ). | Работает]] в Wikitek | |
| Ошибка Lua в модуле: Викиданные в строке 170: Попытка проиндексировать поле «Викибаза» (НОЛЬ ЗНАЧЕНИЕ). | |
на Ошибка Lua в модуле: Викиданные в строке 170: Попытка проиндексировать поле «Викибаза» (НОЛЬ ЗНАЧЕНИЕ). лев ( лаб. ) Моисеевич Квитко (идиш לייב קוויטקאָ; 15 октября — 12 августа) — советский еврейский (идиш) поэт.
Биография
Родился в местечке Голосов Подольской губернии (ныне село Голотов Хмельницкой области Украины), по документам — 11 ноября 1890 года, но точной даты своего рождения не знал и называл якобы 1893 годом.
или 1895 г.Рано осиротев, воспитывалась бабушкой, некоторое время училась в Хедере, с детства была вынуждена работать. Стихи начал писать с 12 лет (или, может быть, раньше — из-за путаницы с датой рождения). Первая публикация — в мае 1917 г. в социалистической газете «Дос Фраээ Ворт» («Свободное слово»). Первый сборник — «Лидела» («Песни», Киев, 1917).
С середины 1992 года жил и публиковался в Берлине, затем в Гамбурге, где работал в советской торговой конторе, публиковался как в советской, так и в западной периодике.Здесь я вступил в коммунистическую партию, среди рабочих была коммунистическая агитация. В 1925 г., опасаясь ареста, переехал в СССР. Я выпустил много книг для детей (только за 1928 год вышло 17 книг).
Переводы
Лев Квитко — автор ряда переводов на идиш с украинского, белорусского и других языков. Стихи самого Квитко переводят на русский язык А. Ахматова, С. Маршак, С. Михалков, Е. Благинина, М. Светлов и другие.
На текст стихотворения Л.
Квитко «Скрипка» (перевод М. Свелловой) написана вторая часть шестой симфонии Вайнберга Моисеева.
Публикация
- В гости. М.-Л., Детство, 1937
- Когда я вырасту. М., Детская, 1937
- В лесу. М., Детская, 1937
- Письмо Ворошилову. М., 1937 г. Рис. В. Конашевич
- Письмо Ворошилову. М., 1937. Рис. М. Родионова
- Стихи. М.-Л., Детство, 1937
- Качели. М., Детство, 1938
- Красная Армия.М., Детство, 1938
- Лошадь. М., Детство, 1938
- Лям и Петрик. М.-Л., Детство, 1938
- Стихи. М.-Л., Детство, 1938
- Стихи. М., Правда, 1938
- В гости. М., Детство, 1939
- Колыбельная. М., 1939. Рис. М. Горшмана
- Колыбельная. М., 1939. Рис. В. Конашевич
- Письмо Ворошилову. Пятигорск, 1939.
- Письмо Ворошилову. Ворошиловск, 1939.
- Письмо Ворошилову. М., 1939.
- Михасик.М., Детство, 1939
- Разговор. М.-Л. , Детство, 1940
- Ахахи. М., Детство, 1940
- Разговоры с близкими. М., Гослитиздат, 1940
- Красная Армия. М.-Л., Детство, 1941
- Здравствуйте. М., 1941.
- Военная игра. Алма-Ата, 1942 г.
- Письмо Ворошилову. Челябинск, 1942 г.
- В гости. М., Детгиз, 1944
- Лошадь. М., Детгиз, 1944
- Катание на санках. Челябинск, 1944 г.
- Весна. М.-Л., Детгиз, 1946
- Колыбельная. М., 1946.
- Лошадь. М., Детгиз, 1947
- История о коне и обо мне. Л., 1948.
- Лошадь. Ставрополь, 1948 г.
- Скрипка. М.-Л., Детгиз, 1948
- К солнцу. М., Дер Эмен, 1948
- Моим друзьям. М., Детгиз, 1948
- Стихи. М., Советский писатель, 1948.
, Детство, 1940Написать отзыв о статье «Квитко Лев Моисеевич»
Примечания
Ссылки
Ошибка Lua в модуле: external_links в строке 245: попытка проиндексировать поле «WikiBase» (НОЛЬ ЗНАЧЕНИЕ).
Отрывок, характеризующий Квитко Льва Моисеевича
— Давай! У нас, видимо, много понятий будет разное. Хотя это нормально? — «Благородный» успокоил своего малыша. — Могу я поговорить с ними?— Говори, если слышишь. — Миар повернулся к чудо-Савии и что-то показал.
Чудотворное существо позаботилось и подошло к нам поближе, остальные его (или ее?..) друзья все легко парятся прямо над нами, сверкая и переливаясь в ярком солнечном свете.
— Я Лилис… Лиса… Удивительный голос прошлого. Оно было очень мягким, и в то же время очень звонким (если можно связать с одним из таких противоположных понятий).
— Здравствуй, красавица Лилис. — радостно приветствовало создание Стеллы. — Я Стелла. Но она Светлана. Мы люди. А ты, мы знаем, Савия. Откуда ты? А что такое Савия? «Вопросы снова перематывались, но я даже не пытался ее остановить, так как это было совершенно бесполезно… Стелла просто «хотела знать все!» «…и всегда что оставалось.
Лилис подошла к ней очень близко и стала рассматривать Стеллу своими причудливыми, огромными глазами.
Они были ярко-малинового цвета с золотыми крапинками внутри и сверкали, как драгоценные камни. Лицо этого чудо-существа выглядело удивительно нежным и хрупким, и имело форму лепестка нашей земной лилии. Сказала она, не открывая рта, в то же время улыбаясь нам своими маленькими, круглыми губками… Но, наверное, у них были самые удивительные волосы… Они были очень длинные, почти доходили до краев прозрачного крыла , абсолютно невесомые и не имеющие постоянного цвета, все время вспыхивали самыми разными и неожиданными блестящими радугами… Прозрачные Тела Сави были ударами (как тело маленького земного ребенка), а со спины шли «Лепестки крыльев», что действительно делало их похожими на Огромные яркие цветы… «Мы летели с гор. ..» Снова раздалось странное эхо.
— Вы можете сказать нам быстрее? — нетерпеливо спросила Миарда Стелла. — Кто они?
— Когда-то их привезли из другого мира. Их мир погиб, и мы хотели их спасти. Первая мысль — смогут жить со всеми, но не смогли.Они живут очень высоко в горах, туда никто не может попасть.
Но если долго смотреть в глаза — они унесут их с собой… и будешь жить с ними. Стелла околачивалась и чуть отошла от стоявшей рядом Лилис… — Что они делают, когда берут?
— Ничего. Просто живите с теми, кого они берут. Наверное, в мире они были другими, а сейчас у них это просто привычка. Но для нас они очень ценны — «очищают» планету. Никто никогда не действовал после того, как они пришли.
— Значит, вы спасли их не потому, что они сожалеют, а потому, что вы им были нужны?! .. Это хорошо для использования? «Я боялся, что Миар обидится (как говорится — в чужую хату сапогами не лезут…) И он сильно толкнул Стеллу в бок, но она не обратила на меня никакого внимания, и вот обратилась к Савии.- Тебе нравится здесь жить? Тебе грустно на твоей планете?
— Не стоит… Здесь красиво-свово-Иво…- тот же мягкий голос.- И хорошо-о…
Лилис вдруг подняла один из своих сверкающих «лепестков» и нежно погладила Стеллу по щеке.
— Бэби… хороший-черненький… Стелла-ла-а.
.. — А у Стеллы туманный мелок над головой, но на этот раз он был разноцветный… Лилис плавно махнула прозрачными лепестками и начал медленно подниматься, пока не присоединился к своим. Савия забеспокоилась и вдруг, очень ярко вспыхнув, исчезла…
— И куда они делись? — Удивился малыш.
— Их нет. Вот, смотри… — И Миарда показала на очень далекое, в склоне гор, плавно бродящих по розовому небу озаренных солнцем дивных существ.- Пошли домой…
Вдруг появился ВЭЙ…
— Тебе пора, — грустно сказала «звездная» девочка. — Ты не можешь быть здесь так долго. Это сложно.
— Ой, да ничего другого у нас и не было! — потянулась Стелла. — А мы можем вернуться сюда, милая поси? Прощай, Миар! Ты в порядке. Я обязательно вернусь к вам! — Как всегда, сразу повернувшись ко всем, попрощалась Стелла.
ВЭЙ махнул ручкой, и мы снова рванулись в бешеном водовороте сверкающих морпехов, через короткий (а может, показался коротким?) миг «двойки» нас на привычном для нас мысленном «этаже».
.. — Ой, как там интересно! .. — Я был в восторге от Стеллы.
Казалось, что она готова вынести величайшие нагрузки, лишь бы еще раз вернуться в красочный мир Вэйнов, полюбивших ее. Внезапно я подумал, что он действительно должен был ей понравиться, так как он был очень похож на ее собственную, которую она любила создавать здесь, на «этажах»…
У меня есть небольшой энтузиазм, потому что я уже видел эту прекрасную планету для себя, и теперь я хотел что-то еще для меня! .. Я почувствовал этот головокружительный «вкус неведомого», и мне очень захотелось его повторить… Я уже знал, что этот «голод» отравит мое дальнейшее существование, и что меня все время будет не хватать. Таким образом, желая остаться хоть немного счастливым человеком, я должен был найти какой-то способ «открыть» для себя дверь в иные миры… Но тогда я еще с трудом понимал, что это не так Просто… И что будет будет много зим, пока я волен «гулять» где хочу, и что она откроет мне эту дверь. Кто-то другой.
.. И этот другой будет моим потрясающим мужем. — Ну что дальше будем делать? — Я вырвал меня из моих мечтаний о Стелле.
Она была расстроена и опечалена тем, что не могла больше видеть. Но я был очень рад, что она снова стала самой собой и теперь я был совершенно уверен, что с этого дня она точно прекратит хэндинг и снова будет готова к любым новым «авантюрам».
«Вы меня извините, пожалуйста, но я, пожалуй, больше ничего сегодня делать не буду…» — извиняясь, сказал я. — Но большое спасибо, что помогли.
Стелла Зася. Ей нравилось чувствовать себя нужной, поэтому я всегда старался показать ей, как много она для меня значит (что было абсолютной правдой).
— Хорошо. — Давай сходим куда-нибудь в другой раз, — самодовольно согласилась она.
Мне кажется, она, как и я, была немного утомлена, как всегда, старалась не показывать этого. Я махнул ей рукой… И оказался дома, на любимом диване, с кучей впечатлений, которые теперь спокойно нужно было осмыслить, и медленно-медленно «переварить».
..К своим десяти годам я был очень привязан к отцу.
4 772
Заметки о Л.М.Кывитко
Став мудрецом, ребенок остался …
Лев Озеров
«Родился я в селе Рого Подольской губернии… Отец был твист, учитель. Семью любили, и всех детей с малых лет заставляли идти на заработки. Один брат стал красильщиком, другой грузчиком , две сестры по порнухе, третья учительница.» Так писал в своей автобиографии в октябре 1943 года еврейский поэт Лев Моисеевич Квитко.
Голод, нищета, туберкулёз — этот беспощадный Берег обитателей отселения выпал на долю семьи Квитко.»Отец и мать, сестры и братья рано умерли от туберкулеза… С десяти лет он начал зарабатывать себе деньги… Был красильщиком, сырьём, грузчиком, жестоким, холостым… Я никогда не учился в школе… Читать и писать с самоучкой не научился. Но тяжелое детство не только не озвучило его, но и сделало мудрее, добрее. «Есть люди, излучающие свет», — писал русский писатель Л.
Пантелеев писал о Квитко.Все, кто знал Льва Моисеевича, говорили, что от него исходит доброжелательность и жизнелюбие.Все, кто встречался с ним, казалось, жили вечно. «Он непременно доживет до ста лет», — сказал К. Чуковский. — Было даже странно представить, что он может когда-нибудь заболеть. »
15 мая 1952 года он скажет о себе: «Я жил до революции жизнью сломленной собаки, цена этой жизни была копейка. Начиная с Великого Октября, я прожил тридцать лет прекрасного запредельного труда жизнь.» И сразу же после этой фразы «конец моей жизни здесь перед вами!»
Стихов, по их собственному признанию, Лев Квитко начал сочинять в то время, когда еще не умел писать.Придуманное им в детстве осталось в памяти, а позже «обернулось» на бумаге, вошло в первый сборник его стихов для детей, появившийся в 1917 году. «Лоделла» («Песни») так и называлась эта книга. Сколько лет было молодому автору? «Я не знаю точной даты своего рождения — 1890 или 1893″…
Лев Квитко, как и многие другие недавние обитатели слободы, встретил Октябрьскую революцию с восторгом.
В его ранних стихах улавливается некая тревога, но верная традициям революционного поэта-романсиста Ошера Шварцмана, он воспевает революцию.Его стихотворение «Ройтер Штурм» («Красная буря») стало первым произведением Эйдиса о революции под названием Великая. Так получилось, что выход его первой книги совпал с революцией. «Революция выбила меня из безысходности, как и многие миллионы людей, и поставила на ноги. Стали печатать в газетах сборники, а первые мои стихи, посвященные революции, были напечатаны в тогда еще большевистской газете «Комф» в Киеве. .»
Он пишет об этом в своих стихах:
Мы не видели детства в детском доме,
Мы скитались по свету, дети невзгод.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И вот мы слышим бесценное слово:
Приходи, чье детство украли враги,
Кого лишили, забыли, ограбили,
Маленькая жизнь возвращает долги.
Одно из лучших стихотворений Квитко, написанное в тот же период, хранит вечную еврейскую грусть:
Меня забрали рано утром рано
И только в листве каштана
Приступаем к быстрому бегу.
Пропущено, осталось немного:
Только пыль дымит у порога,
Заброшен навсегда.
. . . . . . . . . . . . . . .
И вечер мчится навстречу.
Где ты тормозишь?
В чьи двери постучит всадник
А кто подарит ему ночь?
Знает ли он, как присоединиться к ней —
Я, мой дом!
Перевод Т. Спендиаовой
Вспоминая первые послереволюционные годы, Лев Моисеевич признавался, что революцию он воспринимал скорее интуитивно, чем сознательно, но она многое изменила в его жизни.В 1921 году ему, как и некоторым другим писателям-евреям (А. Бергельсону, Д. Гофштейну, П. Маркишу), Киевское издательство предложило поехать за границу, в Германию, учиться, получать образование. Это была давняя мечта Куитко, и он, конечно же, согласился.
Иезуиты с Лубянки отстреляли по этому поводу от Квитко гораздо больше признания: уезжая в Германию, они заставили его признать его из страны, так как «национальный вопрос о евреях был разрешен советской властью неправильно.
нации, что, на мой взгляд, привело к лишению какой-либо самостоятельности и страдало законными правами по сравнению с другими национальностями.»
Жизнь за границей была далеко не простой. «В Берлине я почти не прерывался»… Тем не менее в Берлине вышли два его сборника стихов — «Зеленая трава» и «1919 год». Второй был посвящен памяти погибших в погромах на Украине до и после революции.
«В начале 1923 года я переехал в Гамбург и стал работать в порту Южноамериканского Суверена для Советского Союза, — писал он в своей автобиографии. — Там же, в Гамбурге, мне был доверен ответственный советский работы, которую я тоже испортил вплоть до своего возвращения на родину в 1925 году.»
Речь идет о пропагандистской работе, которую он вел среди немецких рабочих как член Коммунистической партии Германии. Уехал он оттуда, скорее всего, из-за угрозы ареста.
Л. Квитко и и. Рыбак. Берлин, 1922 г.
На суде 1952 года Куитко расскажет, как из гамбургского порта под видом посуды отправили в Китай оружие для Чан Кайши.
Второй раз в Коммунистическую партию ВКП(б) поэт вступил в 1940 году.Но это уже другая вечеринка и другая, другая история…
Вернувшись на родину, Лев Квитко занялся литературной деятельностью. В конце 20-х — начале 30-х годов были созданы его лучшие произведения, не только поэтические, но и в прозе, в частности повесть «Лам и Петрикс».
К тому времени он уже стал поэтом не только любимым, но и общепризнанным. Его переводили на украинский язык поэты Poetina Максим Рыльский, Владимир Сосырь. В России в разные годы А. Ахматова, С.Маршак, К.Чуковский, Я.Хельхемский, М.Светлов, Б.Слуцкий, С.Михалков, Н.Ныденова, Е.Благинина, Н.Ушаков. Переведено так, что стало явлением русской поэзии.
В 1936 году С. Маршак писал К. Чуковскому о Л. Квитко: «Ну, если бы были, корни Ивановичи, что-нибудь перевели (например, «Анна-Баня…»)». Она перевела его через некоторое время С. Михалковым, и благодаря ему это стихотворение вошло в секретари Всемирной детской литературы.
Уместно напомнить, что 2 июля 1952 года, за несколько дней до вынесения приговора, Лев Моисеевич Квитко обратился в Верховный суд СССР с просьбой пригласить в суд в качестве свидетелей, которые могут рассказать о нем истинную правду , К.я . Чуковский, К.Ф. Пискунова, П.Г. Тычин, С.В. Михалкова. Суд отклонил ходатайство и, естественно, не стал доводить его до сведения Друзей Квитко, в поддержку которых он верил до последней минуты.
Недавно в телефонном разговоре со мной Сергей Владимирович Михалков сказал, что ничего об этом не знает. «Но он мог бы жить и сегодня», — добавил он. — Умный и хороший поэт. Фантастический, веселый, в художественной литературе он вовлекал в свои стихи не только детей, но и взрослых.Я часто его вспоминаю, думаю о нем. »
… Из Германии Лев Квитко вернулся на Украину, а позже, в 1937 году, переехал в Москву. Говорят, украинские поэты, особенно Павел Григорьевич Фисий, уговорили Квитко не уезжать. В Москву приехал поэт поэта «Избранное», являвшийся образцом соцреализма.
В сборнике, конечно, были прекрасные лирические детские стихи, но «дань времени» (напомним, год на дворе стоял на дворе), нашла в нем «достойное отражение».
Примерно в это же время Квитко пишет свое знаменитое стихотворение «Пушкин и Гейне». Выдержка из него в переводе С.Михалкова ниже:
И я вижу молодое племя
И мысли повисли полетом.
Как никогда не живет мой стих.
Благословен на этот раз
А ты, освободи мой народ! ..
В подземельях свободу не меняют,
Не превращайте людей в рабов!
Борьба моей жены зовет меня!
Я ухожу, судьба народа —
Певец Народной Судьбы!
Незадолго до Отечественной войны Квитко закончил роман в стихах «Годы», в начале войны эвакуировался в Алма-Ату.В его автобиографии написано: «Я ушел от Кукрыников. Мы поехали в Алматы с целью создать новую книгу, которая соответствовала бы тому времени. Ничего там не работало… Я пошел в мобилизационный пункт, меня осмотрели и оставили ждать.
..»
Л. Квитко с женой и дочерью. Берлин, 1924 г.
Одну из интересных страниц воспоминаний о пребывании Л. Витько в Чистополе во время войны оставила Лидия Корнеевна Чуковская в своих дневниках:
«Ко мне приходит Квитко… Куитько я знаю ближе, чем других местных москвичей: он друг моего отца. Корней Иванович одним из первых заметил и полюбил стихи Квитко для детей, добился их перевода с идиша на русский… Теперь дня два-три пробыл в Чистополе: здесь его жена и дочь. Я пришел ко мне накануне отъезда, уточните подробности, что пришлите мне отца от меня, если где-то встретятся…
Про Цветаеву, про безобразие, конечный литфонд, говорил.Ведь она не изгнанница, а такая же эвакуированная, как и все мы, почему же она не живет, где хочет…»
Об издевательствах, утомленных, которым довелось пережить Марину Ивановну в Чистополе, об унижениях, выпавших на ее долю, о многозначительном, непростительном равнодушии к судьбе Цветаевой, со стороны «пишущих вождей», — обо всем, что он довели Марину Ивановну до самоубийства, нам известно сегодня достаточно.
Никто из писателей, кроме Лео Куитко, не посмел, не посмел вступиться за Цуэлу.После обращения к нему Лидии Чуковской он отправился к Николаю Асееву. Обещал связаться с остальными «пишущими функционерами» и заверил со свойственным ему оптимизмом: «Все будет хорошо. Теперь самое главное — каждый человек должен особо помнить: все кончается хорошо». Так говорил в самые тяжелые времена этот вид , отзывчивый человек. Он утешал и помогал всем, кто к нему обращался.
Еще одним свидетельством этого являются воспоминания поэтессы Елены Благининой: «Вся война расплескалась в разные стороны… в Куйбышеве жил, терпя изрядные бедствия, мой муж Егор Николаевич. Они изредка встречались, и, по словам моего мужа, Лев Моисеевич помогал ему, иногда давая работу, а потом просто делясь куском хлеба…»
И снова к теме «Цветаева-Квитко».
По словам Лидии Борисовны Лыбдишн, единственным из видных писателей, кого хоть как-то беспокоила судьба Марины Цветаевой, был Квитко. И хлопоты его не были пустыми, хотя Асеев даже не явился на заседание комиссии, которая рассматривала просьбу цветного взять его на работу в посудомойку в письменной столовой.
Асеев «заболел», Тренев (автор нашумевшей пьесы «Любовь Яровая») был категорически против. Допускаю, что имя Цветаевой Лев Моисеевич услышал от Лидии Чуковой впервые, но желание помочь, защитить человека было ее органичным качеством.
… Итак, «народная война есть». Жизнь стала совсем другой и стихи — другие, в отличие от тех, что писал Квитко В мирное время, и еще — о детях, ставших жертвами фашизма:
Вот из лесов, оттуда, откуда в кусты
Иди ближе, чем голодный рот,
Дети из Умани…
лиц — Сен Жалте.
Руки — кости и вены.
Шесть семилетних старейшин
Спасен из могилы.
Перевод Л. Лейк
В действующую Армию Квитко, как было сказано, не взяли, его призвали в Куйбышев для работы в Еврейском антифашистском комитете. Видимо, это был трагический случай. В отличие от Изики Фефе, Рады Маркыш и Михоэлса Квитко был далек от политики. «Я, Слава Б-гу, пьесы не пишу, и меня Гл оберегала от связи с театром и Михоэлсом», — заявил он в суде.
А на допросе, рассказывая о работе ЕАС: «Больше всего просох Михоэлс. Эпштейн и Фефефер были практически работой, хотя последний не был членом Еврейского антифашистского комитета». Точное определение сущности И. Фефе: «Он такой человек, что если его назначат даже курьером,. . фактически он станет собственником… Фафер вынес на обсуждение Президиума только вопросы которые были выгодны…»
выступлений Квитко на заседаниях ЕАК, в одном из них, на III Пленуме, есть такие слова: «Гибель фашизма будет праздником для всего свободолюбивого человечества.Но в этом спектакле главная мысль — о детях: «Неслыханные пытки и истребление наших детей — вот такие методы воспитания, разработанные в немецких штабах. Свитбей как неделя, обыденное явление — таков самый известный план, который осуществляли немцы, временно захваченные их советской территорией… Немцы еврейских детей истребляют до одного…» Квитко беспокоит судьба детей Еврей, русский, украинец: «Вернуть всем детям их детство — огромный подвиг.
Красная армия. »
Л. Квитко выступает на III пленуме Э.
И все же, работа в АООС, политика — не в ногу поэту Льву Квитко. Он вернулся к писательскому делу. В 1946 году Куитко избрали председателем профкома и детских писателей. Все соприкасавшиеся с ним в то время помнят, с каким желанием он помогал писателям, вернувшимся с войны, и семьям писателей, погибших на этой войне. Он мечтал издавать детские книги, а на деньги, полученные от их издания, построить дом для писателей, оставшихся без жилья из-за войны.
О Квитко того времени корней Иванович пишет: «В эти послевоенные годы мы часто встречались. У него был талант бескорыстной поэтической дружбы. Его всегда окружала тесно сплоченная когорта друзей, и я с гордостью вспоминаю, что он на эту когорту и на меня».
Уже седой, постаревший, но еще ясноглазый и доброжелательный, Квитко вернулся к любимым темам и в новых стихах стал еще ставить весенний ливень и утренний щебет птиц.
Следует подчеркнуть, что ни окончательное нищенское детство, ни сплошные тревоги и трудности юности, ни трагические годы войны не смогли разрушить восхитительного отношения к жизни, оптимизма, ниспосланного Квитко небом.
Но корни Ивановича Чуковского были корнями, когда он говорил: «Иногда Квитко и сам сознавал, что его детская любовь к окружающему миру слишком далеко уведет его от болезненной и жестокой действительности, и пытался обуздать свое нескладное и странное добродушие. иронизировать над ними, представить их в юмористической форме».
Если об Оптимизме Квитко можно спорить, даже спорить, то чувство патриотизма, истинного, не усталого, не ложного, и высокого патриотизма было ему не только присуще, но он был во многом сущностью поэта и поэта. человек Квитко.Эти слова в подтверждении не нуждаются, и все же целесообразно привести полный текст стихотворения, написанного в 1946 году «С моей страной», замечательный перевод которого сделан Анной Андреевной Ахматовой:
Кто посмеет отделить мой народ от страны,
Крови нет — заменить водой.
Кто отделяет мой стих от страны,
Это будет скармливаться, а оболочка пуста.
С тобой страна велика.
Разрешить всё — и маме, и детям
И без тебя — в МГЛ люди
Ель вся — и мать и дети.
Люди работали на счастье страны,
Дарит мои стихи ободка.
Мой стих — оружие, мой стих — слуга страны,
И только ей принадлежит право.
Мой стих умрёт без родины
Чужой и мать и дети.
С тобою, страна, мой стих хнычет,
А его мать читает детям.
1947 год, как и 1946, вроде бы не удался с евреями СССР, ничего плохого.В Гостеле шли новые спектакли, и хотя зрителей становилось все меньше, театр существовал, газета выходила на идише. Тогда, в 1947 году, немногие евреи верили (или боялись верить) в возможность возрождения государства Израиль. Другие продолжали фантазировать, что будущее евреев в создании еврейской автономии в Крыму, не догадываясь и не предполагая, какая трагедия уже будит вокруг этой идеи…
Лев Квитко был настоящим поэтом, и он не случайно сказал подруге своего друга и переводчице Елене Благининой: «Он живет в волшебном мире волшебных превращений.Лев Квитко — Поэт-ребенок. Только такой наивный человек мог написать за несколько недель до ареста:
Как не работать по этим
При сжатии ладоней гореть.
Как сильная струя
несет камень
Волновая работа будет выполнена
как труба-водопад!
благословенный трудом
Как хорошо работать для вас!
Перевод Б. Слуцкого
20 ноября 1948 г. постановлением Политбюро ЦК ВКП(б), утвердившим постановление Совета Министров СССР, согласно которому МГБ СССР было поручено: «Не медлоад распустить Еврейский антифашистский комитет, так как этот комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно снабжает органы внешней разведки антисоветской информацией».В этом постановлении есть указание: «Пока никого арестовывать нельзя». Но к тому времени арестованные уже были. Среди них поэт Давид Гофштейн. В декабре того же года был арестован Изик Фефефе, а через несколько дней из Боткинской больницы на Лубянке был доставлен тяжелобольной Вениамин Зускин. Такова была обстановка накануне нового, 1949 года.
Валентин Дмитриевич прочитал стихи Чуковского по памяти, предупредив, что на точность не ругается, а суть сохраняется:
Как бы я стал богатым
Если бы деньги платили детям.
Я бы отправил друзьям
миллионов телеграмм
Но теперь я разорился до нити —
Дети приносят только убытки,
И осень, милая Квитка,
Поздравление отправить вам в открытке.
Каким бы ни было настроение, в январе 1949 года, как пишет в своих воспоминаниях Елена Благинина, в центральном офисе литераторов отмечали 60-летие Квитко. Почему в 49-м 60-летие? Напомним, что сам лев Моисеевич точно не знал года своего рождения.«Гости собрались в дубовом клубе Дома писателей. Много народу пришло, юбиляров встречали душой, но он казался (не казался, а был) озабоченным и грустным», — пишет Елена Благинина. Вел вечер Валентин Катаев.
Мало кто из тех, кто сегодня был на этом вечере, в живых. Но мне повезло — я встретился с Семеном Григорьевичем Сымкиным. В то время он был студентом театрального техникума в Гостеле. Вот что он рассказывал: «Дубовая ЦДЛ была переполнена. Вся писательская элита того времени — Фадеев, Маршак, Симонов, Катаев — не только почтили юбилей своим почетом, но и говорили о нем самые теплые слова.
Больше всего запомнилось выступление Корнея Ивановича Чуковского. Мало того, что он сказал о Квитко как об одном из лучших поэтов современности, так он еще прочитал в оригинале, то есть на Эйдисе, несколько стихотворений Квитко, среди них «Анна-Баня».
Л. Квитко. Москва, 1944
22 января Квитко арестован. «Иди. Неужто?.. / Это ошибка. / Но от ареста, увы, не спасает / Уверенность в невиновности, / И чистота помыслов и поступков / Н Е аргумент в эпоху брани./ Просто в то же время с мудростью / неубедительно для следователя, / ни для палача» (Лев Озеров). Если бы в этот день, день 22 января, можно было кончить окрестности поэта Льва Квитко, что бы ни счастье было и для него, и для меня, пишущих эти строки.Но с этого дня начинается самая трагическая часть жизни поэта, и длилась она почти 1300 дней.
В застенках Лубянки
(Глава почти документальная)
Из протокола закрытого судебного заседания Военной коллегии Верховного Суда СССР.
Секретарь суда — старший лейтенант Афанасьев М. сообщил, что все обвиняемые доставлены в судебное заседание в конвое.
Председатель-генерал-лейтенант юстиции А. Цепец аттестован в самовыдвижении подсудимых, и каждый из них рассказывает о себе.
Из показаний Квитко: «Я, Квитко Л Еб Моисеевич, 1890 года рождения, уроженец села Ноты Одесской области, по национальности еврей, в партии состоял с 1941 года, до этого, до каких-либо партий не было (как известно, Квитко состоял до этого в Коммунистической партии Германии.- МГ). Профессия — Поэт, семейное положение — женат, имею взрослую дочь, домашнее образование. Имею награды: орден Трудового Красного Знамени и медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Арестован 25 января 1949 г. (большинство источников на 22 января. — М.Г.). Копия обвинительного акта получена 3 мая 1952 г.»
После оглашения обвинительного акта предсиденталь Выясняется, что если его вин понятно. Ответ «понятно» произнес все.
Одни признали себя виновными (Фефефер, Теамумин), другие — полностью отвергли обвинение (Лозовский, Маркиш, Шимелиович. Доктор Шимелиович восклицает: «Никогда не признавал и не признаю!»). Были и те, кто признал свою вину частично. Среди них Квитко.
Предыдущий [сеанс]: Подсудимый Квитко, в чем вы признаете себя виновным?
Квитко: Признаю себя виновным перед партией И перед советским народом в том, что я работал в Комитете, навлекшем много злословия.Признаю себя виновным и в том, что, будучи через некоторое время после войны ответственным секретарем или руководителем еврейской секции Союза советских писателей, я не ставил вопроса о закрытии этой секции, не ставил вопроса о содействии ускорение процесса ассимиляции евреев.
Prev [session]: Вина в том, что в прошлом, националистическая деятельность в прошлом, вы отрицаете?
Квитко: Да. Я отрицаю это. Я не чувствую этой вины. Я чувствую, что всем сердцем и всеми помыслами желал счастья, которым я рождён, которое считаю своей родиной, несмотря на все эти материалы дела и показания меня.
.. К моим мотивам следует прислушаться, так как я подтвержу их фактами.
Пред [сессия]: Мы уже слышали здесь, что ваша литературная деятельность была посвящена всей партии.
Квитко: Если бы я только дал возможность спокойно отразить все факты, которые имели место в моей жизни и которые я оправдываю. Я уверен, что если бы был человек, который умел бы хорошо читать мысли и чувства, он бы сказал обо мне правду. Я всю жизнь считал себя советским человеком, не одним, пусть это звучит нескромно, но это так — я всегда был влюблен в партию.
Предварительное [заседание]: Всё это расходится с вашими показаниями на следствии. Вы считаете себя влюбленным в партию, но зачем тогда утверждать неправду. Вы считаете себя честным писателем, но были далеко не настроены.
Квитко: Я говорю, что сторонам не нужна моя ложь, а показываю только то, что можно подтвердить фактами. В результате все мои показания были искажены, а выведено все наоборот. Это относится и к моей поездке за границу, как будто она была с дурной целью, и это касается в той же мере, что я ворвался в тусовку.
Возьмите мои стихи 1920-1921 гг. Эти стихи собраны в папке в следователе. Они вообще друг о друге говорят. Мои работы, напечатанные в 1919-1921 гг., публиковались в коммунистической газете. Когда я сказал об этом следователю, он мне ответил: «Нам это не нужно».
Prev [session]: Короче говоря, вы отрицаете эти показания. Почему вы лежите?
Квитко: Мне было очень сложно драться со следователем…
Предварительное [заседание]: Зачем вы подписали протокол?
Квитко: Потому что было трудно не подписать его.
Ответчик Б.А. Шимелиович, бывший главврач Боткинской больницы, говорил: «Протокол… подписан мною… при неясном сознании. Такое мое состояние есть результат методического избиения в течение месяца ежедневно днем и ночью… »
Очевидно, на Лубянке завязывали не только Шимелиовича.
Но вернемся к допросу Квитко в тот день:
Предварительное [заседание]: Итак, вы отказываетесь от своих показаний?
Квитко: Абсолютно отрицание.
..
Как не вспомнить слова Анны Ахматовой? «Кто не жил в эпоху террора, тот этого никогда не поймет»…
Председательствующий возвращается к причинам «бегства» Квитко за границу.
Пред. [сеанс]: Показать мотивы полета.
Квитко: Я не знаю, как сказать тебе поверить мне. Если религиозный преступник предстает перед судом и считает себя неправильно осужденным или неправомерно виновным, он думает: ну, я не верю себе, я осужден, но, по крайней мере, Б-г знает правду.У меня точно нет Бога, и я никогда не верил в Бога. У меня один Бог — власть большевиков, это мой Бог. И я говорю перед этой верой, что самую тяжелую работу я делал в детстве и юности. Какая работа? Я не хочу говорить, что я сделал 12-летний. Но самая тяжелая работа — предстать перед судом. Я расскажу вам о полете, о причинах, но позвольте мне сказать.
Я сижу два года в палате, это по собственному желанию, и на это у меня есть причина. У меня нет живой души, чтобы с кем-то посоветоваться, нет более опытного человека в судебных делах.
Я один, со мной думаю и переживаю…
Чуть позже Квитко продолжит свои показания по делу о «побеге»:
Допускаю, что вы мне не верите, но фактическое положение вещей опровергает вышеуказанный националистический выход. Тогда в Советском Союзе было создано множество еврейских школ, детских домов, хоров, учреждений, газет, изданий и целые учреждения «Лиги культур», обильно снабжавшиеся материально советской властью. Предполагаются новые очаги культуры. Почему мне нужно было уйти? И не в Польшу, где процветал махровый еврейский национализм, и не в Америку, где живет много евреев, а в Германию, где не было ни еврейских школ, ни газет и ничего больше.Так что этот мотив лишен всякого смысла… Если бы я бежал из родной советской земли, я мог бы писать тогда «на чужой» — стихи, проклинающие бурный застой жизни, стихи глубокой тоски по родине, по ней звезды и за ее дела? Не будь советским человеком, хватило бы тебе сил бороться с клеветой на работе в Гамбургском порту, претерпевать издевательства и ругательства «честного нечестия», которые маскировали самодовольство и нравственность, прикрывая хищников? Если бы я не был приверженцем партии, мог бы я взять на себя добровольную тайную ношу, связанную с опасностями и преследованиями? Безвозмездно после тяжелого малооплачиваемого трудового дня выполнял нужные советскому человеку задания.
Это только часть фактов, часть вещественных доказательств моей деятельности с первых лет революции до 1925 года, т.е. до тех пор, пока я не вернулся в СССР.
Председательствующий вернулся к вопросу антимассимиляционной деятельности ЕАС. («Кровь обвиняется» — называет свою выдающуюся книгу об этом процессе Александр Михайлович Борщаговский и, быть может, даст самое точное определение всему, что происходило по этому убеждению.) По поводу ассимиляции и антиассимиляции дает показания Квитко:
В чем меня обвиняют? В чем я чувствую себя виноватым? Во-первых, я не видел и не понимал, что Комитет очень вреден для Советского государства, и в том, что я тоже работал в этом комитете.Второе, в чем я считаю себя виноватым, висит у меня, и я чувствую, что это моя обязанность. Считая советскую еврейскую литературу идеологически здоровой, советской, мы, еврейские писатели, и я в том числе (может быть, я больше виноват), в то же время не ставили вопроса о содействии процессу ассимиляции.
Я говорю об ассимиляции еврейской массы. Продолжая писать по-еврейски, мы невольно стали тормозом процесса ассимиляции еврейского населения. В последние годы еврейский язык перестал служить массам, раз они массы — ушел этот язык, и он стал помехой.Я, как руководитель еврейской секции Союза советских писателей, не ставил вопроса о закрытии секции. Это моя вина. Употреблять язык, который оставили массы, оторванный от своего века, который отделяет нас не только от всей великой жизни Советского Союза, но и от большинства евреев, которые уже ассимилировались, использовать этот язык , на мой взгляд, своеобразное проявление национализма.
В остальном я не чувствую себя виноватым.
Пре [сессия]: все?
Квитко: все.
Из обвинительного акта:
Подсудимый Квитко, вернувшись в СССР в 1925 году после бегства за границу, ушел в горы. Харькова в националистическую еврейскую литературную группу «Борьба», возглавляемую троцкистами.
Будучи в начале Организации ЕАС, заместителем Ответственного секретаря Комитета, вступил в преступный сговор с националистами Михоэлса, Эпштейна и Фефера, содействовал им в сборе материалов об экономике СССР для меня отправить их в США.
В 1944 г., выполняя преступные указания руководства ЕКЦ, выехал в Крым для сбора сведений об экономическом положении края и положении еврейского населения. Был одним из инициаторов постановки вопроса в государственные органы о якобы имевшей место дискриминации еврейского населения в Крыму.
Неоднократно выступал на заседаниях Президиума ЕА с требованием расширить националистическую деятельность Комитета.
В 1946 году он установил личную связь с американской разведкой Гольдберга, который информировал о ситуации в Союзе советских писателей, и дал ему согласие на выпуск советско-американского литературного ежегодника.
От последнего слова Quitko:
Гражданин председатель, граждане судьи!
Перед радостной публикой с пионерскими галстуками я выступал десятки лет и гнался за счастьем быть советским человеком. Я заканчиваю свою жизнь выступлением перед Верховным судом советского народа.Обвиняется в тяжких преступлениях.
Это выдуманное обвинение поразило меня и причиняет мне ужасные муки.
Почему каждое мое слово, сказанное здесь в суде, пропитано слезами?
Потому что мне — советскому человеку невыносимо страшное обвинение в измене. Я заявляю суду, что ни в чем не виновен — ни в шпионаже, ни в национализме.
Пока мой разум еще не совсем помутнел, я считаю, что для обвинения в измене надо совершить какой-то поступок в измене.
№Прошу суд принять во внимание, что в обвинении отсутствуют документальные доказательства моей якобы враждебной деятельности против ВКП(б) и Советского правительства и нет доказательств моей преступной связи с Михоэлсом и Фефером. Родину не поменял и ни одной суммы зарядов с меня…
Мне легче оказаться в тюрьме на Советской Земле, чем на «Свободе» в любой капиталистической стране.
Я гражданин Советского Союза, моя родина — родина гениев партии и человечества Ленина и Сталина, и я считаю, что меня нельзя обвинять в тяжких преступлениях без доказательств.
Надеюсь, что мои доводы будут восприняты судом должным образом.
Прошу суд вернуть меня на честный труд Великого советского народа.
Вердикт известен. Квитко, как и остальных подсудимых, кроме академика Лины Штерн, приговорили к ВМН (высшая мера наказания). Суд принимает решение лишить Квитко всех прежних государственных наград. Приговор исполняется, но почему-то с нарушением существующих на Лубянке традиций: он был вынесен 18 июля, а представлен 12 августа.Это еще одна из неразгаданных тайн этого чудовищного фарса.
Закончить такими словами статью о поэте Квитко не могу и не хочу. Я верну читателя в лучшие дни и годы его жизни.
Л. Квитко. Москва, 1948
Чуковский-Квитко-Маршак
Вряд ли кто-то станет оспаривать мысль о том, что еврейский поэт Лев Квитко получил бы признание не только в Советском Союзе (его стихи были переведены на русский и 34 народами СССР), но и во всем мира, не надо быть гениальными переводчиками его стихов.«Открыла» Квитко для российских читателей корни Ивановича Чуковского.
Свидетельств, как высоко ценил Чуковский поэзию Квитко, много. В своей книге «Современники (портреты и этюды)» Кореец Иванович наряду с портретами таких выдающихся писателей, как Горький, Кубрин, Леонид Андреев, Маяковский, Блок, поместил портрет Льва Квитко: «Вообще, в те далекие годы, когда Я встретил его, Он не мог быть несчастным: необычайно уютным и хорошим был мир вокруг…Эта прелесть мир во всем мире и сделала его детским писателем: от имени ребенка, под ребенка, уста пятилетнего, шестилетнего, семилетнего ребенка ему легче было налить из собственного биения через грань жизни, из своей простой веры в то, что жизнь создана для бесконечной радости… Другой писатель, когда пишет стихи для детей, пытается восстановить помеченную память о своих давно забытых детских чувствах. Леро Квитко в такой реставрации не нуждался: между ним и его детством не было преграды времен.Он, по прихоти, мог превратиться в мальчугана, окутанный мальчишеским наставническим азартом и счастьем..
.»
Любопытным было восхождение Чуковского к еврейскому языку. Он состоялся благодаря Квитко. Получив поэтов поэтов на Идиче, корни Ивановича не сумели побороть желание читать их в подлиннике. Дедуктивно, расшифровывая имя автора и подпись под картинами, он вскоре «пустил на склады заглавия отдельных стихотворений, а затем и сами стихотворения»… Чуковский сообщил об этом автору. «Когда я посылал тебе свою книгу, — писал ему Квитко, — у меня было двоякое чувство: желание быть прочитанным и ты понял и досада, что книга останется для тебя закрытой и недоступной. И вот ты неожиданно так чудесно опрокинул мои ожидания и обратил мою досаду в радость».
Корея Иванович, конечно, понимал, что представить Квитко в большой литературе можно только наладить хороший перевод его стихов на русский язык, признанным мастером среди переводчиков в довоенный сезон был С.Я. Маршак. Чуковскому понравились стихи Квитко Самуилу Яковлевичу не только как хорошему переводчику, но и как человеку, знающему идиш.
«Я сделал все, что мог, для того, чтобы в моем переводе читатель, не знающий письменности, выучил и полюбил стихи Квитко», — писал Маршак Чуковский 28 августа 1936 года.
Лев Квитко, конечно же, знал «цену» трансферов Маршака. «Надеюсь скоро увидеть вас в Киеве. Вы должны приехать. Вы нам заплатите, очень поможете нам в борьбе за качество, за расцвет детской литературы.Мы с нами любим», — писал Л. Квитко Маршак 4 января 1937 г.
Стихотворение Квитко «Письмо Ворошилову» в переводе Маршака суперпопулярно.
За три года (1936-1939) поэма была переведена с русского языка более чем на 15 языков народов СССР, напечатана в десятках изданий. «Дорогой Самуил Яковлевич! С вашей легкой руки «Письмо Ворошилова» в вашей мастерской перевод обошел всю страну…», — писал Лев Квитко 30 июня 1937 года.
История этого перевода такова.
В своем дневнике корней Ивановича 11 января 1936 года он записал, что в этот день у него были кутко и поэт-переводчик М.А. Фронд.
Чуковский считал, что никто лучше фромана не переведет «письмо Ворошилова». Но случилось другое. 14 февраля 1936 года Чуковский позвонил Маршаку. Об этом корне Иванович сообщает: «Оказывается, он недаром похитил две книги Квитко в Москве — полчаса. Он взял эти книги в Крыму и там их перевели — в том числе «Тов.Ворошилова», хотя я просил его это сделать, потому что Фромоман уже месяц сидит над этой работой — и фроману переводить это стихотворение — жизнь и смерть, а Маршаку — только лавр тысяч. руки от волнения.»
Потом Льва Моисеевича с Самуилом Яковлевичем связывала в основном творческая дружба. Они, конечно, встречались на собраниях по детской литературе, на праздниках детской книги. Но главное, что сделал Маршак, — он приобщил русского читателя к поэзии Квитко.
Квитко мечтал о сотрудничестве с Маршаком не только в области поэзии. Еще перед войной он обратился к нему с предложением: «Уважаемый Самуил Яковлевич, собираю сборник народных еврейских сказок, у меня уже много.
Если Вы не передумали, можем начать работу осенью. Жду». за ваш ответ». В архивах Маршака ответа на это письмо я не нашел. Известно только, что план Квитко так и остался неосуществленным.
Сохранились письма Самуила Яковлевича Л.М.Кивко, полный уважения и любви к еврейскому поэту.
Маршак перевел всего шесть стихотворений Квитко. Их настоящая дружба, человеческая и творческая, начала складываться в послевоенное время. Свое поздравление Маршака с 60-летием Квитко закончил совы: «Желаю тебе (выделенному мною. — М.Г.) многолетнего здоровья, творческих сил на радость всем нам». На «Ты» Маршак разрешил связаться с ним. очень мало.
И об отношении Маршака к памяти Квитко: «Конечно, я сделаю все, что зависит от издателя и типографии, чтобы отдать дань уважения такому замечательному поэту, как незабвенный Лев Моисеевич…Стихи Квитко будут жить долго и радовать настоящих ценителей поэзии… Надеюсь, что у меня получится… добиться того, чтобы книги Льва Квитко заняли достойное место.
..» Это из письма Самуэля Яковлевича вдове поэта Берта Соломонова.
В октябре 1960 года в кабинете писателя состоялся вечер памяти Л. Квитко. Маршака на вечере не было. Перед этим он отправил письмо вдове Квитко: «Я очень хочу быть на вечере, посвященном моему дорогому другу и любимому поэту… А когда я поправлюсь (сейчас я очень слаб), обязательно напишу хотя бы несколько страниц о большом человеке, который был поэтом и в стихах, и в жизни. Сделать это Маршак, увы, не успел…
Нет ничего случайного, что Чуковский «подарил» Квитко Маршаку. Конечно, можно полагать, что Маршак рано или поздно сам заметит стихи Квитко и, возможно, переведет их. Успех Дуэта «Маршак-Квитко» решил тот факт, что оба они были влюблены в детей; Вероятно, поэтому так удачными оказались переводы Маршака с Квитко.Однако говорить только о «дуэте» — несправедливо: Чуковскому удалось создать трио детских поэтов.
Л. Квитко и С. Маршак. Москва, 1938
«Однажды в тридцатых годах, — писал в своих воспоминаниях о Квитко К.
Чуковский, — гуляя с ним издалека по окраине Киева, мы неожиданно попали под дождь и увидели широкую лужу, в которую мальчишки убегали отовсюду , как будто это была не лужа, а лакомство.Они так относительно забрались в лужу босыми ногами, как будто нарочно старались спалиться по самые уши.
Квитко с завистью посмотрел на них.
Каждый ребенок, по его словам, «верит, что лужи созданы специально для его удовольствия».
А я думал, что, в сущности, он говорит о себе. »
Потом, видимо, родились стихи:
Сколько грязи весны
Люду глубоко, хорошо!
Как разделить здесь
В ботинках и калоэ!
Каждое утро все ближе
К нам приближается весна.
С каждым днем все сильнее
В лужах искрится солнце.
Я бросил палку в лужу —
В окне воды;
Как стекло Стекло,
Расколоть вдруг солнце!
Великая еврейская литература на идише, зародившаяся в России, литература, восходящая к Менделе-Мойехер Сфорим, Шоломе-Алейхем и завершившая свое существование именами Давид Бергельсон, Рада Маркиша, Лев Квитко, умерла 12 августа 1952 года.
Пророческие слова произнес еврейский поэт Нахман Бялик: «Язык – кристаллизовавшийся дух»…Литература на Идище умерла, но в пропасть не пошла — ее эхо, вечный сзвуч будет жить, пока живы евреи на земле.
Поэзия без комментариев
В заключение дадим слово самой поэзии Л. Квитко, представляем творчество поэта в «чистом виде», без комментариев.
В переводах лучших русских поэтов она стала неотъемлемой частью русской поэзии. Я точно сказал о еврейском поэте, замечательном писателе Рувиме Фраермане: «Квитко был одним из лучших наших поэтов, гордостью и украшением советской литературы.»
Очевидно, Quitko очень повезло с переводчиками. В предлагаемой вниманию читателей подборке — стихотворения в переводе С. Маршака, М. Свеллова, С. Михалкова и Н. Основания. Первые два поэта знали идиш, а Сергей Михалков и Нина оказались найденным чудом: не зная родного языка поэта, им удалось передать не только содержание его стихов, но и авторские интонации.
Итак, стихи.
Лошадь
Ночью не слышал
За дверью колеса
Не знал, что папа
Лошадь принесла
Лошадь в короне
Под красным седлом.
Четыре подковы
Блеск серебра.
Звук в комнате
Папа скончался,
Лошадь в короне
Положите на стол.
Светильники на столе
Одинокий огонь
И смотрит в кровать
Седдед конь.
Но за окнами
Стало светло
И мальчик проснулся
В своей кроватке.
Проснулся, принес,
Опираясь на ладонь
И видит: стоит
Замечательный конь.
Элегантный и новый,
Под красным седлом.
Четыре подковы
Блеск серебра.
Когда и откуда
Он пришел сюда?
И как мне удалось
Закрыть на столе?
Мальчик на цыпочках
Подходит для стола,
А теперь лошадь
Стоит на полу.
Он гладит ее по гриве,
И спинка, и грудь,
И на пол садится —
Посмотреть на ноги.
Берет под фурункул —
И лошадь бежит.
Кладет на бок —
Лошадь лежит.
Смотрит на лошадь
И думает:
«Я заснул, мне нужно
И мне снится сон.
Куда уходит лошадь
Явился мне?
Вероятно лошадь
Я вижу во сне…
я пойду и мама
Его разбудить.
А если ты проснешься
Я покажу лошадь.»
ПО.
Кровать-толкатель
Но мама устала —
Она хочет спать.
«Пойду к соседке
Петр Кузьмич,
пойду к соседу
И я постучу в дверь! »
Открой мне двери,
Позвольте мне!
Я покажу тебе
Рорн конь!
Сосед отвечает:
Я видел его,
Давно видел
Конья ваш.
Я должен был видеть
Еще одна лошадь.
Тебя не было с нами
Со вчерашнего дня!
Сосед отвечает:
Я видел его:
Четыре ножки
На своей лошади.
Но вы не видели
Сосед, его ноги,
Но вы не видели
И не мог видеть!
Сосед отвечает:
Я видел его:
Два глаза и хвост
На своей лошади.
Но вы не видели
Ни глаз, ни хвост —
Это за дверью,
И дверь заперта! ..
Лениво зевает
Сосед за дверью —
И больше ни слова,
Ни звука в ответ.
Ошибка
Над городом Ливен.
Всю ночь напролет.
По улицам — рекам,
Пруды — у ворот.
Встряхнуть деревья
Под частым дождем.
Собака мокрая
И дом попросить.
Но по лужам,
Скорее топ
Ползать неуклюже
Рогатый жук.
Здесь он отступает
Пытаюсь встать.
Он сгорел
И снова встал.
На место сушки
Спешу сделать
Но снова и снова
Вода в пути.
Он плывет по луже,
Не зная где.
Несет, кружит
И гнать воду.
Тяжелые капли
Панцирный ритм,
И гавань и Вали
И не плавают.
Это — тот хорал —
Гуль-Гуль! — И конец…
Но смело играя
Со смертью пловца!
Исчезнет навсегда
Рогатый жук
А тут подвернулось
Дубовая сука.
Из рощи далекой
Он сюда приплыл —
Он принес ему
Дождевая вода.
И сделав это на месте
Крутой поворот
К ошибке
Он быстро уходит.
Спешите схватить
Пловец для него,
Теперь не боится
Нет ошибок.
Он парит в дубе
Его шаттл
На бурном, глубоком,
Широкая река.
Но подход
Дом и забор.
Ошибка через клик
Прыгнул во двор.
А в доме жило
Маленькая семья.
В этой семье папа
И мама и я.
Ошибка, которую я поймал
Положить в ящики
И слушал как
О стене жука.
Но душ закончился,
Облака исчезли.
И в саду на дорожке
Взял жука.
Kwitko Перевод Михаила Светлова.
СКРИПКА
Я сломал коробку,
Сундук из фанеры.
Очень похоже
на скрипке
Корзины бочки.
я настроил на ветку
Четыре волоска —
Еще ни у кого нет
Подобный лук.
Склеенный, настроенный,
Работал день-день…
Вот такая скрипка вышла —
Такого нет!
В моих руках, послушный,
Играет и поет…
И курица подумала
И зерна не клюют.
Играй, играй,
скрипка!
ПОДНОС-ЛА, ПОЕЗД, ТРИМЕР!
Звуки садовой музыки,
Проиграть далеко.
И твит воробья
Кричать напрасно:
Какое удовольствие
Из музыки!
Она дернула котенка за голову,
Лошади мчатся тащить.
Откуда он? Откуда он,
Невиданный скрипач?
Попробуйте-ла! Прошел
скрипка …
Четырнадцать цыплят
Лошади и Воробушки
Спасибо.
Не ломался, не испарялся,
Аккуратно носить
Маленькая скрипка
Я в лесу.
На высоком дереве,
Среди ветвей
Тихо сонная музыка
На моей скрипке.
КОГДА Я ВЫРАСТИ
Платки с изображением лошадей
С мокрыми глазами
С дугообразной шейкой
С прочными зубьями
Легкие этих лошадей,
Какие послушные
На вашу фидушку
В светлой конюшне,
Эти лошади чувствительны
Что беспокоит:
Только робкая муха —
Вздрагивает.
Эти лошади быстрые,
С легкими ножками,
Просто открой дверь —
Забиты стадами
Прыгай, убегай
Нерушимый прыжок…
Эти легкие лошади
Я не могу забыть!
Молчаливые лошади
Его овес жевал,
Но, зависть могила,
Радостно заржавел.
Заемщики, клопы,
С жесткими усами
В ватных куртках,
С теплыми руками!
Заемщики, Конюх
С выражением строгости
Раздайте овес друзьям
Четвероногий.
Лошади Лошади,
Веселый и полный…
Конюмы отсутствуют
Не страшные копытца.
Иди — не бойся
Все они не опасны…
Эти самые Конюхов
Люблю ужасно!
А когда я вырасту, —
В длинных штанах важно
Я подойду к очкам
И смело скажу:
С нами пятеро детей
Все хотят работать:
Есть поэт-брат
Есть сестра-пилот,
Есть одно плетение
Есть один ученик…
Я самый младший —
Я буду участвовать в гонках!
Ну что, веселый парень!
Где? Вдали?
А какие мускулы!
А какие плечи!
Вы из ВЛКСМ?
Вы из пионера?
Выбери лошадь сам
В кавалерию!
Вот я и мчусь как ветер…
Прошлое — сосны, клены…
С кем это встретиться?
Маршал еженедельно!
Если я отлично работаю
Я ему говорю:
«Скажите, в кавалерии
Рассчитан на I? »
Маршал улыбается
Говорит уверенно:
«Захвати немного —
Запишемся в кавалерию! »
«Ах, товарищ маршал!
Подожди меня сколько
раз! .. «-
«Ты стреляешь? Ты нога
Нужно ли стремиться? »
Я вернусь домой —
Ветер не лечится!
Учусь, большие крысы,
Я хочу, чтобы меня любили:
Я буду Буденовеном!
Kwitko Перевод Сергея Михалкова.
Веселый Жук.
Он весел и счастлив
От фута до верха —
Ему удалось
Убежать от лягушки.
Она не успела
Захват
И есть под кустом
Золотой жук.
Он проходит сквозь заросли,
Берет усы
Сейчас работает
И знакомые встречаются
И небольшие предприятия общественного питания
Не замечает.
Зеленые стебли
Как сосны в лесу
На крыльях
Показать росу.
Он был бы лучше
Успей на обед!
Из мелких гусениц
Сов нет.
Мелкие столовые
Лапа не касается
Он почетен и солиден
Его не уронить.
Он ведь
Предложения и проблемы
Все больше добычи
Нужно на обед.
И, наконец,
Он встречает такое
И подбегает к ней,
От счастья к дырявому.
Толстее и лучше
Не находит.
Но страшно до такого
Один подход.
Он крутит
Перекрывает дорогу,
Жуки проплывают мимо
Призывы к воображению.
Борьба за добычу
Это было непросто:
Она была разделена
Четыре жука.
РАЗГОВОР
Дуб сказал:
Я стар, я мудр
я сильная, я красивая!
Дубы из дуба —
я полон свежих сил.
Но все равно завидую
лошадей, которые
На Большаку прет
рысь спор.
Лошадиная спица:
Я быстрый, я молодой
клек и горячо!
Лошадь лошадь —
я люблю спешить прокрутить.
Но все равно завидую
летящая птица —
Орел иль даже
голубенький.
Орел сказал:
Мой мир высок
ветер мне подвластен
Мое гнездо
по жуткой крутизне.
Но что может сравниться
с человеческой силой
Бесплатно И.
мудрец века!
Kwitko Перевод Нины найдено.
Магазины в Лемеле
Мама уходит
Спешите в магазин.
Лемеле, ты
Ты остаешься один.
Мама сказала:
Вы мне поможете:
мои тарелки,
Сестру спасти.
Дрова
Не забывай моего сына,
Поймай Петуху
И возиться с замком.
Сестра, тарелки,
Петух и дрова…
У Лемеля всего
Одна голова!
Он схватил свою сестру
И заперли в сарае.
Он сказал сестре:
Ты играешь здесь!
Дрова он старательно
Промытый кипятком
Четыре пластины
Сломался молоток.
Но давно надо было
С петушиным боем —
Он не хотел
Иди спать.
Пойманный мальчик
Лемеле один раз
Прибежал домой.
Ой, — сказала мама, — Что с тобой?
У вас есть до крови
Поцарапанный лоб!
Ты свои бои
Приносим маму в гробу!
Удаление Лемеле,
Чат Tolery:
Это я неудачник
Сам Саке.
Вот способный мальчик!
Удивленная мать. —
Как твои зубы
Лоб удалось достать?
Ну попал, как видишь, — в ответ Лемеле.-
Для такого случая
Протрите табуретку!
Лев (Жизнь) Моисеевич Квитко — еврейский (идиш) поэт. Родилась в местечке Воте Подольской губернии (ныне село Голотов Хмельницкой области Украины), по документам — 11 ноября 1890 года. Рано осиротела, воспитывалась бабушкой, некоторое время училась в Хедерском, с детства была вынуждена работать. Стихи начал писать с 1902 года. Первая публикация — в мае 1917 года в социалистической газете «Дос Фрасе ворт» («Свободное слово»).Первый сборник — «Лидела» («Песни», Киев, 1917).
С середины 1992 года жил и публиковался в Берлине, затем в Гамбурге, где работал в советской торговой конторе, публиковался как в советской, так и в западной периодике. Он также вступил в Коммунистическую партию, вел коммунистическую агитацию среди рабочих. В 1925 г., опасаясь ареста, переехал в СССР. Я выпустил много книг для детей (только за 1928 год вышло 17 книг). Благодаря детским работам он приобрел известность.
За едкие сатирические стихи, опубликованные в журнале «Ди Роэте Вельт» («Красный мир»), был обвинен в «правильном уклоне» и исключен из редакции.В 1931 году поступил рабочим на Харьковский тракторный завод. Затем продолжил профессиональную литературную деятельность. Львом Льва Квитко считается автобиографический роман в стихах «Юнг Йорн» («Йонг Юность»), над которым он работал тринадцать лет (1928–1941). Первая публикация романа состоялась в Каунасе в 1941 году, на русском языке Роман вышел только в 1968 году.
С 1936 года жил в Москве. В 1939 вступил в ВКП(б).
В годы войны был членом Президиума Еврейского антифашистского комитета (ЕКК) и редколлегии газеты «Эйниките» («Единство»), в 1947-1948 годах — литературно-художественного альманаха «Родина». .Весной 1944 года с заданием ЭКА был отправлен в Крым.
В числе руководящих деятелей ЕАК Лев Квитко был арестован 23 января 1949 года. 18 июля 1952 года военной коллегией Верховного суда СССР был обвинен в предательстве Родины и приговорен к высшей мере социальной защиты. 12 августа 1952 года расстрелян. Похоронен на Донском кладбище в Москве. Реабилитирован ЦКОР СССР 22.11.1955.
лев ( Лаб. ) Моисеевич Квитко (לייב קוויטקאָ) — Еврейский (идиш) Поэт.
Биография
Родился в местечке Голосов Подольской губернии (ныне село Голотов Хмельницкой области Украины), по документам — 11 ноября 1890 года, но точной даты своего рождения не знал и называл якобы 1893 годом. или 1895. Рано осиротев, воспитывалась бабушкой, некоторое время училась в Хедере, с детства вынуждена была работать. Стихи начал писать с 12 лет (или, может быть, раньше — из-за путаницы с датой рождения).Первая публикация — в мае 1917 г. в социалистической газете «Дос Фрасе ворт» («Свободное слово»). Первый сборник — «Лидела» («Песни», Киев, 1917).
С середины 1992 года жил и публиковался в Берлине, затем в Гамбурге, где работал в советской торговой конторе, публиковался как в советской, так и в западной периодике. Здесь я вступил в коммунистическую партию, среди рабочих была коммунистическая агитация. В 1925 г., опасаясь ареста, переехал в СССР. Я выпустил много книг для детей (только за 1928 год вышло 17 книг).
За едкие сатирические стихи, опубликованные в журнале «Ди Роэте Вельт» («Красный мир»), был обвинен в «правильном уклоне» и исключен из редакции. В 1931 году поступил рабочим на Харьковский тракторный завод. Затем продолжил профессиональную литературную деятельность. Львом Льва Квитко считается автобиографический роман в стихах «Юнг Йорн» («Yong Yown»), над которым он работал тринадцать лет (1928–1941, первое издание: Каунас, 1941, на русском языке вышел только в 1968 г.). ).
С 1936 года жил в Москве на ул. Моссека, д. 13, кв. 9. В 1939 г. вступил в ВКП(б).
В годы войны входил в состав президиума Еврейского антифашистского комитета (ЕКК) и редколлегии газеты «Эйннайт» («Единство»), в 1947-1948 годах — литературно-художественного альманаха «һымланд». («Родина»). Весной 1944 года с заданием ЭКА был отправлен в Крым.
№Арестован в числе руководящих деятелей ЕАК 23 января 1949 г. 18 июля 1952 г. Военной Коллегией Верховного Суда СССР обвинен в государственной измене, осужден по высшей мере социальной защиты, 12 августа 1952 г. расстрелян .Место захоронения — Москва, Донское кладбище. Безвозвратно реабилитирован СССР БПЭ 22 ноября 1955 г.
Рецензии на книгу «Руки моей бабушки»
«Руки моей бабушки» Ресмаа Менакема — отличная книга, посвященная тому, чтобы направить читателей по пути исцеления межпоколенческой травмы, вызванной превосходством белых, которое проявляется как превосходство белого тела. Травма присуща этому превосходству белого тела и затрагивает людей всех рас и происхождения; однако категории, на которых Менакем в первую очередь сосредотачивается на своем пути к исцелению, — это черные тела, белые тела и тела американской полиции.Менакем пишет, что реакция на травму — это реакция мозга ящерицы — мозг ящерицы не действует разумно, он действует в соответствии с первобытными инстинктами — драться, бежать или замереть. Эта реакция работает на основе глубоко укоренившихся предубеждений, на которые в обычных условиях никто и не подумал бы воздействовать. Одна из особенностей подхода Менакема к исцелению межпоколенческих травм заключается в том, что он настаивает на том факте, что ключ к исцелению на самом деле находится внутри человека. наши тела, а не только наши умы. Менакем продолжает настаивать на том, что, поскольку травма не всегда индивидуальна, исцеление также не должно быть индивидуальным, а вместо этого может быть передано сообществам и семьям.Название «Руки моей бабушки» — дань памяти детства Ресмаа Менакема о том, как он чувствовал руки своей бабушки, покрытые мозолями и шрамами с тех пор, как она была рабыней, собирая хлопок. Этот аспект книги является грубым и леденящим душу напоминанием читателям о том, что рабство еще не давно ушло в прошлое, и его травмирующие последствия для разных поколений ощущаются и по сей день.
Менакем начинает основное содержание этой книги с подробного описания истории того, что он называет Превосходством Белого Тела, и того, как насилие, которое привело к травмам, существовало почти столько же, сколько человечество.Подробно описывая, как белые тела часто систематически проявляли насилие по отношению к другим белым телам, Менакем приводит пример Англии 16-го века, где самые богатые белые применяли жестокость и насилие к представителям низших классов. Это насилие между белыми людьми создало расовую травму у белых людей, однако именно в конце 1600-х годов белые американцы начали использовать социальную конструкцию расы для угнетения представителей других рас, а именно черных тел. С тех пор черное тело стало мишенью для системного и расового насилия со стороны белых тел в форме рабства, законов Джима Кроу, массовых тюремных заключений и жестокости полиции.Что касается исцеления травм белого тела, Менакем по-разному обсуждает хрупкость белых и то, как это вредно для чернокожих и белых людей. Он призывает белых американцев признавать и призывать к превосходству белых, хрупкости белых и привилегиям белых, когда мы их видим, и он призывает нас признать эту реакцию мозга ящерицы в наших телах и работать над тем, чтобы думать, прежде чем действовать.
Говоря о травме, которую переживают черные тела в Америке с превосходством белых, Менакем сначала пытается представить и развеять различные мифы о черном теле, поддерживаемые превосходством белых, мифы, которые изображают черное тело опасным, гиперсексуальным, невероятно стойким и непривлекательным. .Ни одна раса не застрахована от увековечения этих мифов, поскольку превосходство белого тела широко распространено; однако белые тела увековечивают эти мифы и воздействуют на предубеждения, связанные с этими мифами, гораздо более опасным и системным образом. Менакем также настаивает на том, что черные тела пережили уникальный набор условий и уникальную историю, которая способствовала феномену межпоколенческой травмы.
Что касается тел американской полиции, Менакем утверждает, что сотрудники правоохранительных органов ежедневно имеют дело с травмами других людей, что работает в тандеме с превосходством Белого Тела.По этой причине полицейские более склонны действовать на свои мозговые рефлексы ящериц — они рассматривают черные тела как силу, которую нужно контролировать. Менакем отмечает, что полицейские действуют скорее как солдаты и являются частью силы, которая стремится контролировать и заставлять молчать, а не служить и защищать.
В заключение Менакем настаивает на том, что единственный способ, с помощью которого эти разные тела могут излечиться от расовой и межпоколенческой травмы, — это противостоять и обрабатывать боль и реакции на травму, а не избегать их или игнорировать их.Для обработки этой боли Менакем вводит пять якорей – успокоение или физическое расслабление во время стресса; замечать ощущения, а не реагировать на них; принятие дискомфорта, а не его избегание; оставаться на месте и реагировать наилучшим образом; и разрядка любой энергии или враждебности, которые остаются после этого.