Журнал Театр. • “Двое” в одном
Спектакль Дмитрия Крымова, выпущенный совместно с продюсером Леонидом Роберманом в пространстве Музея Москвы, рассказывает не о Чаплине, и не о Михоэлсе, а о том, что такое быть артистом.
На сцене сидит Михоэлс. Это очень большая (в два человеческих роста) кукла, копирующая внешность знаменитого еврейского артиста, художественного руководителя театра ГОСЕТ, общественного деятеля, председателя Еврейского антифашистского комитета. Куклой управляют люди в деловых костюмах. Кукла в позе засыпающего человека сидит в приемной, очевидно, что давно и долго. С куклы спадает шляпа, манипуляторы пытаются ее поправить, но человек из приемной подбегает быстрее и нахлобучивает шляпу на место. И так несколько раз. Тянется время. Ночь. Кремль. СССР. Дверь в приемную открывается и на сцене появляется Сталин – самый карикатурный и гротесковый из всех возможных: маска на лице, горб на спине, походка в раскорячку, говорит голосом балаганного клоуна (Сталина играет молодой и физически виртуозно развитый актер Александр Кубанин).
На самом деле Михоэлс никогда не встречался со Сталиным. В апреле 1943 года Берия отправил Соломона Михоэлса и Ицика Фефера в США – проект по сбору денег на борьбу с фашизмом курировался НКВД. Но, конечно, затеял эту удивительную полугодовую поездку по США, Мексике, Канаде, Англии с далеко идущими планами (помимо сбора денег, речь шла о поддержке создания в Палестине Еврейского государства) – сам Сталин. Сюжет сам по себе интересный и таинственный, но если кто-то захочет пойти на спектакль Дмитрия Крымова с целью что-то узнать об этой миссии, деталях поездки или чем-то еще исторически документальном, то пусть не торопится – ничего из этого там нет. Более того, та самая встреча с Чаплиным, которая стала поводом для спектакля, хотя в действительности и произошла (сохранилось фото Михоэлса с Чаплиным и его юной женой Уной), но совершенно никакого следа в жизни обоих актеров не оставила. Мне даже не удалось понять, произошло ли это в Нью-Йорке или в Голливуде – в титрах спектакля сказано, что продолжалась она всего 2 минуты, и о чем там говорили, неизвестно.
Чаплина тоже представляет кукла-гигант (авторы кукол: Виктор Платонов, Татьяна Рева, Анна Довженко и Татьяна Скороходова). Два великих человека – два великана, два человекоподобия в руках множества маленьких людей, старательно пытающихся ими управлять. Михоэлсом рулят мужчины в штатском, Чаплиным – женщины в наколках горничных. Мир СССР представлен тотально мужским, военизированным, агрессивно-блатным. Мир США – эротически-соблазнительным, женским, расчетливым, прагматичным.
Как обычно у Крымова, сюжет его пьесы составлен из сцен-картинок. Вот Сталин учит Михоэлса видеть цель, а тот не видит – это каскад трюков, во время которых среди кукловодов впервые появляется некто Максим (в этой роли сейчас занят Максим Виторган, в очередь с ним будут играть Александр Феклистов, и тогда персонажа, наверное, будут звать Саша), отвечающий за голову.
Сразу, с самого начала, разворачивается метафора цирка. Декорация Анны Гребенниковой напоминает о цирковых проходах к арене, одежда – о цирковых костюмах, трюки – о клоунах и фокусниках.
Вообще-то в США Михоэлс встречался много с кем из знаменитостей, например с Эйнштейном, с которым он, в отличие от четы Чаплиных, вполне содержательно поговорил. Но «Двое» – спектакль не о политике, не о евреях, не о мире, и не об истории. Это спектакль про то, как страшно и как весело быть гением, заниматься искусством и быть обреченным на любовь, на славу, на внимание и непонимание. Два гения рядом – это просто удвоение себя. Возможность – чисто гипотетически – взаимодействия, при том, что на самом деле никакой взаимности нет, и потому важно, что никакой такой беседы между Чаплиным и Михоэлсом на самом не было, и не был интересен Михоэлс Чаплину, хотя мог бы, мог бы.
Помощницы поправляют вставную челюсть во рту куклы-Чаплина, он с «американской улыбкой», в светлом джемпере. И тут из-за кулис, с огромным тапком в руках, выходит маленькая Роза Хайруллина, которая в этом спектакле играет Чаплина, или суть чаплинского искусства, или наше представление об Америке, в которой есть Чаплин. Во всяком случае, она точно не играет реального Чарли Чаплина, великого актера немого кино, живущего в 1943 году в США, и только что удачно женившегося на 18-летней дочери писателя Юджина О’ Нила. А из-за куклы-Михоэлса выталкивают артиста Виторгана, чтобы он взял на себя роль Михоэлса в гостях у Чаплина. Ну, типа, здравствуйте, давно не видались, говорите ли на идише, а у нас нет антисемитизма (эта фраза как раз из разговора с Эйнштейном), мой пол сделан из очень дорогого дерева…Каскад действий, разговоров, трюков и гэгов, которые за этой встречей следуют, невозможно воспроизвести, поскольку никакого единого сюжета там нет. Абсурдные реплики в духе Хармса, хотя в каждой есть след, намек из реальной биографии двоих.
Но есть и просто импровизация, как в сцене демонстрации лекарств: у кого больше; американские такие необычные по форме, мы таких не видели; а вот хорошее, но его нельзя принимать на голодный желудок; а у нас есть бутерброды, жена с собой завернула, вот – с докторской (в этом месте возникает титр, объясняющий, что и колбасу в СССР сделали по приказу Сталина, куда без него). Сталин – как же его не помянуть? – сразу появляется вместе со своим секретарем, и проделывает разные клоунские штуки, например, пытаясь почистить мандарин, потом его съесть, или заставить секретаря выплюнуть американскую отраву. Смешно ли это? Скорее, нет. Вообще-то совсем не смешно – потому что в самом воздухе этого спектакля висит нечто странно тяжелое, и как бы этот цирковой Сталин не комиковал, не вертелся вокруг шеста в гимнастическом трико, не играл пластмассовым танком, на нем всегда маска в кровавых язвах, никуда она не девается. И Чаплин совсем не смешной (разве что Хайруллина очень смешно обнаруживает отсутствие в нем чувства юмора).
Тут начинается главная лирическая часть спектакля – хотя это не значит, что абсурд и гротеск покидают сцену. Михоэлс, как известно, свою единственную биографическую статью написал по поводу Лира, и в спектакле Крымова его текст в какой-то момент звучит дословно, и Виторган повторяет движения знаменитого артиста в сцене прощания с Корделией, а потом пытается обучить Чаплина-Хайруллину навыкам настоящей репетиции. Но у Чаплина своя техника – и ему хочется сыграть Лира по-своему: и тут Хайруллина показывает чистейшей нежности пластический образец. Дальше идет по нарастающей, двое уже играют сцену бала Наташи Ростовой из «Войны и мира» Толстого, звучит музыка Шостаковича, искусство побеждает, оно вечно и громадно, теперь только играть, все равно что: ручку от швабры, цветок, пустячок, диван, жену, на нем лежащую, всё, всё, весь мир переиграть заново и наново.
Удивительная сцена и почти документальная: Иван Козловский, воспоминая Михоэлса, рассказывал, что спросил его однажды: «Почему бы тебе не сыграть гоголевского „Ревизора“?» «Мечтаю, — сказал он, — и буду мечтать. А вот сыграю ли — не знаю!» «А кого бы ты хотел сыграть? „Всех!“ — ответил Михоэлс». Он действительно играл всех и все, а однажды в командировке (это уже из воспоминаний жены Михоэлса) некий писатель тщетно прождал его к завтраку и, «не дождавшись, поднялся в его номер. Михоэлс спал. А на полу возле кровати были уложены шапка, шуба, палка, галоши — все «по своим местам».— Что это значит? — спросил я Михоэлса, разбудив его.— Ничего. Просто скучно стало без собеседника, вот я его себе и сделал.— И поговорили? — А как же! Еще как поговорили!»
Прием спектакля на этом и строится – сделать себе собеседника из бог знает какого документального сора. И потом заставить этого воображаемого Чаплина вытаскивать из карманов пиджака именно то, что на самом деле всегда таскал в своих карманах Михоэлс – всякую случайную чепуху, гиперболизированную воображением Крымова.
И наполнять ее смыслом, который непременно подвернется – и спасет от страха.
Спецоперация Хрущева: могилу для Сталина копали, пока по Красной площади гуляли прохожие
XXII съезд КПСС уже подходил к концу, когда собравшиеся со всей страны партийные лидеры приняли решение, с которым вошли в историю. 30 октября 1961 года первый секретарь Ленинградского обкома Иван Спиридонов предложил, а остальные делегаты единогласно поддержали перезахоронение останков советского лидера Иосифа Сталина. Восемь лет — с 1953 по 1961 год — он делил вечный покой с основателем партии большевиков Владимиром Лениным. Но перемены, произошедшие после осуждения культа личности в 1956-м, осложнили это соседство. К октябрю 1961 года Сталинград, а также сотни городов, поселков и улиц еще сохраняли свои названия, полученные в честь вождя. Но принципиальное решение об их переименовании уже было принято. Новые власти во главе с Хрущевым готовились убрать Сталина с карты, потому не могли надолго оставить его и в Мавзолее.
Избавиться от образа Сталина — задача не из легких, даже несмотря на то, что к середине 1950-х годов лидерство настаивавшего на этом Хрущева было безоговорочно признано в СССР. После того как в 1956 году Хрущев зачитал с трибуны XX съезда доклад о злоупотреблениях своего предшественника, волнения разгорелись на родине старого вождя в Грузии. Проспект Руставели в Тбилиси заполнили демонстранты, требовавшие от водителей давать гудки в честь Сталина, а от прохожих — снимать шапки. Раздавались призывы к выходу из Советского Союза. Волнения были подавлены силой, и число жертв оказалось значительным — по разным оценкам, от 15 до 150 человек.
На эту тему
Противодействие чувствовалось и внутри КПСС. В 1961 году сталинское наследие воплощали в себе еще действовавшие лидеры — пусть и оттесненные от власти — Молотов и Каганович. Поэтому, борясь со Сталиным, Хрущев одновременно решал и другую задачу — упрочивал собственную власть. На XXII съезде этой цели добиться удалось легко, но Хрущев не хотел сбавлять темпа.
По воспоминаниям начальника 9-го управления КГБ Николая Захарова, советский лидер вызвал его к себе и заранее сообщил о переносе останков. Утром 30 октября у Кремлевской стены уже рыли яму, которую тут же прикрыли от взглядов прохожих фанерой, и ждали дальнейших распоряжений, тогда как на съезде события приобретали одновременно драматический и комический оборот.
Призрак Ленина
На исторической сцене мелькнуло новое (или забытое старое) действующее лицо. Дора Лазуркина (в 1961-м — ей 77) в буквальном смысле была ветераном партии. Родившаяся в 1884 году, она примкнула к большевикам в 1902-м и в юном возрасте встречала Ленина, которого запомнила на всю жизнь. В 1930-е по обвинению в контрреволюции женщину репрессировали. Вернувшаяся на свободу (18 лет в тюрьмах, ссылках и лагерях) Дора оказалась нужна новой власти: ее пригласили на съезд партии, где она выступила — среди прочих — с осуждением сталинских репрессий.
Произнесенная ею речь включала непредвиденные повороты.
Пережившая тяжелые пытки Лазуркина уведомила, что не то во сне, не то наяву вновь повстречала Ленина, который пожаловался ей на свое беспокойство. «Вчера я советовалась с Ильичом, будто бы он передо мной как живой стоял и сказал: мне неприятно быть рядом со Сталиным, столько бед партии он принес», — сообщила Лазуркина. Аудитория, состоявшая из атеистов, взорвалась аплодисментами. Выступление обозлило только Молотова, не желавшего сдавать своих позиций. «Просто, по-моему, ведьма какая-то! Во сне видит, как Ленин ругает Сталина!» — воскликнул он.
На эту тему
Как считалось необходимым в советской практике, официально перезахоронение Сталина было представлено как инициатива, шедшая снизу. Перед съездом в ЦК получили обращение рабочих из Кирова, просивших оставить Ленина в Мавзолее одного. Предложение поддержал ленинградский партийный руководитель Спиридонов, огласивший его съезду. Председательствовавший Хрущев взял остальное на себя. «Тогда я ставлю на голосование. Кто за предложение, прошу поднять руки.
Хорошо. Кто против? Нет! Кто воздержался? Тоже нет», — проговорил он почти скороговоркой. В зале ожидали чего-то еще: напрашивалось официальное заключение на важную тему, но ничего не последовало. Хрущев ограничился тем, что просто объявил заседание закрытым.
Пятеро на Сталина
Перезахоронение саркофага с телом Сталина состоялось вечером следующего дня, 31 октября. Работы у Кремлевской стены начали заранее, а когда стемнело, доступ к ней перекрыли совсем. Для этого имелся законный повод: Москва готовилась к параду в честь годовщины Октябрьской революции. На деле же власти опасались волнений, подобных тбилисским и тем, что случились на первых сталинских похоронах в марте 1953 года, когда давка в окрестностях Трубной площади унесла жизни десятков человек.
На похоронах Иосифа Сталина у Мавзолея, 1953 год
© Getty ImagesВ похоронную комиссию назначили пятерых чиновников, двое из которых представляли Грузию. Впрочем, местному партийному руководителю Василию Мжаванадзе эта честь показалась неприятной.
Сразу после завершения голосования на съезде он покинул столицу, так что участия в перезахоронении не принял — проигнорировал свою обязанность.
Зато другой участник комиссии пятерых — глава КГБ Александр Шелепин — запомнил вторые похороны Сталина надолго. По этому свидетельству, «несли [гроб с телом Сталина] даже не горизонтально, а под углом 45 градусов. И казалось, он вот-вот откроет глаза и спросит: «Вы что же это, сволочи, со мной делаете?» Менее эмоционально воспринял происходившее Захаров, но и он не устоял перед искушением заглянуть Сталину в глаза. «Даже на забальзамированном лице его все равно прорисовывались оспинки», — запомнил генерал.
На эту тему
Когда саркофаг с останками Сталина доставили к Кремлевской стене, первоначально собирались придавить его сверху бетонной плитой, но ограничиться одним только этим помешал командир Кремлевского полка Конев. Ему показалось, что лидер первого в мире атеистического государства заслуживает чего-то большего: похорон с элементами христианского обряда. Поэтому гроб забросали горстями земли, а затем зарыли и только после этого сверху положили плиту. В свое последнее упокоение Сталин мог унести мундир генералиссимуса, но, по свидетельствам очевидцев, золотые пуговицы на кителе вождя срезали, как и погоны, и в землю его положили без них. Иногда в этом усматривают распоряжение Хрущева. Снятые со Сталина вещи не пропали — их передали в Охранную комнату Кремля.
В пантеоне славы
Если бы история распорядилась иначе — а борьба Хрущева с Молотовым, Кагановичем и Маленковым затянулась, — никакого перезахоронения Сталина в 1961 году могло бы и не случиться. Весной 1953 года наследники вождя склонялись к совершенно иному решению — возведению пантеона советских героев на Воробьевых горах в столице, куда перенесли бы останки и Ленина, и Сталина, освободив место на Красной площади. Если бы Сталин покинул место своего захоронения при почетных обстоятельствах и очутился бы на окраине, идея хоронить его еще раз могла бы и не прийти Хрущеву в голову.
В 1953 году на строительство пантеона был объявлен конкурс. 10 марта архитектор Николай Колли предложил возвести монументальное сооружение площадью 500 тыс. кв. м. В нем саркофагам Ленина и Сталина предлагалось отвести 2 тыс. кв. м на двоих и еще 3–4 тыс. для урн других представителей советской власти всех поколений. Со стороны это выглядело бы как будущая усыпальница Берии, Маленкова и Хрущева.
Могила Иосифа Сталина у кремлевской стены
© Paolo KOCH/Gamma-Rapho via Getty ImagesНе удовлетворившись проектом Колли, власти приняли к рассмотрению и другие предложения, включая экзотические. Проект чертежника Железняка был одним из самых ярких: пантеон мыслился им как здание на гигантской площадке в форме квадрата, включавшее цоколь пятигранной формы, 60-гранный корпус (в честь 60 советских народов) и огромный глобус вместо купола. Другой — анонимный — проект шел еще дальше: здание предлагалось построить в форме двойной скульптуры Ленина и Сталина с нишами для урн с прахом новых героев в их боках.
Ничему из этого не суждено было сбыться. С 1955 года рассмотрение этих (и множества других) предложений без лишних объяснений сошло на нет. Задним число стало ясно, что все они шли вразрез со вкусами Хрущева и выпущенным по его распоряжению постановлением о борьбе с излишествами в архитектуре. Несмотря на это, решение Совета министров, в соответствии с которым и был объявлен конкурс, при Хрущеве отменять не стали. Оно оставалось в силе до середины 1970-х, пока Мавзолей Ленина и некрополь у Кремлевской стены не изменили свой статус: они были взяты под охрану как исторические памятники СССР.
Игорь Гашков
Сталин и «Нос». Как Андрей Хржановский сделал из повести Гоголя и оперы Шостаковича сагу о цензуре и власти ★★★★★
- Александр Кан
- обозреватель по вопросам культуры
Автор фото, SHAR
Новая картина ветерана российской анимации Андрея Хржановского «Нос или Заговор «не таких», основанная на бессмертной повести Гоголя и написанной по ее мотивам опере Шостаковича, исследует историю русской культуры и ее взаимоотношения с властью со времен Гоголя до наших дней.
История режиссера
Российский кинорежиссер Андрей Хржановский заявил о себе впервые еще в далекие советские годы — вышедшей в свет в 1966 году дипломной работой 27-летнего выпускника режиссерского факультета ВГИКа десятиминутной мультипликационной лентой «Жил-был Козявин». На излете оттепели смесь социальной сатиры, абсурдистского видения советской реальности и сюрреалистической визуальной образности в сопровождении абстрактно-модернистской музыки джазового композитора Германа Лукьянова пусть и с большим трудом, но сумела преодолеть заслоны худсоветов и сразу обратила на себя внимание.
Его следующая картина «Стеклянная гармоника», по собственному определению режиссера, «про культуру, которой затыкают рот», попала на заседание худсовета в тот самый злополучный день в августе 1968 года, когда советские танки вошли в Прагу. В результате фильм был тут же положен на полку — на долгие двадцать лет, вплоть до перестройки. А сам режиссер поспешно отправлен служить на два года в армию.
Демобилизовавшись, он вернулся в кино, уже стараясь не касаться скользких и опасных тем. Запомнился великолепный «Дом, который построил Джек» с голосом неподражаемого Игоря Ильинского.
Но главным в 1970-80-е годы для Хржановского была великолепная пушкиниана — серия анимационных фильмов по стихам и рисункам Пушкина. В 1987 году они были объединены в полнометражный фильм «Любимое мое время».
Я помню, с каким изумлением и восторгом, не отрываясь, всматривался в экран телевизора, глядя, как под мастерской рукой тогда еще неведомого мне режиссера и его мультипликаторов во главе со ставшим потом легендарным Юрием Норштейном, изысканно-точные рисунки Пушкина оживают, начинают двигаться, создавая захватывающие истории и по его стихам, и о его жизни. Пушкинские стихи и строчки из его дневников звучали голосами Сергея Юрского и Иннокентия Смоктуновского под музыку Альфреда Шнитке. В скудные на настоящее искусство застойные советские годы эти фильмы казались невероятным пиршеством культуры, изобретательности и вкуса.
Автор фото, Феоктистов Дмитрий/TASS
Подпись к фото,Режиссер Андрей Хржановский во время вручения ему награды за «выдающийся вклад в кинематограф и преодоление границ между разными видами искусства кино». Кинофестиваль «Кинотавр». Сочи, 11 сентября 2020 г.
Уже в новое, постсоветское время Андрей Хржановский поставил вышедший в 2009 году посвященный Иосифу Бродскому замечательный фильм «Полторы комнаты или Сентиментальное путешествие на родину», в котором его любимая анимация органично сочеталась с игрой актеров, среди которых были сыгравшие родителей поэта Сергей Юрский и Алиса Фрейндлих. Фильм стал воплощением на экране ленинградской юности поэта в его знаменитых полутора комнатах и фантазией на тему так и не случившего после эмиграции в 1972 году возвращения на родину.
От замысла к реализации — путь в полвека
Замысел нового, вышедшего в нынешнем 2021 году фильма «Нос или Заговор «не таких» появился у Хржановского более полувека назад, в те самые годы, когда попавший в опалу после «Стеклянной гармоники» режиссер служил в армии.
«Во время службы я попал на три дня на побывку в Москву, — рассказал он в интервью Русской службе Би-би-си, — и в эти дни встретил своего приятеля, зятя Шостаковича Женю Чуковского, который мне сказал, что Шостаковичу очень понравился мой первый фильм «Жил был Козявин». Я, воодушевленный этим известием, тут же написал Шостаковичу, объяснился в любви к его творчеству, сказав, что для меня большая радость и честь слышать его добрые слова о моем фильме. И тут же, набравшись смелости, попросил разрешения на экранизацию оперы Шостаковича «Нос».
Надо сказать при этом, что самой оперы Хржановский тогда, в конце 1960-х годов, еще не слышал. Да и слышать не мог.
Свою первую оперу по мотивам одноименной «петербургской» повести Гоголя совсем еще молодой 20-летний Дмитрий Шостакович начал писать в 1927 году, в пору короткого расцвета ранне-советского авангардного искусства. Насыщенная современными модернистскими звучаниями опера после единственной постановки Малым оперным театром в Ленинграде в 1930 году быстро сошла со сцены, и на протяжении десятилетий — особенно после сталинского разгрома модернистских тенденций Шостаковича в скандально-известной статье «Сумбур вместо музыки» — оставалась полуфантомом-полумифом.
На Западе ее впервые поставили в 1965 году, а в СССР она смогла вернуться на сцену только за год до смерти композитора, в 1974-м.
Понятно, что в конце 1960-х, когда Хржановский просил Шостаковича разрешить ему экранизировать оперу, оба они — и прославленный к тому времени уже на весь мир, но не забывший гонений сталинской поры композитор, и молодой режиссер — прекрасно осознавали, что проект этот в СССР нереализуем. Шостакович, однако, не оставил просьбу без внимания, отправив в ответ короткую открытку со словами: «Буду рад, если вы используете мою музыку».
Хржановский о своей мечте не забыл: «более полувека я дожидался, пока сойдутся звезды, и я выйду на возможность осуществить этот проект».
Звезды начали сходиться лишь лет десять назад, когда Хржановский и его постоянный соавтор Юрий Арабов, работая над сценарием фильма о Мейерхольде, вдруг выяснили, что первым постановщиком оперы должен был быть на сцене Большого театра именно Мейерхольд, и что именно в квартире Мейерхольда, где жил приезжавший в Москву ленинградец Шостакович, и шла в немалой степени работа над оперой.
Автор фото, SHAR
Подпись к фото,Лишившийся носа майор Ковалев в компании Мейерхольда, Шостаковича и Гоголя наблюдает за репетицией оперы «Нос»
«Я воспринял это как знак свыше и замечательный повод, чтобы вернуться к постановке фильма об опере Шостаковича», — говорит Хржановский.
Цензурных препон больше не было, но были проблемы финансового свойства. Осуществить пусть и не безумно дорогостоящий, но заведомо некоммерческий фильм удалось лишь при поддержке российского бизнесмена Сергея Адоньева. Он финансировал грандиозный проект Ильи Хржановского «Дау» и с радостью согласился помочь в создании фильма и Хржановскому-старшему.
Автор фото, SHAR
Подпись к фото,Рекламный плакат к фильму «Нос или Заговор «не таких»
Четыре героя и три сна
Таким образом выстроилась линия из трех основных героев — Гоголя, Шостаковича и Мейерхольда, трех художников, самым непосредственным образом причастных к созданию оперы «Нос».
Однако, в фильме «Нос или Заговор «не таких» есть и четвертый главный герой, современник Шостаковича и Мейерхольда Михаил Афанасьевич Булгаков. Булгаков в фильме вовсю взаимодействует со Сталиным, причем весь этот эпизод поставлен в откровенно лубочной, балаганно-буффонадной стилистике.
«Этот эпизод, — рассказывает режиссер, — возник по подсказке моей хорошей приятельницы англичанки Элизабет Уилсон, дочери посла Великобритании в России, любимой ученицы Ростроповича и большого знатока и исследователя творчества Шостаковича. Она мне напомнила эпизод из дневников Елены Сергеевны Булгаковой, где приводится этот рассказ, он зафиксирован под названием «Будто бы». Из этого рассказа следует, что Шостакович собирался писать оперу на либретто Булгакова, они дружили, бывали друг у друга в гостях, и, более того, там, в рассказе Булгакова, есть такая симпатичная деталь: узнав, что Вождь вместе с друзьями собирается в оперу, Шостакович и дирижер Мелик-Пашаев стали просверливать себе в лацканах пиджаков дырки для будущих орденов, в которых они не сомневались.
Закончилось это, как известно, не орденами, а разгромом».
Автор фото, SHAR
Подпись к фото,После письма Сталин воспылал любовью к Булгакову и приблизил его к себе, сделав еще недавно опального писателя чуть ли не лучшим своим другом
Так постепенно сложилась структура фильма, состоящего из трех частей, трех «Снов».
Первый «сон» посвящен майору Ковалеву и его пропавшему носу, который превратился в статского советника.
Второй — собственно иронично-фантазийный рассказ Булгакова, в котором писатель будто бы отправил письмо Сталину и подписал его загадочным именем «Трампазлин». Сталин, прочитав письмо, вызывает к себе писателя и выказывает всяческое к нему расположение. Постепенно их отношения перерастают в дружбу, до такой степени, что Вождь даже и жить без Булгакова не может.
Заинтересовавшись благодаря Булгакову делами культуры, Сталин призывает на ковер всех своих приспешников и едет в оперу, где как раз дают «Нос» Шостаковича.
И третий «сон» — экранизация сатирической мини-оперы Шостаковича «Антиформалистический раек», которую он начал писать в 1948 году, после уже второго — вслед за статьей «Сумбур вместо музыки» десятилетием раньше — сталинского-ждановского разгрома «формализма» и новой кампании травли композитора. «Антиформалистический раек» ни разу не исполнялся при жизни автора и впервые прозвучал со сцены только в 1989 году в исполнении Мстислава Ростроповича и Вашингтонского оркестра.
Полистилика киноязыка
Каждый сон поставлен, прорисован в своей уникальной анимационной технике и стилистике.
Буйная южная природа Украины в сценах отъезда юного Гоголя из родной усадьбы в столицу. Строгая черно-белая графика отчаянных скитаний потерявшего нос майора Ковалева по суровому Петербургу. Монументальное имперское величие разъезжающегося в лимузине, употребляющего кокаин и окруженного современными громилами-охранниками статского советника Носа.
Супрематический язык плаката вперемежку с хроникой 1930-х годов в сценах с ранним Шостаковичем. Балаганный лубок посиделок Сталина с его трясущимися от страха рабами Ворошиловым, Молотовым, Кагановичем, Буденным и Ждановым.
Автор фото, SHAR
Подпись к фото,Вождь и стоящие навытяжку перед «Его Величеством» клевреты
Все они изобилуют музыкальными, литературными, живописными аллюзиями, а сам фильм таким образом превращается в настоящее пиршество изобразительности.
В гоголевской Украине узнаются пейзажи Куинджи; лимузин Носа запряжен сошедшими с картины Репина бурлаками; его стремительный отъезд среди провожающих его нищих — «Боярыня Морозова» Сурикова; изгнание несчастного безносого Ковалева из дома невесты — «Сватовство майора» Федотова; кустодиевская «Купчиха за чаем»; Мейерхольд, словно сошедший с его портрета Бориса Григорьева…. Маяковский, Родченко, Шагал, Малевич, Филонов — и многое, многое другое — чтобы ухватить все, нужно долго и тщательно всматриваться в каждый кадр, улавливая все представленное в фильме богатство русской культуры.
Автор фото, SHAR
Подпись к фото,Сватающийся Нос — по картине Федотова «Сватовство майора»
Сам Хржановский называет такой подход «полистиликой» — термином, заимствованным у его великого друга композитора Альфреда Шнитке, автора музыки ко многим его фильмам, начиная со «Стеклянной гармоники».
Суровое обличение
Однако весь балаган, все буйство красок и вся яркость полистилистического киноязыка, даже сама анимация исчезают, когда фильм подходит к самым страшным своим сценам. Комедийное ерничество Сталина и его клевретов внезапно превращается в трагедию.
Автор фото, SHAR
Подпись к фото,«Антиформалистический раек» Шостаковича — сатирическое изобличение инспирированной Сталиным кампании по разоблачению музыкального формализма — «сумбура вместо музыки»
Перед нами на экране подлинные документы — приказы о расстрелах тысяч и тысяч людей, документальные кадры ГУЛАГа и, наконец, самое душераздирающее — письмо Мейерхольда из застенков Лубянки, в котором он подробно, с выворачивающими душу и леденящими кровь деталями описывает те бесконечные издевательства, пытки и побои, которым его подвергали, прежде чем подвергнуть расстрелу.
«Я даже не представляю себе, как это можно было передать языком анимации, — говорит Хржановский. — Эти документы и должны были явиться в своем первозданном виде без какой бы то ни было художественной обработки. Единственное, что мы позволили себе сделать, — подчеркнуть красной бегущей линией те места, которые мы хотели проакцентировать».
И в то же время в фильме бесконечные аллюзии с современностью. Роскошный лимузин, сошедшие прямо с телеэкранов громилы-охранники с квадратными челюстями и проводами в ушах, употребляющий кокаин Нос, вплоть до мелькающей вдруг хроники беседы президента Путина, рассуждающего о культуре с теперь уже бывшим министром Мединским.
Что это, преемники Сталина?
«Нет, насчет преемников у меня не было аллюзий, — отвечает на мой вопрос Хржановский. — Дело в том, что то, что происходило в течение десятилетий, даже столетий в России, происходит и сейчас, и, скорее всего, будет происходить и дальше. Все это имеет архетипические устои, свойственные, видимо, нашей истории, нашему менталитету, нашему пониманию отношений с культурой и социумом».
«Вы знаете, — продолжает он, — меня кто-то из друзей спросил, о чем фильм. А я переспросил: «А вы как думаете?» Ответ мне очень понравился: «Сказать, что он про вчера, нельзя, про сегодня — тоже нельзя. Этот фильм про всегда.» И я счастлив, что он вызвал такое ощущение».
Преемственность культуры «не таких»
Фильм обрамлен снятыми в салоне самолета, обычными, без анимации, сценами, в которых перед сидящими пассажирами на установленных перед их глазами в спинках кресел экранах мелькают сцены из классических советских фильмов: «Броненосец Потемкин», «Сердца четырех», «Иван Грозный, «Служили два товарища», «Жил певчий дрозд», «Мой друг Иван Лапшин», «Берегись автомобиля», «Неоконченная пьеса для механического пианино» и даже «Стеклянная гармоника».
Смотрят эти фильмы сам Андрей Хржановский и его друзья-единомышленники разных поколений: фотограф Юрий Рост, историк кино Наум Клейман, драматург Резо Габриадзе, режиссеры Кама Гинкас, Анатолий Васильев, Дмитрий Крымов, переводчик Виктор Голышев, актриса Чулпан Хаматова, музыкант Леонид Федоров.
Как рассказывает режиссер, они сами отбирали свои любимые фильмы, а в ткань картины они вставлены, чтобы показать преемственность великой русской культуры.
А что же эти люди? Ее наследники? Преемники Гоголя, Шостаковича, Булгакова и Мейерхольда?
«Да, — отвечает режиссер, — я могу так сказать, это действительно цвет сегодняшней русской интеллигенции, ее лицо, и они же есть продолжатели тех традиций так называемых «не таких» и отчасти сами являющиеся «не такими», какими бы хотела видеть нынешняя власть своих пропагандистов».
Бить в колокол
А уже в самом конце в иллюминаторе самолета мелькают серебристые лайнеры с начертанными на их бортах именами: Всеволод Мейерхольд, Осип Мандельштам, Ольга Берггольц, Николай Вавилов, Варлам Шаламов, Александр Солженицын. Их все больше и больше, пока все они не сливаются в единый поток.
Что это? Мечта об увековечивании памяти жертв режима?
«Это даже не мечта, — говорит Хржановский.
— Нереально почтить память этих миллионов присвоением их имен самолетам. Для себя я это понимаю, как приглашение к всенародному акту покаяния. Как бы ни относиться к современной ситуации и к роли Сталина, это наша история, от этого никуда не денешься».
Автор фото, SHAR
Подпись к фото,Апофеоз культа Носа — торжественный въезд спрятанной в леса величественной скульптуры в Петербург
«И пока существуют различные точки зрения на его роль в истории, — продолжает он, — я считаю, что надо бить в колокол с напоминанием о том, что это несмываемый грех. Писатель в России был всегда голосом и совестью нации. Александр Солженицын, Виктор Астафьев, Булат Окуджава, Даниил Гранин — все они со всей страстью и болью дали свою оценку роли этой фигуры. А Гранин сформулировал очень точно одной формулой: «Сталин — это грех».
«Мне лесоповал даже снится во сне» – Общество – Коммерсантъ
Во вторник, 10 декабря, Конституционный суд (КС) объявит решение по громкой жалобе трех москвичек, которые выросли далеко за пределами Москвы — в лагерях и ссылках.
Три пожилые женщины, пострадавшие от советских репрессий, просят обеспечить им гарантированную законом компенсацию — бесплатное жилье в Москве взамен отнятых в 1930-е квартир. Позицию заявительниц ранее поддержали в КС представители президента, правительства, Госдумы, Совфеда, Генпрокуратуры и СПЧ: они заявили о долге государства компенсировать гражданам «сломанные им жизни». “Ъ” уже рассказывал истории Елизаветы Михайловой и Евгении Шашевой из семей репрессированных. Накануне объявления решения КС “Ъ” попросил кировскую журналистку Ирину Александрову встретиться с 69-летней Алисой Мейсснер, чьих родителей-немцев репрессировали в СССР по национальному признаку.
Поселок Рудничный расположен в 250 км от Кирова. Добраться до него непросто: если дорога от Кирова до Кирса еще радует покрытием, то последние 40 км до Рудничного приходится преодолевать на черепашьих скоростях. Назвать это щербатое месиво дорогой просто не поворачивается язык. Как говорят автомобилисты — стиральная доска.
Чем ближе Рудничный, тем больше вокруг болот. Деревья по кромке дороги накренились, обнажая узловатые корни. Кажется, будто они хотят сбежать из Вятлага, но накрепко увязли в болотных топях.
Редких гостей поселок Рудничный встречает пустыми и темными глазницами окон в так и не достроенных многоэтажных домах — свидетельство грандиозных планов, которые так и застряли на рубеже 1990-х.
Алиса Мейсснер ждет на площади. «Площадь» Рудничного — это небольшой пятачок, облюбованный водителями большегрузов. Здесь стоит «кафе» — пустое здание, так и не дождавшееся посетителей. Вместо асфальта «площадь» покрыта бетонными плитами.
Алису Леонидовну легко узнать среди немногих прохожих: белоснежная от седины голова и особенная гордая осанка, которую не испортили ни годы, ни проблемы с ногами. Она ведет нас домой — в скромную квартиру, где главные жильцы не она и не рыжий кот, а пятна черной плесени. Захватывая все большее пространство, плесень будто бы стремится выжить «соседей». Бороться с ней собственными силами жильцам не под силу — здесь нужны немалые деньги, а их у Алисы Мейсснер нет.
Все съедают коммуналка и лекарства.
«Портрет Сталина у нас всегда висел на стене»
Если бы не репрессии, Алиса Мейсснер жила бы сейчас в центре Москвы на улице Чаплыгина, в районе Чистопрудного бульвара. Алиса Леонидовна — дальняя родственница знаменитого дореволюционного фармацевта Владимира Феррейна, который открыл в Москве одну из крупнейших аптек в Европе. Семья Феррейн была большой: многие ветви жили в разных европейских странах, но старались помогать друг другу. «Мой дедушка Рихард Федорович Мейсснер — мамин отец — родился в Эстонии в городе Пярну. Еще до революции он подростком приехал к родственникам в Москву — так здесь и остался, тоже стал фармацевтом»,— говорит Алиса Леонидовна. Его дочь Анна Рихардовна работала на заводе имени Лихачева в Москве и дослужилась до главного бухгалтера.
Когда началась Великая Отечественная война, граждан немецкого происхождения начали отправлять в лагеря и на спецпоселения — просто из-за их национальности.
В 1941 году всю семью Мейсснер выслали в Карагандинскую область (территория современного Казахстана). Рихард Федорович не перенес лишений ссылки и умер в течение первого года. В 1943 году Анну и ее младшую сестру Маргариту «мобилизовали в лесную промышленность» — проще говоря, сослали на лесозаготовки в Даровской район Кировской области. Так семья оказалась разлучена: их мать, жена Рихарда Федоровича, была вынуждена остаться в Казахстане.
В 1949 году двух сестер перевели на новое место работы — в спецпоселение Ожмегово (Верхнекамский район Кировской области). Там Маргарита умерла, и Анна осталась одна. «И мама познакомилась с моим отцом, вышла замуж за него,— говорит Алиса Леонидовна.— Но это было не по-настоящему: официально они не расписаны были, потому что жили на спецпоселении. В 1950 году и я родилась, а так как брак не был оформлен, мне осталась фамилия мамы».
Брак был «неравным». «Папу звали Леонид Федорович, он был кузнецом из Пятигорска. Был неграмотным, мама его учила, как подпись ставить в документах»,— вспоминает Мейсснер. До этого у него была семья, но жену и дочерей выслали в Кемеровскую область.
Была ли у ее родителей «настоящая любовь» при встрече, она так и не знает: в семье об этом ничего не рассказывали. Точно так же она не знает, за что отца сослали на лесоповал. «Уже много лет спустя я писала в архив Пятигорска, искала его родных. Но ответили, что вообще ничего нет»,— говорит она.
Иосиф Сталин умер в 1953 году, после чего репрессированных начали постепенно освобождать. «В 1954 году меня, четырехлетнего ребенка, освободили со спецпоселения — вот у меня и справка есть. А маму не стали освобождать. То есть иди, девочка, куда хочешь»,— рассказывает Алиса Леонидовна. В 1956 году ее родители тоже получили право покинуть спецпоселение, но оно так и осталось нереализованным. «Мама хотела уехать к родственникам в Свердловскую область. Но папу не отпускали, потому что он был единственный в поселке кузнец — не могут без него. И они остались там: папа умер в 1977 году, мама — в 1988 году. Они оба там похоронены. Езжу к ним на могилы, но теперь в Ожмегово сложно добираться, особенно весной — не доехать: Кама разливается».
— А мама рассказывала вам о том моменте, когда умер Сталин?
— Портрет Сталина у нас всегда висел на стене. Потом уже когда начали его ругать, то сразу выбросили.
«Все равно боялись признаваться, что ты немец»
Мы долго беседуем с Алисой Леонидовной — ее рыжий любимец уже без опаски интересуется обувью гостей. Она тоже постепенно привыкает к вопросам незнакомцев о семье. Выясняется, что как такового образования у нее нет:
— У нас в Ожмегово были все без образования, самоучки. Я закончила свердловские трехмесячные курсы и потом десятником пошла на нижний склад работать, лес принимала. Потом на мастера выучилась — ответственный руководитель взрывных работ.
— Это же не женская работа совсем! И что взрывали?
— Пеньки, которые после спиленных деревьев оставались. Но взрывником немного я проработала, потом вышла замуж — и все уже, снова десятником. Но десятником я много лет работала, почти что до самого отъезда сюда. Лесу много приняла. Мне лесоповал даже снится во сне — лучше бы не снился.
Если снится, то это к покойнику. Это уже проверено не один раз.
В конце 1980-х мужа Алисы Леонидовны перевели в поселок Рудничный, дали дом в частном секторе, через три года выделили квартиру в общежитии «по договору». «Вот с 1991 года мы здесь и живем,— говорит она.— Раньше хорошая школа была, сейчас плохо, учителей нет. Поселок совсем уже заглох, сами видите. С мужем мы не живем: мы ему надоели, он у нас теперь живет у тетушки в доме. Я живу с дочерью, внучка учится в Кирове.
— А вы знаете немецкий?
— Я двоечница была по немецкому, потому что бабушка ругалась и не велела меня учить по немецкому: были гонения на немцев, и этого все боялись. Но многие немцы в поселке разговаривали по-немецки между собой, втихаря. Немцы Поволжья у нас были, и латыши, и корейцы — кого только у нас там не было. И все равно боялись признаваться, что ты немец…
— А вы чувствовали на себе косые взгляды из-за происхождения?
— До сих пор. Говорят мужу, например: а что это у тебя жена — немка? И сыну тоже… До сих пор, да.
— Расскажите, как вы добивались реабилитации?
— Очень долго это все было. Уже в восьмидесятых я стала писать запросы — сперва в Киров, потом в Москву, это было столько писем, во все инстанции. В 1991 году всех реабилитировали.
Стала добиваться я компенсации за имущество, которое у мамы и дедушки отняли при высылке. Мне отвечают: давайте справку, что у вас это имущество взяли. А какую я справку предоставлю? Я съездила к маминой подруге в Москву, она мне дала данные, что там было в квартире. Я приехала с этим списком к адвокату, а она мне и говорит: «Вам еще возвратить жилплощадь должны». Я про такое и не слыхала, а она мне дала статью в газете. И стала я писать в Москву. Несколько лет все это тянулось безрезультатно. Но потом другие репрессированные дали контакты юристов московских, которые таким, как мы, помогают. И мы вместе с ними начали биться, чтобы нас в Москве поставили в очередь на жилье. Но Москва отказывает.
«Власть государственная сломала жизнь»
“Ъ” ранее рассказывал подробности юридической коллизии, из-за которой Алиса Мейсснер и другие репрессированные не могут получить компенсации за незаконно отнятое имущество. Их интересы представляет Института права и публичной политики (ИППП) — эта организация специализируется на выявлении системных проблем в российском законодательстве. Руководитель судебной практики ИППП Григорий Вайпан рассказывает, что в 1991 году был принят закон «О реабилитации жертв политических репрессий», в котором говорится о праве граждан на компенсацию — бесплатное жилье в городе, где их семья жила на момент ареста. Но в 2005 году Госдума приняла важную поправку: теперь реабилитированные граждане «обеспечиваются жилыми помещениями в порядке, предусмотренном законодательством субъектов РФ». И после этого практически все российские регионы выставили совершенно невыполнимые условия, возмущается господин Вайпан.
Самые жесткие ограничения действуют в Москве: чтобы получить право на жилищную компенсацию, жертвы репрессий должны прожить в столице десять лет, при этом не иметь в собственности или пользовании другого жилья и вдобавок быть малоимущими.
«В каждом регионе есть законодательство о жилищной поддержке малоимущих слоев населения,— объясняет юрист.
— Если человек в Москве претендует на социальное жилье, он должен доказать, что минимум десять лет живет в этом городе в плохих условиях. Что его семье не хватает квадратных метров и что они никак не могут купить квартиру. Тогда его поставят в очередь на бесплатную квартиру. Эти критерии для социальных льготников были втихаря перенесены на совершенно другой контекст — компенсацию жертвам политических репрессий. Хотя эти люди изначально живут в других регионах. И эти условия к ним неприменимы».
Но даже если прямо сейчас отменить региональные ограничения, «детям ГУЛАГа» это уже не поможет, продолжает господин Вайпан. «Реабилитированные лица все равно должны будут встать в общую очередь на социальное жилье. В Москве, например, сейчас выдают жилье тем, кто встал на учет в 1994 году. И в последние годы очередь замедлилась,— говорит юрист.— Мы подсчитали: если наших доверительниц прямо сейчас поставить на учет, то они получат жилье через 33 года. А Алисе Леонидовне 69 лет».
На заседании КС в октябре Григорий Вайпан подчеркнул: получается, что «граждане России прямо сейчас продолжают жить в ссылке».
«Конституционный суд во многих решениях разъясняет: «Права человека должны быть реально действующими, а не иллюзорными». И мы видим, что право вернуться домой иллюзорно,— говорит юрист.— Это право есть, оно гарантировано законом, его никто не отрицает. Но оно обставлено таким количеством разных барьеров и препятствий, что воспользоваться этим правом никто не может».
Заявительниц поддержал представитель правительства РФ в КС Михаил Барщевский, который даже рассказал судьям Конституционного суда, что сам происходит из семьи репрессированных: «Власть государственная сломала жизнь. А сегодня кто-то находит юридические крючки, чтобы сказать: нет-нет, мы ни за что не отвечаем, мы здесь ни при чем. Но мы с вами власть сегодняшняя. И если мы не отвечаем за действия власти предшествующей, то подумайте о том, что будет с нашими потомками». «Нужно признать, что права наших заявительниц нарушаются длительное время,— сказала представитель Генпрокуратуры в КС Татьяна Васильева.— Надеемся, что Конституционный суд поставит точку.
Это небольшая категория граждан России, которые должны быть реально защищены». А полпред президента в КС Михаил Кротов подчеркнул, что этот вопрос имеет не только юридическую, но и «нравственную и личностную составляющую». Он напомнил, что число жертв политических репрессий с каждым годом убывает и подобные обсуждения в стенах КС уже скоро приобретут «лишь теоретическое значение».
Сама Алиса Мейсснер вышла к судьям, чтобы рассказать историю своей семьи. «Я родилась в 1950 году в Кировской области во время нахождения матери в спецпоселении. Ее выслали из Москвы по национальному признаку,— начала она.— Закон тогда был для всех одинаков. А сейчас почему-то как-то не получается…»
Алиса Леонидовна замолчала, потом заплакала и покинула трибуну.
Алиса Мейсснер регулярно ездит в Москву — на кладбище: «Там похоронена бабушка, все родственники, большое захоронение Феррейн. Я стараюсь туда регулярно ездить, приношу цветы…» Однажды она набралась смелости и позвонила в дверь квартиры на улице Чаплыгина, чтобы своими глаза увидеть, откуда в 1941 году забрали ее родных.
Но как только начала объяснять свою историю — дверь перед ней молча захлопнули.
— А какие-то семейные реликвии у вас остались?
— Да, серебряная ложка с гравировкой «Феррейн». Бабушке подарила на свадьбу Елена Феррейн, жена Владимира Феррейна. И их фотография тоже у меня хранится с тех пор…
От серебряной ложки мы переходим к обсуждению условий квартиры в Рудничном. Алиса Леонидовна смущенно признается, что прекрасно видит, как гости глядят на пятна черной плесени, которая распространяется по квартире, словно рак. Она ведет нас в ванную, где ситуация просто катастрофическая: везде плесень, и задувает во все щели. Все это время нас сопровождает ее кот, которого она называет «десантурой»: однажды он выпрыгнул с балкона четвертого этажа. У котов, говорят, девять жизней. Но у Алисы Мейсснер, которой сейчас 69 лет, жизнь только одна, и она боится так и не дождаться справедливости.
Ирина Александрова, поселок Рудничный
Сотрудники “Ъ” о том, как коммунистический террор коснулся их семей
Читать далее
РОЖДЕНИЕ СТАЛИНА — Александринский театр
В спектакле звучат фрагменты из песен:
«Варшавянка» (В.
Вольский, В. Свенцицкий, русский текст — Г. Кржижановский)
«Сулико» (В. Церетели, А. Церетели), «Адандали дандали»(Р. Лагидзе)
а также грузинская народная музыка
Соло на дудуке — Хачатур Саркисьянц
В художественном оформлении спектакля использованы работы
Д. Вепхвадзе, Л. Лагорио, С. Меркулова
В спектакле звучит стихотворение И. Джугашвили (Сталина) «Утро»
Александринский театр благодарит за помощь в работе над спектаклем Георгия Гамкрелидзе и Давида Мегрелишвили
Годы сталинизма и фигура Сталина – одна из самых сложных и болезненных тем российской истории. Тема, до сих пор раскалывающая российское общество и поистине трагическая. Но каждая трагедия имеет свои истоки, и театр обращается именно к ним. «Рождение Сталина» — спектакль о духовном, нравственном перерождении, о превращении молодого революционера Иосифа Джугашвили в вождя, об исчезновении человека и рождении тирана.
«Сама идея родилась у меня года три назад. Мне захотелось исследовать механизм — как рождается Сталин и одновременно — это неизбежно — исчезает человек по имени Джугашвили. Он ведь решительно отрицал все, что было связано с его юностью…. Вот эту черную дыру в его биографии я почувствовал, когда стал интересоваться, и мне захотелось исследовать период его молодости — еще до ссылки. В биографии Сталина действительно много алогичного и даже мистического. Мы не следуем буквально документам, фактам. Театр имеет право домысливать, на то он и театр. Мистика еще и в том, что именно такой человек в итоге и оказался у руля страны», – говорит Валерий Фокин.
В основе сценической композиции – исторические материалы, фрагменты из романа Ф.М. Достоевского «Бесы», а также тексты современных авторов.
Театру важно понять, какие факты биографии, особенности характера и личности бывшего семинариста, революционного романтика, послужили толчком к возникновению столь трагической фигуры истории, но еще важнее увидеть универсальные законы трансформации души человека и искушения общества.
Премьера – 22 февраля 2019 года
Программа к премьере спектакля «Рождение Сталина»
23 января. Николай Сванидзе. Лекция «Ленинградское дело»
31 января. Эдвард Радзинский. «Сталин И. В. – режиссёр и драматург»
13 февраля. Александр Проханов. Лекция «Большой стиль. Официальная культура в сталинскую эпоху»
20 февраля. Показ фильма Тенгиза Абуладзе «Покаяние»
Ленин В.И. Письмо И.В. Сталину 5 марта 1923 года
Ленин В.И. Письмо И.В. Сталину 5 марта 1923 года
Ленин В.И.
Источник:
Сталин И.В. Cочинения. – Т. 16. –
М.: Издательство “Писатель”, 1997. С. 248–250
(Приложение VI).
Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания
Товарищу Сталину
Строго секретно
Лично
Копия тт. Каменеву и Зиновьеву.
Уважаемый т. Сталин,
Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать ее. Хотя она Вам и выразила согласие забыть сказанное, но тем не менее этот факт стал известен через нее же Зиновьеву и Каменеву. Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным и против меня. Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения.
С уважением Ленин
5-го марта 1923 года.
Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 54. С. 329–330.
ПРИМЕЧАНИЕ
Это письмо Н. Хрущев использовал для “доказательства” разрыва Лениным на последнем году его жизни отношений со Сталиным, для “отлучения” Сталина от Ленина и для дискредитации Сталина. Документ и в самом деле содержит немало психологических, нравственных и политических нюансов, на которые следует обратить внимание. Однако манипулирование им в течение четырех десятилетий в совершенно определенных, во многом корыстных целях, как правило, искажало ситуацию, в которой он появился на свет, и исключало объективный исторический подход.
Вот некоторые из этих нюансов.
1. Ленин выражает возмущение “грубостью” Сталина по отношению Н. Крупской с ее же слов.
2. Узнав об инциденте только спустя 2,5 месяца, он констатирует как факт примирения Сталина и Крупской (“выразила согласие забыть сказанное”), так и факт огласки случившегося (письмом от 23 декабря 1922 года Крупская сообщила об инциденте Л.
Каменеву и Г. Зиновьеву).
“Согласие забыть сказанное”, о котором упомянул Владимир Ильич, означает, что между Сталиным и Крупской состоялось либо сразу, либо вскоре после ссоры дополнительное объяснение, которое снизило накал страстей. В этом случае [c.248] Крупская по сути взяла на себя обязательство не углублять конфликт и, уж во всяком случае, не вовлекать в него (за это говорят и медицинские и моральные соображения) больного Ленина.
Судя по всему, Крупскую больше всего взволновало в разговоре со Сталиным упоминание последнего о возможности постановки вопроса о ее поведении в ЦКК. Вот что она писала Каменеву, который председательствовал тогда в Политбюро:
“23/XII
Лев Борисыч,
по поводу коротенького письма, написанного мною под диктовку Влад. Ильича с разрешения врачей (имеется в виду начало “Письма к съезду”. – Ред.), Сталин позволил себе вчера по отношению ко мне грубейшую выходку. Я в партии не один день. За все 30 лет я не слышала ни от одного товарища ни одного грубого слова, интересы партии и Ильича мне не менее дороги, чем Сталину. Сейчас мне нужен максимум самообладания. О чем можно и о чем нельзя говорить с Ильичем, я знаю лучше всякого врача, т.к. знаю, что его волнует, что нет, и во всяком случае лучше Сталина. Я обращаюсь к Вам и к Григорию (Зиновьев. – Ред.), как более близким товарищам В.И., и прошу оградить меня от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз. В единогласном решении Контрольной комиссии, которой позволяет себе грозить Сталин, я не сомневаюсь, но у меня нет ни сил, ни времени, которые я могла бы тратить на эту глупую склоку. Я тоже живая, и нервы напряжены у меня до крайности.
Н. КРУПСКАЯ”
(Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 192).
По свидетельству сестры Ленина, М.И. Ульяновой, Крупская после разговора со Сталиным “была не похожа на себя, рыдала, каталась по полу и пр.
” (Там же. С. 198). Нельзя не сочувствовать ей, учитывая ту невероятную нервную напряженность, в которой ей приходилось жить не один месяц. Но, как и во всем, здесь есть другая сторона. Крупская апеллировала к тем лицам, причем “как более близким товарищам”, которым Ленин, продолжив 24 декабря “Письмо к съезду”, дал недвусмысленно отрицательную политическую оценку (“Напомню лишь, что октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не являлся случайностью, но что он так же мало может быть ставим им в вину лично, как небольшевизм Троцкому” – Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 345), – апеллировала против Сталина, о котором было сказано, что он, в силу черт своего характера, вряд ли сумеет “достаточно осторожно пользоваться” доверенной ему “необъятной властью” (См.: Там же).
Помимо проявлений истеричности и групповых пристрастий не избегла Надежда Константиновна и “синдрома непогрешимости”. На XIV съезде ВКП(6) (18–31.12.25) она примкнула к Ленинградской оппозиции (Зиновьев и др.
), но, попытавшись неосторожно учить делегатов правильному пониманию нэпа, натолкнулась на неожиданно мощный отпор. Не случайно после нее сочла необходимым выступить та же Мария Ильинична. “Товарищи, я взяла слово не потому, что я сестра Ленина и претендую поэтому на лучшее понимание и толкование ленинизма, чем все другие члены партии, – начала она, как бы поправляя невестку. – Я думаю, что такой монополии на лучшее понимание ленинизма родственниками Ленина не существует и не должно существовать” (XIV съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). Стенографический отчет. М.–Л., 1926. С. 299). [c.249]
Сталину приписывается фраза, якобы сказанная в адрес Крупской: “Мы еще посмотрим, какая Вы жена Ленина”. Автор последней серьезной публикации на эту тему, Ю. Лопухин, считает, что произнесение этой фразы Сталиным “не исключено…” (Правда-5. 1996. № 17. С. 3а), между тем как драматург М. Шатров уже обыграл ее как якобы факт в максимально неприличной аранжировке. Ю. Лопухин усмотрел в данном заявлении Сталина намек “на старую дружбу с И.
Ф. Арманд” (Там же). Но сказать женщине, что она небезупречная жена своего мужа, вовсе еще не означает намекать на дружбу с кем бы то ни было.
3. Ленин наверняка уловил в происходящем присутствие интриги, но, естественно, не знал весь ее механизм и не мог предсказать ее течение. С вынужденным отходом от активной политической работы все его внимание было сконцентрировано на сохранении единства партии, прежде всего ее ЦК, и этой заботой пронизаны последние ленинские труды. Было бы, разумеется, преувеличением видеть в маневрах вокруг Ленина и Сталина, так или иначе связанных с именами Зиновьева. Каменева, Крупской и возвышавшегося в некотором отдалении Троцкого, все признаки будущих идейных схваток в РКП(б), но и игнорировать их тоже нельзя.
4. Для Ленина, как правило, не страдавшего ущемленностью личного самолюбия, необычно звучит заявление о том, что он “не намерен забывать так легко то, что против меня сделано…”
5. Мало похоже на здорового Ленина также отождествление себя с женой, чего прежде никогда не наблюдалось.
6. Ранимость страдающего, во многом беспомощного человека проявилась и в решительности заявления о возможном разрыве отношений со Сталиным, хотя более близкого Ленину и более последовательного его сторонника, что бы о Сталине потом ни говорили, в ленинском окружении, как показали последующие десятилетия, просто не было. Психологически, по-видимому, был прав Сталин, который, услышав о себе нелестные отзывы Ленина и понимая возможность их инспирации со стороны (особенно в условиях нарушения стабильности руководства партией и страной), по рассказам, бросил фразу: “Это не Ленин говорит – это болезнь его говорит”.
Подобие прежних, сугубо доверительных отношений Ленина со Сталиным (правда, деформированное наступившей немотой Ленина) все же восстановилось. Об этом свидетельствует публикуемое далее извинение Сталина от 7 марта и его трагическая записка членам Политбюро ЦК РКП(б) от 21 марта 1923 года. Хрущев скорее всего намеренно оборвал эту тему на письме от 5 марта с тем, чтобы создать у делегатов XX съезда КПСС впечатление, будто с этого момента Сталин совершенно был лишен доверия Ленина.
“Оппозиционное меньшинство ЦК ведет за последнее время систематические нападки на т. Сталина, не останавливаясь даже перед утверждением о якобы разрыве Ленина со Сталиным в последние месяцы жизни В.И”, – писала М.И. Ульянова президиуму Объединенного пленума ЦК и ЦКК 26 июля 1926 года (Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 195). Версию оппозиции 20-х годов спустя 30 лет и воспроизвел Хрущев (Ред.) [c.250]
This Stalin archive has been reproduced from Библиотека Михаила Грачева (Mikhail Grachev Library) at http://grachev62.narod.ru/stalin/ However, we cannot advise connecting to the original location as it currently generates virus warnings.
Every effort has been made to ascertain and obtain copyright pertaining to this material, where relevant. If a reader knows of any further copyright issues, please contact Roland Boer.
«Они боятся его даже мертвого» 60 лет назад тело Сталина тайно вынесли из Мавзолея и похоронили. Кому это было нужно?: Общество: Россия: Lenta.
ruРовно 60 лет назад, 31 октября 1961 года, сотрудники КГБ вынесли из Мавзолея и похоронили в заранее выкопанной могиле у Кремлевской стены тело Иосифа Сталина. Чтобы не привлекать внимания, территорию огородили временным забором. А по Красной площади в это время ехала военная техника: проводилась репетиция парада 7 ноября. Решение о выносе из Мавзолея тела Сталина единогласно принял XXII съезд КПСС. Это была очередная победа Никиты Хрущева над сталинизмом. Почему похороны прошли тайно, чего боялся Хрущев и как отреагировало советское общество — в материале «Ленты.ру».
***
Четвероклашкам одной из московских школ учительница сообщила о смерти Иосифа Сталина в марте 1953-го прямо на уроке. Сначала класс притих. Затем раздались отдельные всхлипы. Они нарастали, как снежный ком, и поднялся такой вой, что его наверняка было слышно даже на улице. По крайней мере бывший ученик, превратившийся в пожилого мужчину, именно так запомнил ту атмосферу шока и всеобщей растерянности.
Не плакали только двое — мальчик и девочка. Заметив это, все остальные так окрысились на «неправильных» одноклассников, что им не оставалось ничего иного, как спасаться бегством. Но вскоре плач прекратился, и все успокоились. Четвероклашки вернулись к занятиям. И только учительница тихо всхлипывала за своим столом. В тот день уроки для всех пролетели будто во сне.
Потом вся Москва вышла проводить Сталина в последний путь. Случилась давка на Трубной площади, погибли люди. 9 марта 1953 года тело тирана в повседневном военном мундире с государственными наградами положили рядом с Владимиром Лениным в Мавзолее.
В 1956-м новый партийный босс Никита Хрущев прочитал «секретный» доклад «О культе личности и его последствиях», в котором впервые подверг Сталина критике. Чуть позже отдельные фрагменты текста попали к простым (и не очень) советским труженикам. Тогда же в обществе произошел некоторый надлом.
«В моей семье деяния Сталина особо не обсуждались. Наверное, такое было, — рассказала «Ленте.
ру» москвичка Марина Кузнецова. — Да, при строительстве Беломорско-Балтийского канала погибло огромное количество людей. Вся эта информация шла скорее фоном. Узнавали и удивлялись: «Как же так?» Но не вдавались в детали. Добавлю, что и особых источников информации тогда не было. Фрагменты доклада распространялись нелегально или отрывками в газетах. Полной картины все равно не было».
Москвичи во время церемонии прощания с Иосифом Сталиным в Колонном зале Дома Союзов. Москва, 6 марта 1953 год
Фото: Анатолий Гаранин / РИА Новости
В 1957-м Хрущев нанес следующий удар по сталинизму. Его целью были ближайшие соратники покойного вождя, недавние супертяжеловесы советской политики, заклейменные как «антипартийная группа» — Вячеслав Молотов, Георгий Маленков, Лазарь Каганович. Хрущев не стал прибегать к методам сталинских времен и после победы своих оппонентов не тронул. Их сначала перевели на низкие должности, а потом списали на пенсию.
По просьбе трудящихся
1961 год стал пиком карьеры Хрущева.
Председатель Совета министров СССР и первый секретарь ЦК КПСС пожинал плоды побед на всех фронтах и почти не знал поражений. Юрий Гагарин и Герман Титов триумфально слетали в космос, на Семипалатинском полигоне успешно провели первые подземные испытания, а на Новой Земле взорвали самую мощную в истории «Царь-бомбу»; освоение целины дополнительно принесло десятки миллионов тонн зерна, по всей стране шло массовое жилищное строительство.
А на XXII съезде КПСС, проходившем в Кремле во второй половине октября, объявили о планах строительства коммунизма — его Хрущев пообещал построить к 1980 году.
Параллельно он работал над вторым этапом десталинизации. По выражению председателя КГБ в 1961-1967 годах Владимира Семичастного, Хрущев ненавидел Сталина и страстно хотел раз и навсегда вытравить его имя из истории.
Фактически вопрос о выносе тела Сталина из Мавзолея решился на одном из заседаний Президиума ЦК. Но предстояло его озвучить, правильно подать партийцам и донести до народных масс. Перед началом XXII съезда с предложением о захоронении тела выступили, как водится, рабочие Кировского и Невского машиностроительных заводов Ленинграда. На самом съезде Хрущев, в отличие от 1956 года, почти не выступал сам, но, конечно, руководил процессом из-за кулис.
Как и пятью годами ранее, Хрущев, рассуждая о культе личности, делал акцент на уничтожении Сталиным и его сподвижниками представителей ленинской гвардии — так называемых «старых» большевиков, многие из которых когда-то приняли активное участие в октябрьском перевороте 1917 года. При этом практически не говорилось о массовых репрессиях в отношении простых людей. Хрущев апеллировал к уцелевшим «старым большевикам» как к пострадавшей стороне, противопоставляя их сталинизму. На съезде присутствовало около 30 «ленинских гвардейцев», что составляло около 0,5 процента от числа всех делегатов. Приглашения получили и другие именитые долгожители. Например, в качестве гостя на съезде сидел депутат дореволюционной Думы Василий Шульгин, принимавший отречение Николая II.
Из более чем 70 иностранцев о правильности разгрома антипартийной группы внутри КПСС и о вреде культа личности сказали только четверо — генеральные секретари Компартий Франции и Ирака Морис Торез и Салям Адиль, руководители Болгарии и Венгрии Тодор Живков и Янош Кадар.
Линию Хрущева поддержала целая группа высших партийных и государственных деятелей, призвавших с трибуны к дальнейшей десталинизации. Среди них — первый заместитель председателя Совмина СССР (то есть, Хрущева) Анастас Микоян, первый секретарь ЦК Компартии Украины Николай Подгорный, министр культуры Екатерина Фурцева, председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС Николай Шверник, председатель КГБ Александр Шелепин, первый секретарь Ленинградского обкома Иван Спиридонов. Именно он 30 октября 1961-го от имени коммунистов Ленинграда и озвучил предложение вынести тело Сталина из Мавзолея.
Митинг памяти Сталина в Бухаресте, Румыния, 1953 год
Фото: Sovfoto / Universal Images Group via Getty Images
Для большинства собравшихся слова Спиридонова стали огромной неожиданностью.
Однако его московский коллега Петр Демичев будто только того и ждал — и активно поддержал товарища. А «старая большевичка» и ярая поклонница Ленина Дора Лазуркина огорошила делегатов заявлением о том, что Ильич явился ей ночью во сне:
Он передо мной как живой стоял и сказал: «Мне неприятно быть рядом со Сталиным, который столько бед принес партии»
Вместе с Подгорным они предложили уже готовый проект постановления о выносе тела. И съезд единогласно признал «нецелесообразным дальнейшее сохранение в Мавзолее саркофага с гробом Сталина, так как серьезные нарушения Сталиным ленинских заветов, злоупотребления властью, массовые репрессии против честных советских людей и другие действия в период культа личности делают невозможным оставление гроба с его телом в Мавзолее Ленина».
Затем перешли к другим насущным вопросам. Началось обсуждение доклада ближайшего соратника Хрущева, «второго секретаря» ЦК КПСС Фрола Козлова об изменениях в партийном уставе. Но все выступавшие, независимо от темы, непременно сообщали, что поддерживают решение о захоронении тела Сталина.
В тот же день в ЦК образовали комиссию по перезахоронению во главе со Шверником. А по воспоминаниям тогдашнего начальника 9-го управления КГБ Николая Захарова, Хрущев вызвал его и коменданта Кремля Андрея Веденина еще до решения съезда о перезахоронении Сталина. Причем о принятии постановления глава правительства говорил как об уже свершившемся факте.
«Далее нас собрал Шверник и подсказал, как тайно организовать перезахоронение, — оцепить Красную площадь, чтобы туда никто не проник. Общий контроль за ходом работ был поручен моему заместителю генералу [Владимиру] Чекалову. Командиру Отдельного полка специального назначения комендатуры московского Кремля [Федору] Коневу было приказано сделать из хорошей сухой древесины гроб, подобрать солдат для рытья могилы и восемь офицеров для выноса тела Сталина», — говорил Захаров.
31 октября утром решение съезда о выносе тела Сталина было опубликовано в газете «Правда». Само перезахоронение запланировали на вечер.
По воспоминаниям Конева, изначально Сталина хотели похоронить в могиле его покойной супруги Надежды Аллилуевой на Новодевичьем кладбище.
Но Хрущев боялся, что сторонники или противники диктатора могут похитить тело. А некрополь у Кремлевской стены постоянно охранялся.
Власти всерьез опасались эксцессов, поэтому перед Мавзолеем наспех соорудили дощатый забор. На Красной площади тем временем проходила репетиция парада 7 ноября по случаю 44-й годовщины Октябрьской революции. За лязгом военной техники по брусчатке никто не обратил внимания на земляные работы у Кремлевской стены. Встречающиеся в различных источниках утверждения о том, что любопытные заметили возню у Мавзолея, ошивались поблизости и заглядывали через забор, явно выдуманы. Случайных людей на Красной площади в тот вечер быть просто не могло. Все подступы к ней наглухо перекрыли из-за репетиции парада.
Было очень много домыслов о каких-то демонстрациях. Ничего подобного не происходило, — рассказал «Ленте.ру» очевидец событий, офицер Кремлевского полка Владлен Гурковский. — Никто не знал, что в этот день будет перезахоронение. Объявлений никаких не было, все делалось тихо, чтобы не вызвать шумихи
Дочь Сталина Светлану Аллилуеву на церемонию перезахоронения не пригласили.
Сын Сталина Василий находился в ссылке в Казани и, вероятно, не был проинформирован о решении съезда. А из членов комиссии в намеченный час не досчитались первого секретаря ЦК Компартии Грузии Василия Мжаванадзе, который сослался на недомогание. Судачили, что он не хотел возвращаться в Грузию в роли могильщика Сталина.
Дочь Сталина Светлана Аллилуева и ее пятый муж Уильям Уэсли Питерс в США, 1971 год
Фото: AP
Шверник приказал снять с мундира Звезду Героя Социалистического Труда, а золотые пуговицы мундира срезать и заменить на латунные. Их вместе с наградой передали в специальную комнату в Мавзолее, где хранились награды всех похороненных в пантеоне у Кремлевской стены. Другой участник церемонии, председатель КГБ Александр Шелепин признавался своему преемнику Семичастному, что «чувствовал себя вандалом», но не мог пойти против решения партии.
Глубокую могилу вырыли за Мавзолеем слева. Рабочие строительного управления №63 треста «Строитель» Главмосстроя сделали по ее дну и боковым стенкам обрамление из железобетонных плит.
Около 21 часа офицеры КГБ аккуратно переложили тело из саркофага в деревянный гроб, накрыв его темной вуалью. Открытыми при этом остались лицо и половина груди. Начальнику столярной мастерской Шанину, под руководством которого изготавливался гроб, дали команду закрыть его крышкой и заколотить гвоздями. Причем гвоздей у него при себе не оказалось. Замешательство длилось несколько минут, пока гвозди не нашлись в комендатуре. К гробу прибили фуражку единственного в истории СССР генералиссимуса.
Из боковой двери Мавзолея к деревянным козлам Сталина несли восемь человек.
«Я стоял прямо на пути следования траурной процессии, — рассказал Гурковский. — Впереди шел Шверник, его поддерживали под руки начальник охраны и заместитель начальника охраны, а дальше несли гроб офицеры. За ними шли члены правительственной комиссии».
После некоторой паузы гроб на веревках аккуратно опустили вниз. По словам Гурковского, некоторые из участников церемонии бросили на гроб по горсти земли. Затем солдаты закопали могилу.
На Красной площади грянул марш и пошли парадные расчеты техники, как бы отдавая последние почести бывшему главнокомандующему.
Если верить сотруднику личной охраны Сталина Юрию Соловьеву, вместо земли на гроб насыпали раствор бетона, равный по объему кузову грузовика. «Замуровали якобы для безопасности, чтобы никто не вырыл и не утащил гроб с телом», — пояснил майор в отставке в начале 2000-х.
Гурковскому до сих пор не ясно, как полотно с надписью «Ленин» было прикреплено к Мавзолею, закрыв блок с надписью «Ленин-Сталин» (он был демонтирован в ночь на 8 ноября). Офицер впервые увидел его ночью во время проверки службы на постах. Когда это было сделано, полковник в отставке не может понять до сих пор.
Примерно в 23 часа все было завершено. Уставшие члены комиссии по перезахоронению отправились по домам, а солдат отпустили в казармы.
Вопреки опасениям, москвичи отнеслись к известию о переносе тела Сталина из Мавзолея достаточно равнодушно. В общем, значительные меры предосторожности оказались чрезмерными: случившееся не вызвало ни волнений, ни протестов.
Время спустя поэт Евгений Евтушенко откликнулся на вынос тела вождя стихотворением «Наследники Сталина», расколовшим общество.
Фото: Ivan Sekretarev / AP
«Наутро Суслов вышел на трибуну и объявил делегатам, что решения съезда претворены в жизнь. Хрущев сиял. А в перерыве, конечно, многие из нас пошли к Кремлевской стене. На могиле уже лежала гранитная плита с выбитыми словами «И. В. Сталин». А вот с бюстом валандались очень долго. Никак не могли выяснить, кто должен принимать решение — Президиум ЦК или московский горком. Наконец, Президиум принял решение поручить московскому горкому принять решение. Куда тому деваться? И через два года на могиле появился бюст Сталина», — отмечал в 1999 году Семичастный.
По свидетельствам очевидцев, Шверник в момент предания тела Сталина земле не смог сдержать слез. Московские события глубоко поразили и первого председателя Совмина СССР Алексея Косыгина. В результате «ленинградского дела» погибли близкие ему люди, а Сталин лично направлял Косыгину копии протоколов допросов с показаниями подследственных о том, что Косыгин якобы замышлял вместе с ними страшные дела против советской власти.
Тем не менее Косыгин вспоминал о Сталине с искренним благоговением и всю ночь после решения XXII съезда КПСС не мог заснуть.
Народная артистка СССР Любовь Орлова, узнав о выносе тела из Мавзолея, сразу записала свои соображения о Сталине. В 1974-м году, будучи уже неизлечимо больной, она передала тетради с записями одному из сотрудников посольства КНР. Как выяснилось, 2 ноября 1961-го Орлова выразила надежду, что «справедливость восторжествует, и отношение к Сталину с клеветнического изменится на правильное».
«Что я могу? Я бы поставила ему памятник, только кто же мне даст это сделать? — сокрушалась лауреат двух Сталинских премий. — Подлые, подлые люди. Тысячу раз написать это слово, все равно будет мало для выражения их подлости. Всех ругательств мира недостаточно для того, чтобы выразить мое мнение о них, негодяях, предавших своего вождя! Кем бы они были без него. Когда Сталин был жив, не знали как подольститься, пресмыкались перед ним, раболепствовали. А сейчас — торжествуют! Пытаются одолеть покойника после смерти.
Подло и мерзко! Начали с осуждения, которому ханжески придали вид «секретного». Закрытый доклад! Это же смешно! Опорочили, убрали памятники, постарались стереть имя отовсюду, где только возможно. Но этого им оказалось мало. Они боятся его даже мертвого, иначе бы не вынесли из Мавзолея. Тайком! Яко тать в нощи».
Орлова считала, что Хрущева и его соратников «забудут на второй день после их отставки или смерти», а Сталина будут помнить всегда.
«Не в свой Мавзолей не ложись»
Быстрота решения и претворения его в жизнь, помноженная на секретность, породила множество слухов. Москвичи судачили, что на самом деле в могилу опустили пустой гроб, а тело Сталина сожгли в крематории. Не имеет документального подтверждения байка о том, что кто-то принес к захоронению венок, переплетенный колючей проволокой. Надпись на нем гласила: «Посмертно репрессированному — от посмертно реабилитированных».
Вскоре в народе появилась шутка: «Не в свой Мавзолей не ложись». После смерти Хрущева большую популярность приобрел анекдот: «Ленин и Сталин в Мавзолее обмениваются мнениями по поводу настоящего и будущего СССР.
Неожиданно их разговор прервали удары металла о гранитные ступеньки. Сталин сурово сдвинул брови. Мгновение спустя в полумрак траурного зала, кряхтя и пыхтя, ввалился толстяк в украинской косоворотке. Остановившись, он тяжело вздохнул и вытер пот со лба носовым платком.
— А, это наш Никита раскладушку притащил…».
Фото: РИА Новости
Реакцию советского общества на захоронение тела Сталина можно проследить по архивным документам. К примеру, передовики производства завода «Красное Сормово» в Горьковской области (ныне Нижегородская область) токарь Годяев, бригадир судосборщиков Бугорин и бригадир модельщиков Авдеев высказали мнение, что «в связи с серьезными ошибками, допущенными Сталиным, надо покончить с такой несправедливостью, когда в Мавзолее рядом с Лениным лежит человек, грубо попиравший ленинские нормы партийной жизни и нанесший серьезный урон делу партии».
На собрании партийного актива Сормовского района выдвигалось предложение об исключении Сталина посмертно из членов КПСС.
Эти же моменты поднимались в первичных партийных организациях.
В свою очередь, ЦК Компартии Грузии в ноябре 1961 года отчитывался перед Москвой о проведении мероприятий по переименованию районов, учреждений, предприятий и колхозов, носивших имя Сталина.
В целом же советские граждане не имели единой позиции по болезненному вопросу. Открыто выступать в защиту Сталина и его окружения решались не многие. Люди боялись попасть в «черные списки» парткомов или и вовсе поплатиться партийным билетом. Свое мнение они выражали в осторожной форме: «У Сталина были и заслуги…», «Отметил ли Хрущев на съезде положительные заслуги Сталина?»
Начальник технического отдела судоремзавода Ильютенко на митинге заявил следующее: «Наша партия, советский народ потеряли большое количество выдающихся деятелей партии и государства в период массовых репрессий. За эти злодеяния несут ответственность Молотов, Маленков, Каганович и в первую очередь Сталин. Я одобряю полностью решения съезда о выносе тела Сталина из Мавзолея Ленина и об исключении из партии главных организаторов расправ над честными советскими людьми».
«Советский народ в своем большинстве Сталина боготворил, — заметил в разговоре с «Лентой.ру» современник тех событий, попросивший не указывать его имя «из скромности». — После смерти мнение о нем практически не менялось. Оно стало меняться только после XX съезда партии, да и то далеко не у всех. Хорошо помню, когда впервые услышал нехорошую информацию про вождя. Я тогда не мог поверить, что Сталин был способен на что-то плохое, ведь нам в школе внушали, что это гений, «отец народов», мы про него песни пели. После XX съезда КПСС хрущевская пропаганда очень постаралась развенчать культ личности Сталина, однако многие люди не очень верили тому, что говорилось про вождя. Недаром, когда его тело вынесли из Мавзолея, появилась ехидная шутка, что Хрущев освободил там место для себя».
Как бы то ни было, на месте могилы была установлена простая плита из белого мрамора с именем и годами жизни Сталина. В 1970-м ее заменили на бюст, который стоит и сейчас. Еще через год умер и Хрущев.
Гитлер и Сталин: утопические мечты, объединившие диктаторов
Тем не менее, Адольф Гитлер и Иосиф Сталин как отдельные личности едва ли могли быть дальше друг от друга.
За последние 30 лет в ходе написания различных книг по истории и создания множества исторических документальных фильмов я встретил ряд людей, лично знавших диктаторов. И их воспоминания подтверждают, что идти на встречу со Сталиным совершенно не одно и то же, что идти на встречу с Гитлером.
В отличие от других диктаторов, похожих на боссов мафии, Гитлер и Сталин считали, что раскрыли секрет существования
Гитлер, в отличие от Сталина, был архетипическим «харизматическим» лидером. Такие лидеры полагаются прежде всего на силу своей личности, чтобы оправдать свою должность, плохо вписываются в бюрократические структуры и излучают почти «миссионерскую» ауру. Ульрих де Мезьер, офицер генерального штаба, посещавший встречи с Гитлером в конце Второй мировой войны, воочию убедился в предполагаемом харизматическом обаянии диктатора.Он видел «людей, которые пришли сказать [Гитлеру], что так больше продолжаться не может, — и даже сказал это ему.
А потом он проговорил час, а потом они пошли и сказали: «Я хочу попробовать еще раз»… У него была, знаете ли, огромная воля, и у него была сила убеждения, которая могла затушевать любые разумные доводы.
Личный магнетизм
Карл Бем-Теттельбах, адъютант люфтваффе в штаб-квартире Гитлера, соглашался с впечатляющими способностями Гитлера к убеждению, говоря: «Он мог [взять] кого-то, кто был готов к самоубийству, он мог оживить его и заставить его почувствовать, что он должен нести флаг и погибнуть в бою.Очень странно.» Более того, в своих личных отношениях Бем-Теттельбах находил нацистского лидера «почтенным человеком… Обаятельным как хозяин, а не диким и кричащим».
Однако важно помнить, что почти всегда нужно было быть предрасположенным к поддержке нацистского режима, чтобы быть очарованным личностью Гитлера. Если бы вы не были убежденным верующим, то встреча с Гитлером могла оставить совсем другое впечатление. Британский премьер-министр Невилл Чемберлен не нашел Гитлера невпечатляющим, когда они встретились в 1938 году, и позже назвал его «самой обычной на вид маленькой собачкой», которую он когда-либо встречал.
Чемберлен считал Гитлера грубым и буйным подстрекателем.
Неумение Гитлера слушать других не было новой чертой — он был таким с юности. Август Кубичек, знавший его до Первой мировой войны, утверждал, что когда Гитлер говорил о только что прочитанной книге, он не хотел слышать чье-либо мнение.
Известно, что Адольф Гитлер восхвалял безжалостность Сталина. Советский лидер тоже иногда ценил жестокость Гитлера. (Изображение AFP через Getty Images)
Действительно, одна из опасностей встречи с Гитлером — как обнаружил лидер итальянских фашистов Бенито Муссолини — заключалась в том, что было чрезвычайно трудно вставить словечко на ходу.«Гитлер говорит, говорит, говорит, говорит, — записал в своем дневнике после встречи в апреле 1942 года министр иностранных дел Италии граф Чиано. приходится молчать. На второй день, после обеда, когда все было сказано, Гитлер говорил без перерыва в течение часа и 40 минут, обсуждая все, от религии до искусства и истории. Таким образом, в зависимости от вашей точки зрения, Гитлер был либо занудой, либо вдохновляющим провидцем.
Трудно уйти от встречи с Иосифом Сталиным, чувствуя одну из этих крайностей. В этом отношении он был полной противоположностью Гитлеру. По большей части советский лидер хотел, чтобы другие люди говорили. Он был агрессивным слушателем и еще более агрессивным наблюдателем.
«Сталин по натуре был очень внимательным, — сказал Степан Микоян, выросший в Кремле в 1930-е годы. «Он смотрел людям в глаза, когда говорил, и если бы вы не смотрели ему прямо в глаза, он вполне мог бы заподозрить, что вы его обманываете.И тогда он был бы способен на самые неприятные шаги».
Владимир Ерофеев, переводчик, переводивший Сталину, сказал о диктаторе: «С ним было не совсем безопасно работать, потому что, если бы ему что-то не нравилось, прощения не было бы».
Гитлер (второй слева) встречается с официальными лицами, включая Йозефа Геббельса (в центре) и Германа Геринга (слева). Немецкий лидер был склонен доверять своим ближайшим окружениям до тех пор, пока они явно не действовали, чтобы обмануть его. (Фото Генриха Хоффмана/The LIFE Picture Collection через Getty Images)
Враги повсюду
Один из ключей к характеру Сталина, по словам Степана Микояна, заключался в том, что он был «очень подозрительным». Поскольку советскому диктатору было комфортно лгать и предавать окружающих, он не видел причин, по которым его товарищи не должны вести себя подобным образом. Микоян сказал: «Он бы почувствовал, если бы вы ему солгали. Страшнее всего было солгать ему… это было для него величайшим преступлением из всех.
Трудно переоценить важность этого открытия. Сталин, похоже, относился ко всему и ко всем с подозрением. Доминирующим вопросом в его уме всегда был: «Кто мог предать меня?»
Сталин «следил людям в глаза, когда говорил, — и если не смотреть ему прямо в глаза, он вполне мог заподозрить, что вы его обманываете», — вспоминал один очевидец. (Изображение Getty Images)
Гитлер не обладал такой степенью личной настороженности.Он был склонен доверять тем, кто был в его ближайшем окружении, пока они явно не действовали, чтобы обмануть его.
Если бы он не был таким доверчивым, покушение графа фон Штауффенберга на его жизнь в июле 1944 года почти наверняка никогда бы не произошло. Удивительно, но Штауффенберга как офицера, присутствовавшего на военном совещании, не попросили раскрыть содержимое его портфеля, прежде чем он вошел в присутствие Гитлера. Если бы он это сделал, бомба, которую он нес, была бы обнаружена. Действительно, показательно, что хотя на Гитлера было совершено несколько покушений, на Сталина нет ни одного подобного, хорошо задокументированного покушения.Чрезвычайно подозрительная натура явно имеет свои преимущества.
Сталин был полной противоположностью «харизматического лидера». Он не только не был вдохновляющим оратором, но и не избегал требований бюрократии, а принимал их. Советский лидер прекрасно понимал силу комитетских собраний. Он руководил гигантским увеличением числа людей, работающих администраторами в советской системе — с менее чем 4 миллионов в 1929 году до почти 14 миллионов к 1939 году.
И наоборот, Гитлер всегда с подозрением относился к любым институциональным попыткам его ограничить.Он делал все возможное, чтобы демонтировать любую централизованную структуру, которая потенциально могла узурпировать его власть. С этой целью он позволил немецкому кабинету атрофироваться — действительно, после 1938 года кабинет Гитлера больше никогда не собирался».
Политические мыслители
Но хотя между Гитлером и Сталиным было много различий, у них было одно жизненно важное качество: они действительно верили во что-то вне себя и стремились создать новый мир. Они даже не были похожи на религиозных европейских монархов прошлого, которые верили в христианского бога.Напротив, оба диктатора ненавидели христианство. В частном порядке Гитлер заметил, что «христианство — это изобретение больных мозгов», хотя из прагматических соображений он в значительной степени скрывал свое истинное мнение по этому вопросу от немецкой общественности.
Они оба были глубоко пост-просветительскими фигурами.
Они верили не только в то, что Бог умер, но и в то, что теперь его заменила свежая последовательная идеология. И миллионы тех, кто последовал за двумя диктаторами, также подписались на эту новую реальность.
Гитлер и Сталин, конечно, верили в разное. Вера в то, что Гитлер проповедовал, определенно отличалась от той, которой жил Сталин. В равной степени ни одна из них не породила идеологии, которые, по их мнению, раскрывали истину о природе жизни; оба адаптировали их из работ других.
Оба диктатора ненавидели религию. В частном порядке Гитлер заметил, что «христианство — изобретение больных мозгов».
Отправной точкой для Гитлера было осознание решающей важности «расы» — идеи, которую он развил у целого ряда писателей, предшествовавших ему.Ядром его системы убеждений было утверждение, что способ оценить ценность людей — это изучить их «расовое наследие». И именно это убеждение подпитывало его убийственный антисемитизм.
Ибо в гитлеровской утопии не должно было быть места целому ряду людей, которых он считал «расово нежелательными», — в частности, евреям.
В соответствии со своей верой в то, что его расовая ненависть основана на современном мышлении, Гитлер часто выражал свое предубеждение, используя псевдонаучные термины.«Еврей, — писал Гитлер в своей автобиографии «Майн кампф » в начале 1920-х годов, — остается типичным паразитом, тунеядцем, который, подобно ядовитой бацилле, продолжает распространяться, как только его приглашает благоприятная среда».
Как и Гитлер, Сталина убедила работа других. Самым влиятельным был Карл Маркс. В мир революции его втянуло прежде всего учение Маркса. По Марксу, трудящиеся, которых он называл «пролетариатом», были отчуждены от производительной жизни.Вместо того, чтобы работа была, как это должно быть, способом для людей чувствовать себя удовлетворенным, жизнь на мрачных фабриках 19-го века была разрушительной для человеческого духа.
Проблема была в том, что, хотя Маркс блестяще анализировал проблему, предложенное им решение не обязательно было столь убедительным.
Одна трудность заключалась в том, что он утверждал, что истории суждено пройти через определенные фазы. Например, была имперская фаза, феодальная фаза, капиталистическая фаза, социалистическая фаза и коммунистическая фаза.Но этот шаблонный подход может оказаться проблематичным применительно к большому количеству разных стран и культур.
Среди последователей Маркса бушевали споры о том, что именно имел в виду великий человек под некоторыми теориями и как лучше всего их реализовать. Последователи марксизма осуждали друг друга за искажение марксистского учения, подобно тому, как средневековые христиане нападали друг на друга за ересь.
Таким образом, между Гитлером и Сталиным существовала очевидная пропасть в том, как каждый смотрел на мир.Один был убежденным расистом, другой — человеком, который считал, что личность в первую очередь формируется средой. Один верил в законы «природы», другой преданный последователь Карла Маркса. Более того, каждый из них страстно ненавидел систему убеждений другого. Гитлер боялся и презирал большевизм, а Сталин ненавидел нацизм.
В погоне за утопией
Точно так же между двумя диктаторами существовала пропасть с точки зрения их конечных целей, при этом коммунистическая цель общества без государства представляла собой резкий контраст с идеей Гитлера о гигантской империи, основанной на насильственном расизме.Это четкое различие определяет, как сегодня воспринимаются две идеологии. Тот тип расовой ненависти, который был в основе мышления Гитлера, справедливо осуждается — действительно, выражение таких убеждений является незаконным во многих странах — в то время как есть еще ряд людей, которые с гордостью заявляют, что они марксисты. Но в контексте сталинского руководства с этим анализом возникает проблема, потому что гармоничная цель большевиков — создание государства, в котором правительство «отмирает», — не была реально достижима при Сталине.И даже Сталин был близок к тому, чтобы признать это.
В своем выступлении на XVIII съезде Коммунистической партии в марте 1939 г.
Сталин признал, что Маркс и его сотрудник Фридрих Энгельс не всегда были правы. В частности, когда Энгельс сказал, что раз «нечего больше подавлять», то государство «отмирает», он не упомянул «международный фактор». Проблема, по словам Сталина, заключалась в том, что, поскольку другие страны не были на пути к коммунизму, Советский Союз нуждался «в своем распоряжении хорошо обученной армией, хорошо организованными карательными органами и сильной разведывательной службой», чтобы защитить себя.Другими словами, ожидать, что «хорошо организованные карательные органы» останутся на своих местах, потому что у них не было никаких шансов уйти, если весь мир не станет коммунистическим, а кто всерьез думал, что это произойдет в обозримом будущем?
Тем не менее, и Гитлер, и Сталин предлагали видение будущей утопии. Это были разные утопии, конечно, но все же утопии. Путь к этому будет трудным — даже, как признал Сталин в 1939 году, он займет больше времени, чем люди могли себе представить, — но, несмотря ни на что, впереди предстояла замечательная цель.
Оба этих утопических видения предлагали цель в жизни, в мире, который мог казаться бессмысленным без религиозной веры.
Для Никонора Перевалова, родившегося в 1917 году, в год русской революции, причина его существования не могла быть яснее. Он считал, что поставлен на эту Землю «для того, чтобы быть сознательным человеком, вести массы к осознанию необходимости победы социализма и коммунизма». Впоследствии Перевалов пытался «улучшить жизнь народов России», присоединившись к тайной полиции Советского Союза, Народному комиссариату внутренних дел (НКВД) и организовав массовые депортации в Сибирь.
Йоханнес Хассебрук, комендант концлагеря Гросс-Розен, обрел аналогичную цель в жизни благодаря членству в СС: «Я был полон благодарности СС за то интеллектуальное руководство, которое оно давало мне. Мы все были благодарны. Многие из нас были так сбиты с толку, прежде чем присоединиться к организации. Мы не понимали, что происходит вокруг нас, настолько все было перемешано. Эсэсовцы предложили нам ряд простых идей, которые мы могли понять, и мы поверили в них».
Искоренение свободы
Одной из «простых идей», выдвинутых обеими идеологиями, проповедуемыми Гитлером и Сталиным, было решительное противостояние ценностям либеральной демократии.Оба прямо отвергли принципы, составляющие сегодня «свободу». Оба осуждали свободу слова; оба нападали на права человека на всех уровнях. Важно то, что оба стремились разрушить вашу способность быть личностью. У тебя не было права быть тем, кого ты выбрал. Вы соответствовали новой системе ценностей, или вас преследовали. В конечном счете, это было причиной того, что утопии, к которым стремились Гитлер и Сталин, никогда не могли быть свободными от тирании — потому что даже если бы Земля Обетованная была достигнута, любой, кто открыто выступил бы против этого нового рая, был бы наказан.
Утопии, к которым стремились Гитлер и Сталин, никогда не могли быть свободны от тирании — любой, кто скажет, что им не нравится этот новый рай, будет наказан.
Гитлера и Сталина объединяло и то, что они оба были совершенно беспощадны. Иногда кажется, что они даже восхищались безжалостностью друг друга. Когда в 1934 году Гитлер приказал убить лидера нацистских штурмовиков Эрнста Рёма вместе с другими противниками, Сталин заметил: «Какой молодец! Как хорошо он справился с этим!» А в мае 1943 года Гитлер сказал, что завидует Сталину за то, как он «избавился от всякой оппозиции в Красной Армии и таким образом обеспечил отсутствие пораженческих тенденций в армии».Однако нацистский диктатор не всегда восхищался своим советским противником. За шесть лет до этого, когда Сталин руководил массовым уничтожением «врагов народа», Гитлер заметил, что «Сталин, вероятно, болен мозгом, иначе его кровавый режим не объяснишь». Это мрачно ироничное заявление, учитывая, что Гитлер руководил убийством большего числа людей, чем Сталин.
Во время Второй мировой войны, когда Сталин депортировал целые группы людей в ссылку в дебри Советского Союза, где многие погибли, ядро ненависти Гитлера было направлено на евреев. Он решил, что евреи как группа — мужчины, женщины и дети — будут «истреблены», многие из них — на специально построенных фабриках смерти. Холокост, уникальное преступление в истории человечества, следует считать самой позорной частью наследия Гитлера.
Важно отметить, что большинство тех, кто погиб из-за действий Сталина, были советскими гражданами, а большинство убитых Гитлером были не немцами. Это различие вытекает из их соответствующих амбиций. Сталин был сосредоточен на репрессиях на советской территории большую часть своего пребывания у власти, в то время как Гитлер мечтал о создании огромной новой империи.В этом контексте распространено ошибочное мнение, что немецкие евреи составляли значительную часть умерших. Фактически, менее 1 процента немцев были евреями. Именно в странах, в которые вторглись нацисты, в частности в Польше, Венгрии и Советском Союзе, проживало большое еврейское население.
Это географическое распределение смертей демонстрирует еще один вариант между двумя тиранами.
Гитлер считал, что единственный шанс Германии на долгосрочное выживание — стать больше, намного больше.В результате своего стремления к немецкой экспансии и непоколебимой веры в расистскую идеологию он сыграл ведущую роль в трех из самых важных решений, когда-либо принятых: решение о вторжении в Польшу, которое привело ко Второй мировой войне; решение вторгнуться в сталинский Советский Союз и начать «войну на уничтожение»; и решение убить евреев.
Что касается Сталина, то, хотя он и не отказался полностью от идеи экспорта революции в другие страны, у него не было грандиозного завоевательного плана.Европейские страны, перешедшие под его контроль после 1945 года, постигла эта участь только после поражения Гитлера. А территорию, захваченную Сталиным в восточной Польше и других местах в 1939 и 1940 годах, он получил только в результате пакта Молотова/Риббентропа, разделившего Восточную Европу на «сферы влияния» между Германией и Советским Союзом.
Тем не менее, несмотря на их многочисленные различия, Гитлера и Сталина объединяло их желание создать здесь, на Земле, рай.
А поскольку оба диктатора пообещали своим многочисленным добровольным последователям, что в будущем их ждет славный мир, проблемы настоящего можно было отбросить как цену идеальной жизни завтрашнего дня. Но это завтра так и не наступило.
Самое ужасное, что Гитлер и Сталин были готовы убить миллионы людей ради своей мечты. И, как следствие, их действия — напоминание — на все времена — о разрушениях, которые тираны с утопическими взглядами могут нанести миру.
Эта статья была впервые опубликована в выпуске журнала BBC History Magazine за декабрь 2020 г. 1В то время как Сталин изменил внутреннюю географию Советского Союза в 1920-х и 1930-х годах, до 1939 года было мало возможностей для перемещения международных границ. 2Его большевистская склонность к социальной инженерии, применительно к приграничной демографии, также привела бы к нескольким массовым миграциям, некоторые из которых были вынужденными, некоторые добровольными, а некоторые промежуточными. Армяне были репатриированы в Армению по приглашению Москвы. Иранские азербайджанцы отправились в изгнание в Азербайджан, когда Сталин предал сепаратистское движение, которое он финансировал и поддерживал в течение восьми месяцев, чтобы заставить иранское правительство заключить соглашения о совместных предприятиях и нефтяных концессиях.Членов обеих групп вскоре обвинили в «буржуазном национализме» и отправили тысячами в Сибирь и Казахстан. Далее на запад, Польша и Украина показали, что миграция путем «обмена населением», метод, который Сталин назвал «мужественным» в момент нескромности, может продолжать искоренять жизни дополнительных миллионов даже после окончания войны.2 3 Таким образом, местное измерение и человеческий фактор всегда присутствовали между 1944 и 1946 годами, когда Сталин корректировал советскую периферию в сложных, многогранных пограничных операциях, становясь «человеком пограничья».Когда дела шли хорошо, территориальные, оборонительные, демографические и пропагандистские цели выполнялись одновременно, поскольку Сталин использовал политические навыки, которые он развил как «человек окраины», еще готовя революцию на Кавказе.4 Рассекреченные документы о переговорах Сталина с иностранными лидерами как из социалистического, так и из капиталистического лагерей, постепенно стали доступны в течение последних двадцати лет, приближая нас к пониманию черного ящика его внешнеполитического видения. 4 Советская документация, рассекреченная за последние два десятилетия, все еще далека от завершения, но исследования холодной войны теперь имеют достаточно материалов в каждом из нескольких случаев, чтобы проследить контуры причастности Сталина во всех деталях.6 В этой статье цитаты взяты из стенографические записи бесед с американскими, чешскими, английскими, венгерскими, монгольскими и польскими лидерами, а также многоархивное освещение переговоров Сталина-Сун-Вана в июне-августе 1945 года, наиболее податливом моменте для евразийских границ. 5 Стенограммы бесед Сталина в период с 1944 по 1946 год показывают, что он проявлял активность на каждой границе, пытаясь занять наилучшие послевоенные позиции в самом классическом смысле геополитической безопасности. Обнажается тонкость сталинской техники ведения переговоров на микроуровне. 6Поэтому, по крайней мере, в этот период концепция возведения границ является центральной для понимания целей и методов Сталина. 7Ниже я рассмотрю несколько случаев установления границ на протяжении 8 000 километров от Германии на западе до Японии на востоке, когда Сталин воспользовался советской послевоенной мощью. 8Сталин, отвернувшись от своего блокнота, в котором он рисовал «кривобокие сердечки, сделанные красным [карандашом] с маленьким знаком вопроса посередине» и «смотря прямо на меня», ответил: «Дальше мы не пойдем.Затем Сталин дал заверения относительно миролюбивых намерений СССР в отношении Ирана и Турции11. И слово Сталина было законом. Через несколько часов советское правительство объявило дату вывода своих войск из Северного Ирана.12 Войтех Мастны, один из ведущих экспертов по Восточной Европе в период холодной войны, также писал, что «по сталинскому плану военный захват территории для политическая выгода была менее важной, чем это обычно предполагалось»13. 9Когда Вторая мировая война подошла к концу, Сталин, почувствовав все возможности, открывающиеся перед ним как перед самым могущественным человеком на земле, принялся за установление новых границ подвластных ему территорий. Это также был способ Сталина творить историю, поскольку он ожидал, что эти границы будут существовать.На встрече 13 октября 1944 года с Черчиллем и Миколайчиком, посвященной судьбе Польши, Сталин был в основном дружелюбен с Черчиллем, но однажды категорически не согласился. В мемуарах Миколайчика ссора представлена следующим образом: Сталин решительно выступает от имени «советского правительства»14 — Я хочу, чтобы это было ясно, — хрипло сказал он. 10Поскольку все эти дискуссии о границе также тесно связаны с этнической принадлежностью населения на землях, прилегающих к смещающимся границам, мы можем говорить о неуклонной сортировке народов и урегулировании границ, часто со Сталиным, готовящимся как окончательный вариант. арбитр.Следующий анекдот, который вспомнил Молотов, но приписывается Мгеладзе, когда-то первому секретарю Коммунистической партии Грузии, свидетельствует о страстном увлечении Сталина созданием и созданием границ, выкованных военной мощью, дипломатией, национальными предрассудками, народными мнениями и историей. Принесли Сталину карту СССР в новых границах, школьного размера, а Сталин приколол ее к стене и сказал: 11Сталин завидовал своему праву мирового государственного деятеля прокладывать новые линии на земле. 12 А так как территория на сферическом земном шаре была ограничена, то Сталин рассматривал осуществление власти над территорией как соревновательный характер. Г-н Гарриман выразил мнение, что Советский Союз, как только он получит контроль над приграничными районами, попытается проникнуть в ближайшие соседние страны, и он считал, что этот вопрос следует решать настолько далеко, насколько это возможно, с Советским Союзом в нынешние приграничные районы. 13 Этот скользкий склон концентрических пограничных зон предполагает важность границ и пограничных территорий, но довольно абстрактно. 14Недавняя историография Сталина была объемной, но территориальные аспекты привлекли мало внимания, несмотря на их воздействие на миллионы людей и их роль в развязывании холодной войны как в Европе, так и в Азии. Исследования советских национальностей за послевоенный период в основном были сосредоточены на преследованиях и депортациях. Внешнеполитические исследования были либо слишком широкими, доказывающими отсутствие у Сталина общего плана экспансии против капиталистического мира, либо слишком узкими, в основном анализирующими двусторонние отношения с той или иной приграничной страной, а не общие закономерности сталинского пограничного строительства по всей славянской Евразия. 15Есть только одна значительная публикация, посвященная вопросу о сталинском способе национально-территориального решения. Это серия из двух статей Г.П. Мурашко и А.Ф. Носкова, появившиеся в «История холодной войны» в 2001 г. Каждая из этих статей представляет собой важный перевод разговора между Сталиным и лидерами Восточной Европы (Часть I: Югославия; Часть II: Венгрия) о территориальных конфликтах. 16У Сталина была четкая модель поведения в пограничной политике, в которой смешались внутренние, межэтнические и международные факторы.Несмотря на эту модель, он также мог быть очень конкретным, играя на индивидуальных надеждах и национальных страхах, поощряя национализм для слепого суждения и используя постколониальные синдромы в «третьем мире». Более ранние успешные случаи, вероятно, позже привели к аналогичным подходам. Это была «кривая обучения» Сталина. И, конечно же, Сталин применил главный урок, который он извлек из своих мировых войн, — по одному фронту за раз, — хотя ход событий иногда вынуждал дублировать инициативы.Ниже я рассмотрю несколько случаев, в которых смещение границ стояло на повестке дня, чтобы увидеть способы и методы Сталина вблизи. Все эти предполагаемые/угрожающие корректировки границы имели место в 1944-1946 годах, когда сталинские танковые армии и дипломатия вернули большую часть ирреденты, утраченной в конце царского периода. 17В первом случае Сталин переместил Польшу на запад, сохранив плоды нацистско-советского пакта за Белоруссией и Украиной.Демонстрируется как способность Сталина перекладывать вину за националистическое поведение на союзные республики, так и его умение создавать неприязнь между британцами и их польскими протеже. Тогда есть вопрос о границе. Мы хотим вернуть то, что у нас отняли силой, а именно белорусские и украинские земли.Если в польском правительстве будут люди без империалистических амбиций, то они поймут необходимость вернуть эти земли украинскому и белорусскому народам. Мы не потерпим каких-либо требований со стороны украинцев или белорусов на территорию, на которую они не имеют никакого права. 18В таком же лживом ключе Сталин встретился с личным посланником президента Рузвельта, польским профессором Оскаром Ланге, и сказал ему 17 мая, что украинцы стали «ужасными националистами» и ему придется «вести с ними войну, если он отдал послевоенной Польше земли восточнее линии Керзона. 19Умение Сталина загнать польского лидера Миколайчика в националистический угол проявилось в октябре 1944 года, когда Черчилль предпринял отчаянную попытку решить польский вопрос.Черчилль был разочарован, но большая часть его разочарования вылилась на Миколайчика. Как мы читаем в мемуарах Миколайчика, 13 октября 1944 года Черчилль пытался заставить его договориться в Москве, но безуспешно. Как и хотел бы Сталин, Черчилль «устал» от поляков, а решимость Британии возродить демократический капитализм в Польше притупилась. Черчилль напрасно бушевал:21 Я покачал головой, и его взбесило то, что я отказался от его компромисса. 20Линия Керзона проходила не только между Россией и Польшей, но и между Миколайчиком и Черчиллем. Сталин мог только довольствоваться. 21В то же время Сталин успешно создал себе роль арбитра в территориальных разногласиях между чехами, словаками, венграми, румынами и поляками.Три страны Центрально-Восточной Европы, чьи шансы на демократию казались обнадеживающими в конце Второй мировой войны, не смогли сотрудничать и соскользнули за железный занавес, сражаясь друг с другом за территорию. Чехословакия и Польша, в частности, демонстрировали именно такой нетерпимый национализм, который не могли поддержать ни американцы, ни британцы. В беседе 28 июня 1945 года с премьер-министром Чехии Фирлингером Сталин продемонстрировал свою способность к заразительной жестокости в обмене мнениями, затрагивающими интересы Чехии, Словакии, Венгрии и Польши. Затем Фирлингер спрашивает, что делать с выселением немцев и венгров из Чехословакии. 22Вдоль своих европейских границ Сталину, казалось, нравилось разжигать националистические страсти, от которых он мог воздерживаться, сохраняя хладнокровие, чтобы доминировать в конечном, дружественном Советскому Союзу исходе.С большой палкой в руке Сталин мог позволить себе говорить мягко, умудряясь попеременно подстрекать и арбитрить. 23Ниже я рассмотрю еще несколько случаев, когда Сталин пытался переделать границы в 1944-1946 годах, но на этот раз в Азии, по дуге, протянувшейся от Турции до Ирана, Синьцзяна, Монголии, Маньчжурии и Японии. 24 На следующий день после того, как советские военные оккупировали последний из прибрежных островов Хоккайдо, Сталин обнародовал свой новейший пограничный гамбит, направленный на то, чтобы обратить вспять отказ Ирана в 1944 году предоставить советскую нефтяную концессию и отказ Турции разрешить размещение советской базы у входа в Черное море.С этой целью он спонсировал развитие сепаратистских азербайджанских и курдских движений в Северном Иране, одновременно призывая армян диаспоры вернуться в Советскую Армению, в надежде получить земли, отнятые Турцией у Советского Союза после Первой мировой войны, те же земли на которой имели место геноцидные убийства армян. Ни одно из этих утверждений не увенчалось успехом, поскольку вместо этого Советский Союз впервые подвергся нападкам в Организации Объединенных Наций и был осужден Черчиллем в Фултоне, символе укрепляющегося союза США и Великобритании против предполагаемых территориальных амбиций Советского Союза. 25 Можно привести веские доводы в пользу того, что этот кризис на южном фланге СССР был назван первым кризисом холодной войны. В то время как европейские дела часто демонстрировали разногласия между США и Великобританией в отношении наилучшего способа решения вопросов, а также их общее согласие с тем, что их советский союзник имел право охранять свою западную границу и наказывать державы Оси, Турция/Иран были другими.Впервые Советский Союз продемонстрировал желание вмешиваться в международную нефтяную политику, тот самый ресурс, на котором США и Великобритания будут строить послевоенную углеродную экономику. Интерес к Проливам также можно интерпретировать как советский интерес к военно-морским делам и Средиземному морю, представляющий собой угрожающую новинку, особенно для британцев, господствовавших в этом море на протяжении 150 лет. и экономические основы англо-американского мирового порядка.Либо армия в Иране, либо флот в Средиземном море поставили бы советские войска на нефтяной пульс послевоенной Европы, способный отрезать его в любой момент. 26В 1944-1945 годах Сталин проводил сложную тактику давления вдоль китайско-советской границы.Казахский, монгольский и «туркестанский» национализмы были мобилизованы, профинансированы и вооружены. Но когда от китайского правительства в Нанкине (Чан Кай-ши) были выбиты уступки по соглашению, обязывавшему СССР признавать только правительство в Нанкине, поддержка сепаратистских движений резко прекратилась. Через месяц после подписания 14 августа китайско-советского «Договора о дружбе и союзе» Советский Союз отказался от поддержки этих движений, хотя некоторые из них были возобновлены позднее. Взамен СССР получил права на железную дорогу и порт в Маньчжурии, а также признание Китаем «независимости» Внешней Монголии. 27 Монгольский лидер Чойбалсан посетил Москву в январе 1944 года, и ему было четко сказано, что военное сотрудничество с националистическим Китаем против японцев подошло к концу.Сталин немедленно предложил финансировать и вооружить бандита-казаха-националиста по имени Осман, чтобы ослабить контроль Китая над Алтайским регионом, лежащим между Монголией, Казахстаном и северо-западом Китая. Чойбалсан лично доставил бы несколько сотен винтовок и пистолетов-пулеметов со 100 000 патронов. Это также было сигналом для Чойбалсана начать усилия по созданию Великой Монголии за счет Китая. К марту китайские патрули отступили, и американская пресса начала предостерегать от пограничных инцидентов, ставящих под угрозу совместные военные действия против Японии. 28В конце 1944 года Сталину стали поступать телеграммы о мусульманском восстании в районе Или Синьцзяна на советско-китайской границе.В феврале 1945 года в Ялте Франклин Рузвельт пообещал Сталину поддержку США в переговорах о новом договоре с Китаем, который включал бы цену участия СССР в войне против Японии, а именно совместную эксплуатацию КВЖД и советский контроль в портах Порт Артур и Далянь вместе с Китаем впервые после Чингисхана признали независимость Внешней Монголии. Обещание Рузвельта гарантировало, что китайцы приедут в Москву для переговоров, но для достижения наилучших результатов потребуется дополнительное давление. 29В марте началась тайная советская помощь Восточно-Туркестанской республике в Синьцзяне. 2 июня состоялись обнадеживающие обсуждения относительно будущей помощи с лидером республики Шакиром Ходжаевым, также известным как Алихан Торе, который руководил движением по освобождению Урумчи от сил Гоминьдана.Сталин продолжал получать регулярные сводки до сентября о сепаратистских действиях, которые вызвали бы глубокое замешательство у китайских государственных деятелей25. Все это происходило весной и летом 1945 г., когда США оказывали давление на Китай с целью заключения принимая во внимание соглашение между Сталиным и Рузвельтом в Ялте в феврале о маньчжурских портах и железных дорогах. 30Когда 28 июня Сун прибыл в Москву, чтобы попытаться избежать признания Внешней Монголии в качестве «независимого» государства, Сталин привез Чойбалсана в Москву для публичного приветствия министра иностранных дел Молотова 4 июля 1945 года, продемонстрировав всему миру полное признание Москвой Улана. Баатар как независимое государство. Конечно, самолет, который перевозил Чойбалсана (хоть это и был американский DC-3), принадлежал советским военным, что также свидетельствует о степени зависимости.Под таким давлением пограничного конфликта издалека Чан и Сун продолжали сопротивляться, но в конце концов согласились признать Монголию. 31 Достигнув более крупных целей от Монголии до Тихого океана, поддержка Сталиным Восточно-Туркестанской республики и Османа быстро иссякла.Алихана в октябре 1945 г. заставили пойти на переговоры с китайцами против его воли, а затем «эвакуировали» в Ташкент в июне 1946 г., незадолго до последнего заседания «Временного революционного правительства Восточно-Туркестанской республики», которое он возглавлял. Гоминьдан продолжал демонтировать наследие ПТР в 1947 году, но к 1948 году Гоминьдан отступил, и ветераны ПТР были мобилизованы, чтобы взять власть, только для того, чтобы их снова заставили подчиниться, на этот раз делегации КПК, прибывшей из Москвы, снова прилетевшей в Советский Союз. самолеты.Многие лидеры ЕТР погибли в загадочной авиакатастрофе под Иркутском, направляясь на провозглашение Китайской Народной Республики в Пекин. 32Чойбалсан, снова посетивший Сталина в феврале 1946 г., теперь был обескуражен провоцированием войны с Китаем из-за Внутренней Монголии. На более поздней встрече с Чойбалсаном в августе 1947 года Сталин задался вопросом: «Что происходит с вашим пограничным конфликтом? Что случилось с Османом? Это ясно показывает, что Сталин представлял свой маневр как пограничный конфликт, призванный оказать давление на центральное правительство Китая посредством угрожающих действий на Алтае, в Синьцзяне и Монголии.Это делает комбинацию давления Османа, Чойбалсана и Сун демонстрацией сталинских пограничных методов использования нескольких сотен винтовок и пистолетов-пулеметов для выбивания дипломатических уступок из могущественного соперничающего государства. То, что местные акторы считали этническим конфликтом или национально-освободительным движением, Сталин воспринимал как пограничный вопрос, способный добиться уступок от китайских переговорщиков. 33То, что на первый взгляд кажется трехуровневой игрой, в которой участвуют повстанцы на северо-западе Китая, сотрудничающие с советскими спецслужбами, Чойбалсан, увлеченный своей мечтой о «Великой Монголии», и Сталин, ведущий переговоры с Сун, на самом деле оказывается сложнее. После каждого разговора со Сталиным Сонг посещал американское посольство, чтобы рассказать о своих успехах и трудностях. Затем посол Гарриман проконсультировался с Вашингтоном с помощью закодированной телеграммы, предоставив Сонгу совет на следующий день.27 Сталин разработал четырехуровневую игру, которая проходила от отдаленных окраин Алтая до Вашингтона, округ Колумбия. 34Всего за несколько часов до того, как Сталин заключил свой договор с китайцами 15 августа, японцы сдались, что дало возможность оккупировать Курильские острова без сражений между островами, которые стоили так много жизней.Как подробно описывает Цуёси Хасэгава в своей статье в этом сборнике, решение Сталина не ждать, пока капитуляция вступит в силу, а вместо этого приказать своим войскам вступить в бой, должно было быть немедленным и безапелляционным, что вынудило наспех подготовленную морскую атаку понести тяжелые потери в Симушу, ближайший к Камчатке Курильский остров28. В день нападения на Симушу Сталин попытался получить оккупационную зону на Хоккайдо по соглашению с Трумэном, но американский президент отверг это требование, лишив Сталина контроля над проливом Соя между Сахалином и и Хоккайдо с обеих сторон и оставив один берег Охотского моря в несоветских руках. 35Хотя Хасэгава подчеркивает необходимость советской рабочей силы, этот акт жестокости также можно рассматривать как замещающую форму исторической мести. 36Имея за плечами три успеха в Польше, Украине и Монголии, неудивительно, что Сталин осмелился применить подобную тактику вдоль своих кавказских границ в 1945-1946 годах против Ирана и Турции, используя местный национализм (азербайджанский, армянский , и грузинский) со ссылками на трансграничную общую культуру и зверства Турции во время Первой мировой войны. Но с Ираном был важный осложняющий фактор. Благодаря своему статусу мирового государственного деятеля военно-промышленному производству и мобильным танковым армиям, Сталин был глубоко чувствителен к потребности Советского Союза в нефти.32 С сегодняшней точки зрения, когда Россия занимает второе место в мире по добыче нефти, это кажется смехотворным, но в то время вся советская нефть добывалась на месторождениях Каспийского моря. Это означало, что наступление Гитлера на Баку в 1943 году действительно представляло смертельную угрозу. 37Следующий этап в иранском деле начался как раз тогда, когда описанные выше пограничные уловки либо увенчались успехом, либо показали признаки продвижения в успешном направлении.Чехи передали Подкарпатскую Русь Украине в конце июня, как раз в тот момент, когда Сун Зивэнь прибывал в Москву под давлением американцев, Османа и ЭТР с целью достижения соглашения со Сталиным. 38Эти решения были приняты военными, министерством нефти и Коммунистической партией, при различных вспомогательных ролях, отведенных Министерству внешней торговли, Министерству финансов и Государственному издательству.Поразительно, что МИД не отводилась никакой роли, ибо это была «партийная дипломатия». Фактически, 7 июня 1945 года Кавтарадзе написал Молотову письмо, в котором советовал не «переименовывать Иранский Азербайджан в Южный Азербайджан» из-за того, что это может быть использовано «англичанами, саудовцами и другими реакционными элементами в их антисоветской деятельности в Иране, «, но его проигнорировали. Народная партия Ирана (Туде) также осудила создание ДПА, заявив недвусмысленно: «Если бы враги СССР создали план против него, то они не могли бы придумать ничего лучшего, чем то, что происходит в настоящее время». .34 39Но это было явное решение Сталина, и АДП официально была создана 6 сентября 1945 года, вскоре после того, как СССР был исключен из участия в оккупации Японии, и даже когда Москва решила не включать Иран в повестку дня Лондонского Совета. министров иностранных дел (МИД).Американцы, в свою очередь, отказались обсуждать Японию. Основным требованием ДПА была азербайджанская «национальная и культурная автономия» в Иране, а ключевой фигурой, руководившей операцией, был Багиров. 21 октября он писал Берии об организации отрядов убийц, чтобы расчистить дорогу движению за автономию в «Иранском Азербайджане» и «Северном Курдистане».35 40 29 ноября Молотов писал американскому послу Авереллу Гарриману, «негативно» рассматривая ввод иранских войск в «северные районы» Ирана, поскольку это означало бы создание новой границы де-факто . 41В отличие от иранских инициатив, МИД СССР возглавил одновременное наступление на Турцию, знаменитую «войну нервов». 42Летом 1945 г. Москва обратилась к представителям МИД Грузии и Армянской ССР с просьбой подготовить аргументацию в пользу возвращения территорий, захваченных Турцией в 1918 г. Великий Сталин! Вы со стальной твердостью осуществили объединение украинского, белорусского, молдавского и прибалтийского народов. Вы освободили поляков, чехов, австрийцев, болгар и югославов от иноземного ига, завоевав сердца человечества и титул «Спаситель народов» […] мы теперь призываем вас осуществить такое же национальное воссоединение армянского народа путем объединение Турецкой и Советской Армении и организация возвращения армян на Родину. 43 Между тем увеличение численности советских войск в Румынии, а также невывод войск из Ирана держали Турцию в состоянии мобилизации и напряженности до весны 1946 года. 44Действия Сталина как против Ирана, так и против Турции, вероятно, были нацелены на Великобританию, исторически сильную на Ближнем Востоке. Он, возможно, также хотел наказать Лондон за лживую поддержку Черчилля в октябре 1944 года, чтобы рассмотреть вопрос об изменении конвенции Монтрё, контролирующей вход в Черное море.Собственно, это и было главным желанием Сталина от Турции, хотя его подчиненные, особенно Берия, могли видеть дело иначе. Роль армян должна была обеспечить завесу справедливости для маленького угнетенного народа, за которой могли скрываться интересы советской безопасности. Многие из вернувшихся армян приехали из патриотических соображений, но вскоре были депортированы в Алтайский край как «дашнакские» националистические шпионы. 45 Тем не менее на короткое время осенью 1945 года в Москве возлагались большие надежды.Бывший секретарь КП Азербайджана М.Г. Сеидов помнит, как Багиров встречал Анастаса Микояна, армянина, и Лаврентия Берию, грузина, в приемной Сталина. Последние двое отметили, что вопрос о «Южном Азербайджане» «уже решен и что территория Азербайджанской ССР вскоре расширится», предполагая изменение границы с Ираном. Затем они предположили, что сейчас самое подходящее время для решения нагорно-карабахской проблемы и других острых, нерешенных вопросов кавказской границы/населения.41 Но неудача на международном уровне помешала каким-либо решениям внутри страны на Кавказе. Вместо того, чтобы быть разделенными давлением Сталина, как империалистические конкуренты за нефть должны были вести себя в ленинской теории, американцы и британцы признали их общий интерес к новой глобальной политической экономии, движимой нефтью. Сотрудничество по Ирану и Турции в 1946 г. 46В 1944-1946 годах Сталин добивался территориальных и других преимуществ от приграничных вопросов на своей периферии, создавая системно-территориальные буферы на Востоке и Западе.Соперничающие великие державы, США и Великобритания, в конечном итоге санкционировали эти изменения за счет Польши, Венгрии, Чехословакии и Китая в пользу Румынии, Монголии и СССР. В случае с Ираном и Турцией завуалированные цели Сталина представляли собой более фундаментальную угрозу формирующемуся послевоенному порядку. База в Дарданеллах сделала бы Советский Союз средиземноморской морской державой, а нефтяная концессия в Иране сделала бы СССР важным игроком в основанной на нефти международной послевоенной политической экономии, которая будет поддерживать капиталистическую систему до конца 20-х годов. 47В марте 1946 г., когда советские войска в Северном Иране, где они находились с 1942 г., просрочили сроки вывода, премьер-министр Ирана Кавам и американский посол У.Б. Смит призвал Сталина поверить, что иранская нефть будет его, если он выведет свои войска из Ирана. Сталин объявил об уходе в тот же день (4 апреля), что и его первая встреча с послом Смитом, что явилось явным признаком того, что он готов принять эти заверения.Но обещанная нефть так и не материализовалась. Сталина обманули.42 48Понимание Рибером Сталина как человека с окраин подразумевает, что Сталин говорит двумя голосами, одним грузинским и одним русским, но в этой статье мы увидели, что Сталин говорит с несколькими идентичностями. 49Раньше, без советской документации, политика Сталина выводилась извне, но теперь ее можно подтвердить во всей ее сложности, используя советскую и другую документацию бывшего Восточного блока. Сталинские стратагемы характеризуются многоуровневым давлением на всех игроков, подстрекательством националистических эмоций, чтобы скрыть суждение противника, и готовностью начать «массовые действия», столь дорогостоящие человеческими страданиями. 50Пограничные вопросы оставались одним из важнейших вопросов внешней политики Сталина в послевоенный период.Они охватили многие точки соприкосновения СССР с его соседями. Доминирующее положение СССР и его танковых армий в 1945 г. привело к выгодным для Советского Союза территориальным расчетам. Многие из них станут ирредентистскими претензиями к Москве. Сталинское разжигание националистических страстей путем смещения границ и обмена людьми не принесло Советскому Союзу прочных друзей. Ровно сто лет назад сегодня, вечером 25 октября 1917 года, был взят штурмом Зимний дворец в Петрограде (ныне Санкт-Петербург). Это событие положило начало Великой Октябрьской революции — одному из самых значительных политических событий ХХ века, определившему ход истории на десятилетия вперед. Событиям 25 октября предшествовала очередная революция в конце февраля 1917 г., которая привела к власти группу лидеров буржуазных политических партий, сформировавших временное правительство во главе с либеральным реформатором Георгием Львовым, а затем Александром Керенским. социалист.В начале марта того же года царь Николай II, правивший имперской Россией с 1894 года, отрекся от престола. Пять месяцев спустя Россия была объявлена республикой. Хотя временное правительство и провело некоторые реформы на политическом фронте, что побудило даже лидера большевиков Владимира Ленина объявить Россию в апреле 1917 года «самой свободной страной в мире», именно Красная Октябрьская революция полностью перевернула старый порядок, установление социалистического режима и превращение коммунизма советского образца в глобальную идеологическую и политическую силу, которая просуществовала до падения Берлинской стены в 1989 году и последующего распада Советского Союза в конце 1991 года. Тем не менее, сто лет спустя, приход к власти большевиков продолжает разделять ученых, болтливые классы и даже образованную публику. Есть несколько вопросов, которые вызывают особые разногласия, например, была ли Октябрьская революция народным мятежом или, по существу, переворотом, и возник ли сталинизм естественным путем из основных принципов и политических стратегий Ленина или же он был неожиданным развитием. Точно так же все еще существует много неясностей, разногласий и путаницы в отношении природы режима, который процветал в Советском Союзе после смерти Ленина в 1924 году.Например, представлял ли Советский Союз «настоящее социалистическое общество», «выродившееся рабочее государство» или просто «тоталитарную государственную экономику», в которой коммунистическая идеология функционировала как простой инструмент политической легитимации и имперского правления? Когда это произошло, Великая Октябрьская революция породила в равной мере всемирную истерию, неукротимый энтузиазм и надежду на возможность сотворения рая на земле (новой утопии). К столетию Великого Октября объективная оценка социализма и наследия советского коммунизма не оставляет места для траура и торжества. По сути, это была эпическая история о несбыточной мечте, которая в свое время превратилась в политический и исторический кошмар из-за взаимодействия огромного множества факторов, включая «отсталые» социально-экономические условия, вмешательство извне, отсутствие демократических традиций и неверное понимание представления о социализме и демократии.Таким образом, в то время как вы можете легко романтизировать Октябрьскую революцию, холодная реальность истории бьет вас по лицу. Мечты, безусловно, возобновляемы, и новый мир ждет рождения, но возможности создания равноправного, социально справедливого, экологически чистого и достойного общества лежат за пределами идей, практики и политики Октябрьской революции. Во-первых, Великая Октябрьская революция не была похожа на Февральскую революцию, разразившуюся в результате стихийного выступления сотен тысяч голодных и разгневанных рабочих и работниц и воинствующих отрядов.То, что произошло в октябре 1917 года, было результатом хорошо продуманной стратегии лидера (Ленина) партии меньшинства (большевиков) по вырыву контроля у временного правительства из-за сильного идеологического отвращения к «буржуазной демократии» и стремление к власти. Неудивительно, что ленинский призыв «вся власть Советам» закончился совсем другим: вся власть досталась партии и ее Политбюро. Октябрьская революция сама по себе не была переворотом, но она не была и народным восстанием, пользовавшимся такой массовой поддержкой, как Февральская революция. Однако даже это не означает, что большевистская программа и ленинские идеи правления были приняты большинством русского народа: на ноябрьских выборах 1917 г., первых в истории России по-настоящему свободных выборах, партия Ленина получила лишь четверть голосов. голосов, а эсерам удалось получить более 60 процентов. Ленин не питал духа ни к парламентской демократии, ни к разделению власти с какой-либо другой политической организацией. Его непоколебимое намерение установить социализм в России, независимо от зрелости социальных и экономических условий, и его твердое убеждение в том, что только большевики представляют истинные интересы рабочих, заставят его принять стратегию и политику, которые вскоре лишат революцию каким бы потенциалом оно изначально ни обладало для установления нового общественного порядка, основанного на рабочем контроле над средствами производства и демократии (что Ленин, к сожалению, связывал с «диктатурой пролетариата»). Действительно, вскоре после ноябрьских выборов Ленин запретил несколько оппозиционных газет и развернул кампанию «красного террора» против всех классовых врагов (первыми жертвами которых стали эсеры после восстания в Москве в начале июля 1918 г.). Организация «красного террора», продолжавшегося до конца гражданской войны в России, была возложена на ЧК (большевистская полицейская организация, которая докладывала обо всей антикоммунистической деятельности самому Ленину), тем самым заложив основу для возникновения полноценное полицейское государство при сталинизме. Наиболее яркой иллюстрацией того, как далеко «вправо» ушли большевики после начала Октябрьской революции, является жестокое подавление Кронштадтского мятежа в 1921 году войсками Красной Армии. Обескураженный диктаторскими тенденциями большевиков, гарнизон ключевой крепости Кронштадт в марте 1921 г. восстал против коммунистического правительства и идей «военного коммунизма», хотя кронштадтские моряки еще в 1917 г. С подавлением Кронштадтского мятежа стало ясно, что ленинская концепция «авангардной партии» и его понимание «диктатуры пролетариата» не допускают никакого инакомыслия и что социалистический политический строй должен основываться на однопартийное правило. Что касается политики «военного коммунизма», то она закончилась полной катастрофой. Это признал и сам Ленин в своей речи 17 октября 1921 года, когда сказал: «Мы сделали ошибку, решив перейти непосредственно к коммунистическому производству и распределению». Но это не означало, что все большевики разделяли ленинские взгляды на «военный коммунизм» или что они разделяли политику, проводившуюся в 1920-х годах путем частичного возврата к рыночной системе производства и распределения. Будущий «новый царь» Иосиф Висарионович Сталин считал НЭП предательством Октябрьской революции. Сталинизм не только формализовал худшие стороны ленинизма, но и стал на самом деле фактическим камнем преткновения для перехода к социализму как внутри Советского Союза, так и во всем остальном мире, где идеи социальной справедливости и равенства продолжали двигать умы и сердца миллионов порядочных людей. Отсюда конец сталинизма и крах советского коммунизма (который за свои 74 года сумел превратить «отсталую» страну в промышленно развитую нацию, способную победить нацизм и добиться неоспоримых успехов в ряде экономических, и социальные фронты) означают просто конец мечты, превратившейся в кошмар. В этом контексте наследие русской революции сто лет спустя не обязывает ни праздновать, ни оплакивать. Мнения, выраженные в этой статье, принадлежат автору и не обязательно отражают редакционную политику Al Jazeera. Армандо Яннуччи верит в Никиту Хрущева. Поначалу это странное понятие. На протяжении большей части десятилетия шотландский теле- и кинорежиссер рассказывал истории о политическом классе, одновременно патологически тщеславном и крайне некомпетентном. Есть над чем посмеяться в таких фильмах, как The Thick of It (2005–2012) и Veep (2012–), где политики, очень похожие на наших, так регулярно отказываются от своих убеждений, чтобы сохранить власть, и так же регулярно заканчивают отдавая и то, и другое, но мало чем можно восхищаться. «Герой» — единственное слово, которым можно назвать роль, которую так экспансивно сыграл Стив Бушеми. Один из великих трагикомических актеров, работающих сегодня, Бушеми оживляет Хрущева с неустанной энергией и психологической глубиной, невиданной в работах Яннуччи. Смерть Сталина — это, по сути, история восхождения Хрущева: его превращение из неуклюжего, маргинального функционера в Президиуме Совета в трезвого тактика в центре его мощной машины. Это сложная траектория с устремлениями столь же богато романистическими, какие можно найти в любом фильме, не говоря уже о комедии. В такие моменты может быть трудно узнать Яннуччи Циника в этих более гуманистических атрибутах. Доверенное лицо Такера и то, что он представляет в Смерть Сталина , таким образом, Лаврентий Берия, глава НКВД и великий инквизитор сталинских чисток. В сердце сталинского полицейского государства Берия является хранилищем неотредактированной памяти о режиме — его дисфункции, его коррупции, его смертоносности. Это полное знание само по себе является тотальной одержимостью, и он использует информацию, которую он собирает на каждом шагу, чтобы обойти, задобрить и запугать своих соперников. Понятно, почему это должно иметь значение с драматической точки зрения. Как и многие персонажи и обстоятельства фильма, Яннуччи должен вызвать у своей аудитории шпиона из цельного куска ткани. Демоническая сдержанность королевского шекспировца Саймона Рассела Била в этом вопросе значительно продвинулась, но Яннуччи дополняет картину, снова и снова связывая безжалостность и порочность Берии с гораздо более печально известной фигурой в названии фильма. Почему это важно с моральной точки зрения, более туманно, а попытки Яннуччи привлечь тематически кажутся поверхностными — все чаще они означают преступное желание признать , а не участие. Политическая игра является обычным явлением, например, в «Гуща событий» — идеи просачиваются от партии к партии, часто выше по течению к ответственному, который наслаждается передышкой (временно) выполненной работы.Реформа, по этой логике, всего лишь еще один инструмент власти. Какое же великое последствие тогда, кто владеет им? В 1953 г., как и в 1991 г., освобождение буквального Народа имело непредвиденные последствия. Когда толпы начинают заполнять окраины Москвы, НКВД теряет самообладание и огонь — в последовавшей за этим давке погибают тысячи людей. Это жуткий поворот явно яннучского поворота: когда дело доходит до бюрократического управления обширными политическими системами, не существует «решений» проблем, есть только преобразование этих проблем в другие проблемы. Смерть Сталина — черная комедия самого настойчивого толка. Он стремится превратить, подобно дзюдо, самые мрачные и ужасные черты своего окружения — Москва, 1953 год, ночь и дни сразу после смертельного кровоизлияния в мозг Иосифа Сталина — в источники смехотворной нелепости.Но во время этого финального эпизода фильм быстро переходит в новый регистр, отмеченный все более клаустрофобным кадрированием, быстрыми нарезками, сбивчивыми криками на большой громкости и отказом от комического момента, который до сих пор Яннуччи считал евангелием. Смерть Сталина , то это двоякая история: история пути Хрущева к власти; и путь его до 1956 года, до речи, которая еще впереди, до идеи Яннуччи Хрущева. Один драматический, другой тематический. Таким образом, неоднозначный успех фильма напрямую связан с неспособностью Яннуччи признать (или предпочесть игнорировать), что эти нити на самом деле не идентичны; что, кроме того, цели каждого могут фактически философски противоположны. Инвестиция фильма в героизм Хрущева, в необходимость того, чтобы он восторжествовал над чудовищным Берией, что он должен , что касается 1956 года, стать «самим собой», означает, что имплицитная критика, присущая другим свойствам режиссера, — что перспектива те, кто у власти, перспектива, обуславливающая симпатии публики, может и должна быть проколота взрывами демократических масс (или, по крайней мере, демократической совести) — никогда не может осмысленно проявиться. 2. Фильм также был закончен до того, как обвинения в сексуальных домогательствах на съемках шоу Прозрачный поставили под сомнение будущее карьеры Тамбора. Выборка прессы для Смерть Сталина не упоминает о тревожной реальности, окружающей одну из ее главных звезд. Получается, что даже в демократических культурах некоторые истины трудно проглотить. 3. Выражения растерянного страха на лицах жертв Берии, показанных по мере того, как их вводят и уводят из его штаба, самые мрачные во всем Смерть Сталина .Это выбор столь же амбициозный в теории, сколь и неоднозначный на практике: в какой момент такой прием в комедии рискует полностью отвлечь аудиторию? Сколько же, в конце концов, должно смеяться над Смерть Сталина ? И как нам реагировать, когда, как мы могли опасаться, Саймона Рассела Била не ждет момент Питера Лорре — когда смерть совершается хаотично, бесцеремонно, не удивляемся ли мы, сколько этого «зла», склонности к расчет и силовая динамика, перепрыгивали ли тела от одного хозяина к другому? Это вопросы, на которые фильм больше рискует скрыть, чем дать ответы. 4. Напутствие Хрущева Светлане могло быть угрозой или признанием: «Так убивают людей, когда их истории не подходят». Это расплывчато в любом случае. Степень, в которой он предлагает понимание интертекста фильма — его адаптация из французской графической новеллизации (Фабьена Нури и Тьерри Робена) событий, рассказанных сквозь туман полусекретной истории; его переосмысление человека, который должен в какой-то степени переосмыслить самого себя, — заманчиво, но, в конечном счете, нереально. 5.Для современных левых есть особая радость в специфическом привкусе политической амнезии Молотова. В нем эффективно (хотя, возможно, и неосознанно) обобщается пагубное явление среди молодых левых: танкистка , апологет насилия, совершавшегося во имя якобы левых диктатур на протяжении всего двадцатого века, от Кастро до Мао. Сталин, естественно, их дело célèbre. На протяжении всего эпизода «Смерть Сталина » товарищи Молотова встречают его догматичную бензопилу, жонглируя растерянными взглядами, знакомыми каждому, кто провел достаточно времени в любом уголке Интернета, где регулярно собираются танкисты. 6. Суть яннучского юмора в умении персонажа идеально описать катастрофу, в которой он оказался, именно в тот момент, когда избежать ее невозможно. В чем Яннуччи, кажется, спотыкается в своих фильмах, так это в том, что наделяет своих главных героев моральной силой, которая предотвращает этот паралич. В In the Loop Такер — заместитель лейбористского стратега Аластера Кэмпбелла во время разработки так называемого «Изворотливого досье», которое помогло спровоцировать вторжение в Ирак, — просто слишком способен быть забавным. Глава первая «Посмотрите на карту. Вы увидите, что Кавказ является центром
Мир. »
— Английский путешественник г. Сосо Сосо, так его называла мать, грузинская мода. Максим Горький, который должен был стать любимым писателем Сталина, странствовал
по Кавказу в конце девятнадцатого века, описал
Гори следующим образом: Гори, город в устье реки Куры, совсем небольшой,
не больше приличной деревни. Это устанавливает сцену, в которой начинается жизнь нашего героя. зловещий
ноту вносят в этот идиллический пейзаж мрачные руины
глядя вниз на город с крутой скалы — руины замка
от которого когда-то правили этим регионом грузинские феодалы и
вели кровопролитную войну с грузинскими царями. Переходим мост через Куру в городок. Гори
просыпается на рассвете, до того, как наступит палящий зной. Пастухи идут
от двора к двору, чтобы собрать коров. Сонные люди сидят на маленьких
балконы. Двери церкви не заперты, а старухи в черном
спешите на утреннюю службу. Плоты мчатся по бурным
Кура. Вялые водоносы следуют за движениями смелых
плотовщики наполняют кожаные фляги, которые затем приносят из
дом за домом на спинах своих тощих кляч. Длинная главная улица делит город пополам. Раньше его называли
Царская улица, потому что в Гори однажды побывал царь Николай I. Позже, из
конечно, она стала улицей Сталина. Маленькие магазины и двухэтажные дома
спрятаться среди деревьев. Это нижняя часть города, в которой богатые
реальный. Из Гори армянские, азербайджанские и еврейские купцы когда-то
торговал со всем миром. Как и следовало ожидать в восточном городе,
центром его жизни был рынок — типичный восточный базар. Вдоль его
в темных проходах бесчисленные магазинчики продавали все, что только можно вообразить, от
соответствует драгоценным камням.Портные измеряли своих клиентов на улице в
улица: портной посыпал землю сажей, клиент лег, и
портной сел на него, вдавив его в копоть. Рядом парикмахеры
подстригать и мыть шампуни, или плоскогубцами рисовать зубы. Владельцы магазинов
пил вино и играл в нарды (настольная игра вроде шахмат). Городской сумасшедший
может появиться на рынке в сопровождении толпы дразнящих мальчишек. Жизнь в верхнем городе, где будущее
Отец вождя, сапожник Виссарион (Бесо) Джугашвили, жил. У него было
обустроить дом в лачуге после женитьбы на Екатерине (Кеке) Георгиевне
Геладзе, родившийся в семье крепостного.Ее отец умер
рано, но, хотя денег было мало, ее мать как-то позаботилась о том, чтобы
Кеке научилась читать и писать. Ей не было еще шестнадцати, когда она встретила
Джугашвили, только недавно приехавший в Гори из семейного
Деревня Диди Лило. Опасный прадедушка Сын старого бунтаря Вано не участвовал в крестьянских восстаниях, но жил
жизнь в тишине и спокойствии. Однако он оставил двух сыновей, Бесо и Георгия.
В них возродился дух их дедушки.Дикий Георгий был
ножом в пьяной драке, а Бесо, немалый дебошир и пьяница
сам уехал из тихой деревни в Тифлис. Именно там полуграмотный
Бесо стал сапожником, работая на большом Адельхановском кожевенном заводе,
которая поставляла сапоги в войска на Кавказе. Однажды Бесо посетил своих друзей в Гори, тоже сапожников. Их
гильдия была самой крупной в городе, насчитывала девяносто два человека. Там он впервые поставил
глаза на шестнадцатилетнюю Кеке. Девушки рано взрослеют в Грузии.Шестнадцатилетний
некоторое время была взрослой женщиной. Она упала в
любовь с Бесо? Среди людей столь бедных, борющихся за существование,
чувство сойдет за любовь. У нее не было приданого, а он был сапожником — в
Другими словами, у него никогда не было недостатка в корке. Это был хороший матч. Выписка из книги регистрации браков за 1874 год: Так Бесо Джугашвили стал горийцем. Свадебные застолья в Грузии продолжаются давно. Гости целыми днями пьют под музыку волынщиков. Таким образом, она смогла научиться отлично
договориться о своем избраннике до того, как закончились торжества. Питьевой
в Грузии повод для веселья и бесконечных тостов. Но Бесо был
угрюмый и пугающий пьяница. Он быстро напился. И вместо
произнося хвалебные речи, обычные на грузинском застолье, он вскоре
для драки.Он был человеком, объятым гневом. Он был темным, из
среднего роста, худощавый, низкобровый, с усами и бородой. Коба
был бы очень похож на него. Кеке была хорошенькой, со светлой кожей
и веснушки. Она была религиозной и грамотной. Она любила музыку. В первые годы замужества Кеке регулярно рожала, но ее
дети умирали один за другим. В 1876 году Михаил умер в колыбели, и
Георгий умер вскоре после рождения. Природа, казалось, была против рождения
ребенка угрюмому сапожнику. Дьявол Амиран Но кузнецы долбили напрасно 6 декабря 1878 года у Кеке родился третий мальчик. Кеке молилась
Богу трудно даровать ребенку жизнь. И ее молитва была услышана:
жил младенец. Его крестили 17 декабря. Этот мальчик будет играть
с земным шаром, как Амиран играл со своим каменным мячом. Маленький дом сапожника Бесо сохранился до наших дней. В годы
величия Сталина над его лачугой возвели мраморный павильон. Сталин,
экс-семинарист, вспомнил, что это было сделано с конюшней
в котором родился Спаситель. Небольшой одноэтажный кирпичный дом. . . . Угрюмый Бесо сидел снаружи
вырезал кожу для своих сапог. Отец, мать и сын поделились одним
и только комната. Там же был темный, прокуренный подвал. Скудный свет сквозь окно подвала освещает деревянную
колыбель. Его колыбель, в которой два младенца до него — его мертвые братья —
однажды плакал и причитал. Таким образом, Сосо выжил. А Кеке в благодарность за жизнь сподобилась
его, решил посвятить младенца на служение Богу. Сосело («Маленький Сосо»), как она ласково называла его, должен стать
священник. Часть города, в которой стоял дом Бесо, называлась
Русский квартал, потому что в казарме стояли русские солдаты
рядом, поблизости. Поэтому другие дети часто называли Сосо «русским». Это отложилось в его подсознании со странными результатами. Он никогда не почувствует
всплеск грузинских националистических настроений. Только его первый революционер
псевдоним — почти детское прозвище — имел какое-то отношение к
Грузия.Как профессиональный революционер, он использовал только русские имена.
при жизни под землей. Позже он саркастически описывал свою родину.
как «та небольшая область России, которая называет себя Грузией». Его мать: позорные слухи «Мои родители были простыми людьми, но относились ко мне не так уж плохо»,
— сказал Сталин в беседе с немецким писателем Эмилем Людвигом.очень
в Грузии иногда рассказывали другую историю. Я жил в Тифлисе до семнадцати лет, и один близкий знакомый
моей была старуха, которая раньше жила
в Гори. Она сказала мне, что он неизменно называл свою мать
«проститутка». В Грузии уважают даже самых отчаянных преступников
их матери. После семнадцати лет Сталин посетил его
мать, возможно, дважды. Он не пришел на ее похороны. (Марина
Хачатурова, российская журналистка, в беседе с автором) Его мать никогда не ездила к нему в Москву.Можешь представить
грузин, ставший царем и не пославший за своей матерью?
Он никогда не писал ей. Он не пришел на ее похороны. . . . Они
сказать, что он открыто называл ее «старой проституткой», или
что-то в этом роде. Дело в том, что Бесо жил в Тифлисе, а
никогда не отправлял им деньги. Этот пьяница все пропил.
Кеке приходилось зарабатывать на жизнь и платить за образование сына.
так она ходила по домам богатых, стирая и
шитье. Она была совсем молода.Остальное можете себе представить. Даже в
своей жизни, когда все всего боялись, люди
сказал: «Сталин не был сыном этого неграмотного Бесо». Одно имя
упоминается Пржевальский. (Письмо Н. Гоглидзе,
Киев) Русский исследователь Пржевальский действительно был в Гори. Его усатый
лицо в энциклопедиях, изданных в сталинское время, подозрительно
как у Сталина. После смерти Сталина, когда исчез террор, люди начали
назвал нескольких предполагаемых отцов.Был даже один еврей,
купец, среди них. Но чаще всего упоминается имя
принадлежал Якову Эгнаташвили. Он был богатым виноторговцем,
энтузиаст бокса и один из тех, на кого работала Кеке.
У Якова Эгнаташвили должны были быть какие-то причины для финансирования
Семинарское образование Сосо. Говорили, что Сталин назвал свою первую
сын Яков в честь Эгнаташвили. . . . Я видел портрет
этот грузинский богатырь. . . он точно не был похож на тщедушного
Так себе. . . . Но, очевидно, всякий раз, когда Бесо возвращался из Тифлиса,
он услышит все эти слухи.Возможно, поэтому он привык
побить маленького Сосо, как он это сделал. Он избил бы свою жену до полусмерти
также. Мать и сын прятались у соседей. Так что, когда Сталин вырос, он не мог не презирать своего павшего
мать, как любой грузин. Вот почему он никогда не приглашал
ее в Москву и никогда не писал ей. (Письмо Н.
Гоглидзе, Киев) Даже при его жизни, когда люди исчезали из-за одной ошибки
слова о нем, о нем открыто говорили как о внебрачном сыне
великого Пржевальского.Эти истории могли остаться безнаказанными только
потому что они имели одобрение свыше. Это была не просто его ненависть
для его пьяного отца, но дело политической важности. То
дело в том, что к тому времени он уже стал царем всея Руси. Так вместо этого
неграмотного грузинского пьяницы, он хотел именитого
Русский для папы. Но в Грузии замужняя женщина, которая
сбивается с пути — падшая женщина. Это было источником грязного
легенды о его матери. (Письмо И. Нодия, Тбилиси) Правда о его матери Летом 1993 года мне разрешили работать в Администрации Президента.
Архив.Я вхожу в Кремль через Спасские ворота, которые
привык видеть подъезжающую длинную вереницу одинаковых автомобилей, с
машина Вождя спряталась где-то среди них. Откроется панорама
передо мной: золотые купола, Царь-пушка (самая большая пушка в
мир в семнадцатом веке, который оказался неспособным стрелять)
а рядом еще один гигант, Царь-колокол, который треснул, как только его
бросил и никогда не звонил. Сталин видел эти два смехотворных символа старой России
ежедневно. Я поворачиваю направо, как сделала бы его машина, потому что в 1993 году
Архив президента находился в бывшей сталинской квартире в Кремле.То
квартира переделана, но двери высокие, со стеклянными ручками
которые когда-то почувствовали тепло его рук, все еще там. Как и старый
зеркало, которое, кажется, все еще хранит его отражение. сижу под сталинским потолком
и просмотреть его личные документы. «История болезни И. В. Сталина, пациента Кремлевской поликлиники». . .
аналогичные медицинские записи его жены, которая умерла при загадочных обстоятельствах.
обстоятельства . . . его переписка с женой, ласковые слова,
изложено на бумаге ужасным человеком.. . его переписка с детьми
. . . и . . . его письма к матери. Да, все это было фальшиво — история его ненависти к матери, его
называя ее «проституткой». Он любил ее и писал ей как всякий
сын должен все эти годы, вплоть до ее смерти. Маленькие пожелтевшие страницы,
исписаны жирным почерком грузинской вязью. (Его мать
никогда не удавалось выучить русский язык.) После революции он устроил бывшую прачку и горничную.
во дворце, бывшем дворце царского наместника на Кавказе.Но
она занимала только одну крошечную комнату, как ее маленькая комната в их старой лачуге.
Она сидела там со своими подругами, другими одинокими старухами, одетыми во все черное,
как много ворон. Его письма к ней были краткими. Как позже объяснила его жена, он
ненавидел длинные личные письма. «16 апреля 1922 г.: Дорогая мама. Приветствую, храни
хорошо, не позволяйте печали войти в ваше сердце. Помните поговорку: «Пока я живу, я буду жить радостно, когда я умру, черви кладбища будут радоваться».
почти каждое письмо заканчивается добрыми пожеланиями в традиционной грузинской форме:
«Живи десять тысяч лет, мама дорогая.» Такие письма обычно пишет любящий сын. Он присылает ей фотографии
жены, денег, лекарств, умоляет ее не унывать
несмотря на ее многочисленные болезни. И следит за тем, чтобы его жена сопровождала
его короткие письма с длинными своими собственными. Из одного из писем жены к матери: «С
нас. Мы . . . ждали вас здесь, но, кажется, вы не успели
Да, было наоборот: приглашают его мать, просят ее
прийти и увидеть их.Но она не придет. Тем не менее, его мать никогда не упускает из виду
малейший признак пренебрежения со стороны ее занятого сына. Он должен
оправдываться: «Здравствуй, маменька моя… Давно я не
письмо от вас. Должно быть, я обидел тебя, но что я могу сделать, Боже
знает, как я занята»… «Здравствуйте, мама дорогая. Конечно, я должен тебе
извинение за то, что не писал в последнее время. Но что я могу сделать — я заснежен
с работой и не мог найти время, чтобы написать». Они постоянно приглашали его мать в Москву.И она постоянно
отказался приехать. В одном из своих последних писем его жена с отчаянием пишет:
«Все-таки лето не за горами, может, и увидимся. Но
почему бы тебе не прийти к нам как-нибудь? Очень неловко, как ты
балуй нас подарками.» Так вот — она баловала их, посылая
но не пошла к ним, как бы они ни умоляли ее. Они имели
поселил ее во дворце, но она продолжала жить в одной комнате. Да, но он проводил свои каникулы на Кавказе, недалеко,
и не пошел бы к ней.Или боялся? Какой бы ни была правда
быть, только в 1935 году он узнал, что она очень больна и что
он мог никогда больше не увидеть ее, что он пошел туда. сталинская пропаганда
превратили их встречу в рождественскую историю. Но два фрагмента
правда просочилась через сеть (вспоминает Н. Кипшидзе, врач
который лечил Кеке в старости). — Почему ты так сильно меня избил? — спросил он у матери. «Вот почему
у тебя так хорошо получилось, — ответила Кеке. И: «Иосиф, кто ты сейчас?» — спросила его мать. Трудно было не знать, кем стал ее сын, когда его портрет
выставлялся на каждой улице. Она просто приглашала его похвастаться
немного. И он сделал. «Помнишь царя? Ну, я как царь». Которому
она сказала что-то такое наивное, что вся страна от души расхохоталась:
— Лучше бы ты стал священником. Но этот ответ благочестивой женщины подытоживает его трагедию, и
всю тайну ее отношений с сыном. Его детство: побей его! В первые годы, когда происходили эти пьяные ужасы, несчастные
Кеке хватала перепуганного ребенка и убегала к соседям.
Но более зрелая Кеке, закаленная тяжелой работой, сопротивлялась мужу
год от года упорнее, а пьяный Бесо рос
слабее. Пришло время, когда она бесстрашно обменивала удар на удар,
и Бесо стал чувствовать себя все более и более неловко дома, где
он больше не был господином и господином. Это было больше, чем угрюмый Бесо
мог вынести. Видимо, поэтому он и вздумал уехать в
Тифлис и завод Адельханова.Мать и сын были предоставлены сами себе. Не только чертами лица мальчик был похож на отца.
«Суровая семейная жизнь ожесточила его. Он был озлобленным, наглым,
грубый, упрямый ребенок с невыносимым характером».
описала 112-летняя Хана Мошиашвили, грузинская еврейка.
женщина, когда-то подруга Кеке, эмигрировавшая в Израиль в 1972 году. «Его
мать была теперь главой семьи, и кулак, сразивший его
Отец теперь приложил к воспитанию их сына.Она безжалостно била его
за неповиновение». Глагол бить навсегда поселился в его подсознании. Бить также
означает «воспитывать». Это должно было стать его любимым словом в борьбе с политическими
противники. антисемитизм Семена другого жестокого чувства были посажены в его детстве. Антисемитизм не является кавказской характеристикой. С древних времен
бесчисленные народы жили на Кавказе бок о бок. То
грузинский князь А.Сумбатов пишет: «Гонения евреев были неизвестны
в Грузии. Примечательно, что нет грузинского эквивалента
оскорбительное русское слово жид. Единственное используемое слово — урия, соответствующее
на русский еврей [иврит]». Евреи находились в Грузии с
испокон веков, как мелкие портные, ростовщики, сапожники. еврей
сапожники умели делать грузинские сапоги на любой вкус: ведь
они были обеспеченными и непревзойденными мастерами своего дела, они
были ненавидимы пьяным Питером-благодетелем Бесо.В детстве Сосо
получил первые уроки злобного отношения к евреям от своего отца. Когда Бесо ушел, Кеке не нарушила своей клятвы: маленький Сосо должен
стать священником. Нуждаясь в деньгах на его образование, она возьмет на себя
любая работа, которая предлагалась — помощь по дому, шитье, стирка.
Кеке знала, что у мальчика необычная память и он способен
обучение. Он был также музыкален, как и его мать, и это было важно.
если он будет служить в церкви. Кеке теперь часто работала в домах богатых еврейских торговцев.Подруга Хана порекомендовала ее им. И ее тощий маленький мальчик пошел
с ней. Пока она занималась хозяйством, смышленый мальчик веселил домочадцев.
Им понравился этот умный ребенок. Давид Писмамедов, горийский еврей,
был одним из них: «Я часто давал ему деньги и покупал для него книги.
любил его, как собственного сына, и он отвечал взаимностью».
каким гордым и обидчивым был этот мальчик! Как Сосо ненавидел каждую копейку он
принятый! Много лет спустя, в 1924 году, Давид отправился в Москву и решил
поищите мальчика Сосо, ставшего к тому времени генеральным секретарем
правящей партии: «Сначала меня не пускали, но когда ему сказали, кто
хотел его увидеть, он вышел сам, обнял меня и сказал: «Мой
дедушка пришел, мой отец.'» Возможно, эта встреча породила слух о богатом отце-еврее. . . .
Но Сталин просто хотел, чтобы Давид, когда-то очень богатый человек,
кем стал несчастный нищий Сосо. До конца своих дней он
продолжал наивно сводить счеты со своим нищим детством. Это
было тогда, в детстве, унижение его любимой матери, их
вечный голод, их нищета сеяли ненависть и негодование в
болезненно обидчивый мальчишеский ум. Ненависть превыше всего к ним — к этим богатым евреям
торговцы. Маленький Иосиф привык к нашей семье и был нам как сын. . . .
Они много ссорились, маленький Иосиф и большой (мой муж).
Когда он стал немного старше, Сосо часто говорил большому Джозефу: «Я
очень тебя уважаю, но будь осторожен: если ты не откажешься от торговли, я
не пожалеет вас». Что же касается русских евреев, то он не любил
их. (Хана Мошиашвили) (Это не то, что она себе представляла. Его сын Яков выражал
точно такие же чувства годы спустя, как военнопленный во Второй мировой
Война.Он сказал следователю: «Я могу сказать только одно о
евреи. Они не умеют работать. По их мнению, торговля — это то, что на самом деле
имеет значение.») Чувства Сосо подкреплялись ревностью и обидой. Оскорбление
сплетни о его матери и ее визитах в дома богатых евреев
украдкой появился в это время. Вот как антисемитские чувства,
столь чуждое Кавказу, развитое в маленьком Сосо. Его друг Давришеви
вспомнил, как его бабушка читала Новый Завет
их — история предательского поцелуя Иуды.«Но почему Иисус не нарисовал
его сабля? — возмущенно спросил маленький Сосо. «Он не мог этого сделать», бабушка
ответил. «Он должен был пожертвовать собой ради нашего спасения».
что-то маленький Сосо был не в состоянии понять. Через его
с детства его приучили отвечать ударом на удар. Он решил
сделать то, что казалось ему очевидным: отомстить
Евреи! Он и в те времена был хорошим организатором, но сам остался
за кулисами из страха перед тяжелой рукой матери.Один
типичный план был осуществлен маленькими друзьями — они пустили свинью в
синагога. Их разоблачили, но Сосо не выдали. Вскоре
после этого православный священник сказал своим прихожанам в церкви: «Есть
те среди нас, какие-то заблудшие овцы, которые несколько дней назад совершили
святотатство в одном из Божьих домов».
понимание. Как можно защищать людей другой веры?!
Ангельские голоса В 1888 году мечта Кеке сбылась. Сосо вошел в Горийскую церковь
Школа.Его мать позаботилась о том, чтобы он был таким же хорошим, как и все остальные.
Кеке решила сменить клиентуру: с тех пор она отмывала и
убирался в домах своих учителей. Горийская церковная школа была большим двухэтажным зданием. У него был свой
часовня в верхнем этаже. Именно там другой ученик, Дэвид
Сулиашвили впервые увидел его. Был церковный пост, и три певца пели покаянный
молитвы. Те, у кого были лучшие голоса, всегда выбирались и
Сосо всегда был одним из них.. . . На вечерне трое отроков в
стихари пели молитвы на коленях. . . ангельский
голоса троих детей. . . золотые врата алтаря были
открыть . . . священник воздел руки к небу, и мы
пали ниц, наполненные экстазом не от мира сего. Как и Сосо, Давид Сулиашвили заканчивал учебу в
священство только для того, чтобы вместо этого стать профессиональным революционером.
Впоследствии их пути разошлись: успешный соперник Сулиашвили ушел в
стать Лидером страны и вместе отправить его в лагерь
с другими старыми большевиками. Но пока они стояли на коленях в своей маленькой церкви. ВОЗ
мог бы знать, что этот ангельский маленький мальчик станет человеком, который
уничтожит больше людей, чем все войны в истории? Вернуться к началу Конец 20-х и начало 30-х годов были, пожалуй, самым преобразующим периодом в советской истории. Именно в этот период Сталин укрепил свою власть и получил возможность безнаказанно править, навязывая свою «революцию сверху» советскому народу.Он активно преобразовывал культуру того времени, породив новый русский национализм, отверг прежнее большевистское убеждение в том, что семья есть буржуазный институт, и даже принуждая художников и писателей к «соцреализму». Эти культурные изменения были, однако, незначительными приспособлениями по сравнению с огромными изменениями, которые его экономическая политика привнесла в повседневную жизнь русского народа. Посредством жестокого процесса коллективизации он разрушил автономию, которой русский крестьянин наслаждался после революции, и возглавил движение индустриализации, не имевшее исторических параллелей.Человеческие издержки обеих этих инициатив были чудовищными. Именно во время индустриализации Советский Союз стал по-настоящему тоталитарным. Индустриализация была главной составляющей сталинской революции. Все вожди большевистской революции понимали неотъемлемую проблему начала коммунистической революции в России: страна недостаточно капиталистична, чтобы стать социалистической, а впоследствии и коммунистической. Переход от старой России к подлинно коммунистическому государству потребует масштабной индустриализации. Согласно марксистской теории, настоящий класс пролетариата может развиться только посредством современной индустриальной экономики, поскольку Маркс не упоминает класс крестьян. Помимо марксистской теории, необходимость индустриализации была также прагматическим вопросом самообороны. Сталин, то ли из-за паранойи, то ли из-за простого недоверия к капиталистическому Западу, полагал, что его стране придется бороться за свое выживание. Он представил необходимость индустриализации как борьбу не на жизнь, а на смерть. «Вы хотите, чтобы наше социалистическое отечество было разбито и потеряло свою независимость?» — спросил он в своей знаменитой речи в феврале 1931 года. «Если вы этого не хотите, вы должны в кратчайший срок покончить с его отсталостью и развить подлинно большевистские темпы в построении социалистической системы хозяйства… Мы отстаем от передовых стран на пятьдесят или сто лет. Мы должны восполнить эту разницу за десять лет. Либо мы это сделаем, либо будем раздавлены» (Даниил, 182). Сталин рассматривал усиливающуюся централизацию как средство обеспечения успеха индустриализации. «Пора положить конец гнилой политике невмешательства в производство.Пора принять новую политику, политику, принятую в настоящее время, политику вмешательства во все» (Дэниелс, 182). В начале первой пятилетки, в 1929 году, Сталин установил немыслимо высокие производственные показатели для заводов, чтобы подогреть усердие. Как указывает Кенез, нереалистичный оптимизм этих целей можно увидеть в том факте, что многие цели, поставленные партийными лидерами для отраслей промышленности в 1932 году, не были достигнуты до 1960 года (Кенез, 90). Реалистичное государственное планирование вылетело в окно.Согласно Кенезу, «планирование сводилось к названию целевых показателей, которые имели не более чем пропагандистское значение» (Кенез, 90). Пропаганда, однако, была чрезвычайно успешной, поскольку достигла своей цели: увеличить производство. За первую пятилетку, завершившуюся в 1934 г., произошло пятидесятипроцентное увеличение промышленной продукции при среднегодовом темпе роста в восемнадцать процентов, а численность промышленных рабочих удвоилась. Во многом этот успех можно объяснить рвением, с которым рабочие подошли к своей работе; они были мобилизованы как на войну и были готовы принять более низкий уровень жизни в качестве жертвы для построения современной промышленной инфраструктуры и экономики. Джон Скотт, американец, работавший на строительстве города и заводов в Магнитогорске в начале тридцатых годов, описывает отношение своих коллег в своей книге «За Уралом». Один человек жалуется на нехватку еды, а затем меняет курс, говоря: «Но тогда — если мы собираемся строить доменные печи, нам придется на некоторое время меньше есть» (Скотт, 13 лет). Шабков, кулак, описывает, как самовольно отобрали имущество его семьи и убили его брата, только для того, чтобы сделать вывод: «Но тогда, в конце концов, посмотрите, что мы делаем.Через несколько лет мы будем впереди всех в промышленном отношении. У нас у всех будут автомобили, и не будет никакой разницы между кулаками и кем-то еще» (Скотт, 18 лет). Все они, кажется, согласны с тем, что лишения сегодня — это обмен на утопию завтрашнего дня. Во многом у них были основания для такого оптимизма: общество коренным образом менялось. В частности, промышленная рабочая сила росла, поскольку многие крестьяне переезжали из сельской местности в города, спасаясь от коллективизации.С 1926 по 1932 год городское население выросло с 26 миллионов до 38,7 миллиона человек. В период с 1928 по 1932 год число работающих подскочило с 11,5 млн до 24 млн (Кенез, 93). Женщины также в большом количестве присоединились к рабочей силе. В годы нэпа женщины составляли менее четверти промышленных рабочих, к концу 30-х гг. они составляли 40% рабочей силы промышленности (Кенез 94). Рост производства был впечатляющим. За первую пятилетку (1929—1934) общий объем промышленной продукции увеличился на 50%, а среднегодовой темп роста составил 18%.Эта статистика, однако, не учитывает низкое качество производимых товаров. Делая акцент только на выпуске и намеренно устанавливая нереально высокие целевые уровни выпуска, советские лидеры создали систему, в которой низкое качество, выполняемое быстро, было предпочтительнее, чем выпуск качественной продукции более медленными темпами. Частично это было связано с постоянным призраком тайной полиции, нависшей над страной, готовой объявить «измену, когда экономисты указывали на иррациональность [этих] планов или утверждали, что невыполнимые цели неизбежно вызывают кризисы, которые, в свою очередь, приводили к к расточительности и неэффективности» (Кенез, 90). Также была проблема, связанная с тем, что вся рабочая сила обучалась навыкам, необходимым для работы на вновь построенных фабриках и заводах одновременно. Многие рабочие были выходцами из крестьян и не имели никакого образования, в результате чего тяжелая промышленность работала неэффективно. Скотт описывает неспособность рабочих управлять оборудованием, которое они так усердно строили: «Полуквалифицированные рабочие не могли управлять сложными машинами, которые были смонтированы. Оборудование было разрушено, люди были раздавлены, отравлены газом и отравлены, деньги были потрачены в астрономических количествах» (Скотт, 137). Расточительство и неэффективность, преследовавшие борьбу за то, чтобы заставить работать тяжелую промышленность, оставили мало ресурсов для легкой промышленности и товаров народного потребления. Полки в магазинах часто были пусты. По словам Скотта, «размер конверта с зарплатой, количество банкнот под матрасом больше не определяли уровень жизни. У всех были деньги, но то, что человек ел или носил, зависело почти исключительно от того, что можно было купить в конкретном магазине, к которому он был прикреплен» (Скотт, 42 года). Кенез подчеркивает этот момент, когда пишет, что «реальная заработная плата в 1932 г. составляла лишь около половины того, что было в 1928 г.» (Кенез, 95).Условия жизни также оставались ужасными. По мере того как рабочие хлынули в города, возникла серьезная нехватка жилья. Часто несколько семей были вынуждены жить в маленьких комнатах (Кенез, 96). Тем не менее, несмотря на все свои неудачи, бешеная индустриализация сократила разрыв между Советами и Западом, и сомнительно, что что-либо, кроме такой массовой мобилизации, дало бы России средства противостоять натиску несколько лет спустя. Успехи индустриализации были результатом преобразования русской сельскохозяйственной системы и эксплуатации крестьянства.Индустриализация России потребовала закупки большого количества иностранной техники и кормления растущей рабочей силы, что требовало большого количества зерна. В конце концов, крестьяне были вынуждены, часто насильственно, субсидировать индустриализацию России, отказываясь от все большего и большего количества своего зерна, ничего не получая взамен. Сталин называл это «сверхналогом» на крестьян, но был убежден, что это необходимо (Дэниелс, 171). В своем выступлении перед ЦК в апреле 1929 года Сталин настаивал на том, что государство должно применить новые меры, чтобы ускорить процесс «получения от [крестьян] максимальных хлебных излишков, необходимых для того, чтобы иметь возможность обойтись без привозного хлеба и сэкономить иностранной валюты для развития промышленности» (Дэниелс, 172). Для получения максимального количества зерна потребуется совершенно новая сельскохозяйственная система. Как отмечает Питер Кенез, производство зерна в конце эпохи нэпа, когда крестьян поощряли продавать свое зерно и создавать рынки, все еще составляло всего 90% от того, что было в 1913 году, но, что более важно, количество зерна что попало на рынок, было лишь половиной того, что было до революции. (Кенез, 82). Проблема заключалась в том, что большинство крупных поместий, производивших зерно для рынка, были уничтожены большевистским захватом, и что правительство удерживало низкие цены на зерно.В результате крестьяне продавали свой хлеб нэповцам и прочим, которые предлагали более выгодные цены, чем правительство (Кенез 82-3). Недостатком сельскохозяйственной системы Сталин видел «мелкое крестьянское хозяйство, дающее минимальное количество хлеба на рынок» (Даниельс, 160). Решение, говорил он, «лежит в переходе от мелких, отсталых и разрозненных крестьянских хозяйств к укрупненным, крупным, обобществленным хозяйствам […] выход лежит […] в расширении и укреплении старых совхозов, в организации и развитие новых крупных совхозов» (Дэниелс, 161). Процесс коллективизации начался в 1927 году, когда решение о переходе в колхозы было добровольным. Немногие вызвались добровольцами. В 1928 г. в колхозах обрабатывалось менее 1% всей пашни; к 1929 г. было коллективизировано чуть более 7% крестьянских дворов (Кенез, 85). Однако после того, как Сталин победил всю политическую оппозицию, коллективизация стала обязательной и все более насильственной. К весне 1930 г. доля коллективизированных дворов резко возросла до 60% (Кенез 85). Процесс быстрой коллективизации стал возможен благодаря войне Сталина с кулаками. Как и Ленин до него, Сталин считал кулаков, неопределенно определяемых как зажиточные крестьяне, неприемлемо капиталистическими. (Парадоксальным образом режим наказывал тех, кто добился наибольшего успеха при системе нэпа.) Начав войну с кулачеством, сталинскому режиму удалось разделить крестьянский класс, сделав его менее склонным к сопротивлению коллективизации. Нападки на кулаков также помогли создать впечатление, что только кулаки сопротивлялись коллективизации, по-видимому, потому, что они не были проникнуты достаточным «классовым сознанием» и любили эксплуатировать своих соседей.А поскольку определение кулака было очень расплывчатым, любого, кто сопротивлялся коллективизации, можно было быстро заклеймить кулаком. Как всегда было в сталинской России, террор был самым убедительным средством принуждения. Кулаков иногда убивали, иногда отправляли в Сибирь, но всегда отбирали их имущество. Местные районы были обязаны заполнить квоты кулаков по выявлению (Кенез, 86). Кенез видит в насилии того времени наиболее значительный прецедент коллективизации: «Массовые убийства во имя нечетко определенных политических целей стали возможными — это было самым важным наследием коллективизации» (Кенез, 89). Первоначально государство поддерживало совхозы. Они принадлежали и управлялись государством, а крестьянам, работавшим на них, выплачивалась заработная плата. Однако вскоре режим отдавал предпочтение колхозам или коллективным хозяйствам, в которых крестьяне жили и занимались сельским хозяйством вместе и должны были платить государству часть своего урожая (обычно около сорока процентов), что было более эксплуататорским и, следовательно, предпочтительным, поскольку Крестьяне должны были страдать от любой возникающей нехватки, а не государство. Крестьян тоже заставляли платить налог МТС.Сельскохозяйственная техника не отдавалась в отдельные хозяйства, а хранилась в МТС, которые делились на несколько колхозов. Это способствовало централизации и дало государству еще большую власть над крестьянами, которые теперь полагались на государство во всех аспектах своего хозяйства. Колхозы были вынуждены сдавать часть своего урожая МТС для использования ее оборудования, обычно около двадцати процентов. В МТС также был политический отдел, который подчинялся национальному органу (Кенез, 98). Результаты коллективизации оказались не такими, на какие рассчитывал режим.В период с 1928 по 1932 год производство зерна сократилось на 10%, кроме того, квоты на поставку были «в два-три раза выше, чем то количество, которое крестьяне ранее сбывали» (Кенез, 99). Голод свирепствовал, и между 1932 и 1933 годами в Советском Союзе свирепствовал голод. Правительство ничего не делало для помощи голодающим, то немногое, что было собрано, отвозилось в города: фактически власть обменивала крестьян на рабочих. Признание ужасов голода, сосредоточенного прежде всего на Украине, Северном Кавказе и в Поволжье («житницах» Союза), подорвало бы курс государства на коллективизацию.Подсчитано, что от голода умерли от пяти до семи миллионов человек (Кенез, 100). В 1932 г. Сталин произнес свою «головокружительную от успехов» речь, в которой утверждал, что коллективизация имела такой успех, что ее надо сматывать. снова разрешили частные садовые участки, которые были более продуктивными, чем сами фермы. Хотя коллективизация была своего рода неудачей с точки зрения производства зерна, она была успешной в том смысле, что разрешила крестьянскую проблему, которая со времен Ленина приводила в замешательство большевиков.Крестьяне больше не были автономны, их воля была сломлена, и власть в Москве теперь контролировала Россию более полно, чем цари могли когда-либо мечтать. Массовая мобилизация при Сталине стоила миллионов жизней. Крестьяне, рабочие, интеллигенция и сама партия благодаря чисткам понесли потери, невиданные ранее в долгой и жестокой истории России. Во всяком случае, страна была готова к жертвам Второй мировой войны.Но, возможно, самой большой жертвой сталинской эпохи стала мечта о коммунизме. Ученые будут спорить о том, были ли сталинские массовые террористические кампании неизбежным следствием коммунизма на протяжении многих лет, но за этот период стало ясно, что насилие, примененное большевиками при захвате власти, только усилится. Коммунизм больше не мог претендовать на роль освободительной силы, по крайней мере, не в глазах честного мира. Дэниелс, Роберт Винсент. Сталинская революция: основы тоталитарной эпохи.Нью-Йорк: Хоутон Миффлин, 1965. Кенез, Питер. Рождение пропагандистского государства. Нью-Йорк: Кембриджский университет, 1985. Скотт, Джон. За Уралом: американский рабочий в сталелитейном городе России. Блумингтон, Индиана: Издательство Индианского университета, 1973. Этот контент также можно просмотреть на сайте, откуда он взят. Весной 1936 года в Москве пропал Ловетт Форт-Уайтман, афроамериканец из Далласа, штат Техас.Он прожил в Советском Союзе почти десять лет, совсем недавно со своей женой Мариной, русской еврейкой-химиком, в тесной квартирке за углом от здания Центрального телеграфа. К тому времени в Москве навсегда обосновались полдюжины афроамериканцев. Даже среди них сорокашестилетний Форт-Уайтмен представлял собой поразительное зрелище. На нем были сапоги до колен, черная кожаная кепка и длинная рубашка с поясом в стиле большевистских комиссаров. Гомер Смит, чернокожий журналист из Миннеаполиса и близкий друг Форт-Уайтмена в Москве, позже писал: «Он перенял обычай многих русских коммунистов брить голову, и своим точеным носом, сложенным в V-образное лицо, он напоминал буддийский монах. Прошло почти два десятилетия с тех пор, как большевистская революция создала первое в мире коммунистическое государство, общество, обещавшее равенство и достоинство для рабочих и крестьян. В Советском Союзе расовые предрассудки считались результатом капиталистической эксплуатации, и для Кремля противодействие расизму стало вопросом геополитического пиара. На протяжении двадцатых и тридцатых годов через Москву прошли десятки черных активистов и интеллектуалов. Куда бы они ни пошли, русские уступали место в очереди или место в поезде — практика, которую Н.А.А.С.П. лидер назвал «почти неловкой вежливостью». В 1931 году, после того как предстали перед судом так называемые Скоттсборо Бойз — девять чернокожих подростков, ложно обвиненных в изнасиловании двух белых женщин в Алабаме, — Американская коммунистическая партия безвозмездно предоставила юридическую защиту, а митинги в их поддержку прошли в десятки городов Советского Союза. Два года спустя певец, актер и активист Поль Робсон посетил Москву и заметил: «Здесь впервые в жизни я иду с полным человеческим достоинством. Гомер Смит в конце концов опубликовал мемуары «Черный человек в красной России», в которых он описал Форт-Уайтмен как одного из «первых негритянских паломников, отправившихся в Москву, чтобы поклониться «Каабе» коммунизма». Форт-Уайтмен, продолжал Смит, был «закоренелым коммунистическим догматиком», который однажды сказал, что возвращение в Москву после поездки в США было похоже на возвращение домой. Однако к середине тридцатых изобилие московской диаспоры пошло на убыль. В 1934 году в Ленинграде был расстрелян видный большевистский деятель Сергей Киров.Иосиф Сталин, посвятивший предыдущее десятилетие укреплению власти, использовал это событие для оправдания кампании чисток, направленных против коммунистической элиты. Иностранцы, когда-то празднованные, становились объектами подозрений. «Мета неуклонно подметала», — писал Смит, присутствовавший на слушаниях по делу ряда высокопоставленных обвиняемых. «Тысячи меньших жертв, как я знал, просто исчезли или были ликвидированы без суда». Форт-Уайтмен стал противоречивой фигурой. Он мог быть педантичным и грандиозным, со склонностью к обзывательствам.«Он делал все возможное, чтобы проповедовать и проповедовать», — писал Смит. Форт-Уайтмен все чаще стал утверждать, что Коммунистическая партия, чтобы заручиться большей поддержкой среди афроамериканцев, должна признать, что расизм, как и социальный класс, усугубляет их тяжелое положение. Для марксистских идеологов это было ересью. Однажды Смит зашел в квартиру Форт-Уайтмена. Он постучал несколько раз, и наконец Марина открыла дверь. — Господин Форт-Уайтмен дома? — спросил Смит, используя русское почтительное обращение.Марина была явно на взводе. — Нет, не он, — сказала она. — И я умоляю вас никогда больше не приходить сюда искать его! Судя по его отчету о чистках, Смит мог разумно предположить худшее. Позже он писал: «Я прожил в России достаточно долго, чтобы понять последствия». Как и многие афроамериканцы в начале двадцатого века, жизнь Форт-Уайтмена была непосредственно сформирована зверствами довоенного Юга. Его отец, Мозес Уайтман, родился в рабстве на плантации в Южной Каролине.Вскоре после Реконструкции он переехал в Даллас и женился на местной девушке по имени Элизабет Форт. В 1889 году у них родился сын Ловетт, а затем дочь Хейзел. Когда Форт-Уайтмену было около шестнадцати, он поступил в Институт Таскиги, исторически сложившийся университет для чернокожих в Алабаме, которым тогда руководил Букер Т. Вашингтон. Моисей умер через несколько лет, а Элизабет и Хейзел переехали в Гарлем. Форт-Уайтмен в конце концов тоже пришел, найдя работу посыльным и подрабатывая актером в театральной труппе черных. Когда ему было за двадцать, он отправился в Мексику, въехав без паспорта, и направился на Юкатан. Шла мексиканская революция, когда анархические и социалистические выскочки противостояли классу богатых землевладельцев. К тому времени, когда Форт-Уайтмен вернулся в Гарлем четыре года спустя, в 1917 году, он уже был убежденным марксистом. В России это был год Октябрьской революции, в которой Владимир Ленин и большевики после отречения царя Николая II захватили власть и провозгласили диктатуру пролетариата.В США привлекательность коммунизма для многих иммигрантов и этнических меньшинств была очевидна: немногие другие политические философии в то время предлагали возможность полного равенства. «Многим, кто думает о Советском Союзе через призму сталинизма или «империи зла», может быть трудно признать все, что он, казалось, предлагал афроамериканцам», — говорит Гленда Гилмор, автор книги 2008 года «Бросая вызов Дикси». рассказала мне история радикальных корней движения за гражданские права. «Они не были бредовыми, а, скорее, мыслили вполне практично. Форт-Уайтмен записался на шестимесячный курс в Школу Рэнда, академию социалистической подготовки, действующую в переоборудованном особняке на Восточной Пятнадцатой улице. Он сказал репортеру из The Messenger , журнала, принадлежащего чернокожим, который освещал политику и литературу Гарлемского Возрождения: «Социализм предлагает единственное долговременное лекарство от экономических недугов, от которых страдает человечество и которые так тяжким бременем ложатся на цветное население. гонка.» В последующие годы Форт-Уайтман вернулся к актерскому мастерству и начал публиковать театральную критику и короткие рассказы в The Messenger .Его истории были богато выдуманы и часто пронизаны дерзким пренебрежением к расовым нравам той эпохи. В «Полевых цветах» Кларисса, белая женщина с севера с «худощавой, но хорошо сложенной фигурой», заводит роман с Джином, чернокожим с юга, «с приятным лицом и в раннем расцвете мужественности». , Кларисса беременеет и пытается скрыть роман, обвиняя мужа в укрывательстве черных предков. Когда солдаты вернулись с Первой мировой войны, возросшая конкуренция за рабочие места и жилье способствовала росту расовой напряженности в Соединенных Штатах.Летом 1919 года по стране вспыхнуло около двадцати шести расовых беспорядков. В Чикаго чернокожий мальчик-подросток, который дрейфовал на плоту в районе озера Мичиган, предназначенном только для белых, был атакован камнями и оставлен утонуть в толпе белых купальщиков. В результате насильственных последствий были разрушены сотни предприятий и домов чернокожих на южной стороне, и почти сорок человек были убиты. Форт-Уайтмен отправился в турне с выступлениями в надежде, что этот общенациональный спазм расистского насилия, известный как Красное лето, откроет афроамериканцам его радикальное послание.Организатор профсоюзов из Иллинойса сравнил его с «человеком, несущим факел по сухой траве». Форт-Уайтман был задержан в Янгстауне, штат Огайо, после попытки убедить чернокожих рабочих присоединиться к бастующим сталелитейщикам. Он собрал скудную аудиторию в Сент-Луисе, где полиция арестовала его, хвастаясь перед местными газетами, что они разорили «Сент-Луис». Луи Советский». Форт-Уайтмен в конце концов привлек внимание Бюро расследований, которое вскоре стало ФБР. В феврале 1924 года агент по имени Эрл Титус, один из первых афроамериканцев, работавших в Бюро, увидел выступление Форт-Уайтмена в Чикаго.Как писал Титус в своем отчете, Форт-Уайтмен сказал собравшимся, что «здесь нет ничего для негров, и пока в этой стране не произойдет революция, как в других странах, негр останется прежним». Форт-Уайтмен добавил, что «очень хотел бы поехать в Россию». Четыре месяца спустя, в возрасте тридцати четырех лет, он получил свой шанс: он был избран делегатом на Пятый Всемирный Конгресс, главное собрание Коммунистического Интернационала, который состоится этим летом в Москве. По прибытии Форт-Уайтмен и другие делегаты Коминтерна, как назывался Коммунистический Интернационал, были доставлены в мавзолей Ленина на Красной площади. Отец Революции умер шестью месяцами ранее, и его тело лежало навечно, привлекая паломников со всего мира. Сталин был назначен главой партии, но еще не укрепил власть. Большевистская политика находилась в лиминальной фазе, отмеченной бурными дебатами о будущем коммунизма. Казалось, все готово, включая политику Коминтерна в отношении вербовки и организации афроамериканцев. На заседании, посвященном «национальному и колониальному вопросу», слово было предоставлено Форт-Уайтмену. Сталин был в аудитории вместе с иностранными делегатами, такими как Пальмиро Тольятти, лидер итальянской коммунистической партии, и Хо Ши Мин, в то время молодой вьетнамский социалист, приехавший в Москву по поддельному китайскому паспорту. Форт-Уайтмен начал с объяснения Великого переселения: чернокожие двигались на север, сказал он, не только в поисках экономических возможностей, но и как «выражение растущего восстания негров против преследований и дискриминации, практикуемых против них на Юге.” Форт-Уайтмен предположил, что вопросы расы и класса, по-разному и пересекаясь, были ответственны за угнетение афроамериканцев. «Негры подвергаются дискриминации не как класс, а как раса», — сказал он, по-видимому, признавая, что это противоречивое утверждение. Для коммунистов, продолжал он, «проблема негров — особая психологическая проблема». Большая часть конгресса была неторопливой. Делегаты покатались на лодке по Москве-реке и посетили концерт классической музыки, проходивший вдоль берега.По окончании трехнедельного мероприятия Форт-Уайтмен решил остаться в Москве. Его пригласили поступить в качестве первого афроамериканского студента в Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ). Белые американцы посещали Международную Ленинскую школу, ведущую московскую академию для иностранцев. Но поскольку советская политика считала афроамериканцев «колонизированным» народом, они должны были учиться в КУТВ вместе со студентами из Китая, Индии, Индонезии и других стран. (Там учился Хо Ши Мин, как и Дэн Сяопин, будущий китайский лидер.) Студенты тратили девяносто минут в день на уроки русского языка, а остальное время читали коммунистические тексты. 1 Но к тому времени, когда Вторая мировая война подошла к концу, обладая подавляющей личной, институциональной и грубой военной мощью, Сталин, который теперь неосознанно говорил от имени Советского Союза, приготовился скорректировать несколько границ различными способами, но все для того, чтобы Немедленная выгода Москвы. В этой статье мы рассмотрим польскую, чехословацкую, венгерскую, румынскую, турецкую, иранскую, китайскую, монгольскую и японскую границы, чтобы составить каталог ингредиентов, которые вошли в сталинское разрешение границ Востока и Запада.В пяти из девяти случаев территория отошла непосредственно СССР. В двух случаях, Китае и Монголии, территориальные права были в той или иной мере ущемлены. Ирану и Турции, последним примерам, угрожали реваншистскими/освободительными претензиями, но они сопротивлялись. Неудивительно, что соседи Советского Союза так и не стали его друзьями. Таков был окончательный конец деспотичной сталинской послевоенной границы.
..)
..)
Как человеку наверху, Сталину не нужно было никому ничего объяснять, да он и делал это редко, за исключением бесед с другими мировыми лидерами, которые почти ежедневно приходили в Кремль в качестве гостей, или в менее формальных условиях, предназначенных для братских лидеров коммунистической партии. .5
Самое показательное, что у нас есть чудесное письмо Сталина от мая 1946 года к Пишевари, забытому лидеру кратковременного азербайджанского сепаратистского движения в Северном Иране под советским покровительством. Было слышно, как Пишевари жаловался, что его «подняли до небес», а затем «сбросили в бездну». И Сталин хладнокровно и снисходительно объяснял Пишевари «неправильную оценку существующей ситуации»7. С олимпийских высот Москвы Сталин проводил свою евразийскую политику одновременно на многих фронтах, что было недоступно Пишевари.
На границах Сталин сплел воедино эффективную комбинацию стратегий, чтобы вызвать местное давление для достижения желаемого результата, предоставляя или отказывая в моральной поддержке, деньгах, оружии и советниках по своему выбору. Эти «факты на местах» затем стали частью фонового давления на государственных деятелей, против которых Сталин вел переговоры о новых мировых границах. Такого рода сложное сочетание политик, проводившихся одновременно на разных границах и часто затрагивающих внутренние советские приграничные районы, требовало тщательного анализа и манипулирования двух- или даже трехуровневыми играми в классической формулировке Роберта Патнэма о взаимодействии внутренней и внешней политики.8
Это не противоречит Риберу, поскольку озабоченность Сталина пограничными линиями и его происхождение в пограничных районах тесно связаны, как и два понятия пограничного и пограничного.9 Оба эти слова, в свою очередь, тесно связаны с четырьмя измерениями территории, национальности, населения и истории. Сталин в разное время внес конструктивный вклад в перестройку всего этого внутри и вдоль советских границ. Что касается границ, то для Сталина история была особенно важна, так как указывала пределы возможной экспансии в различных направлениях. Будь то провинции, утраченные Турцией после Первой мировой войны, или влияние в проливах, к которому стремились цари, история часто служила Сталину ориентиром в переосмыслении границ советской сферы влияния, гораздо большей, чем царская Россия когда-либо имела.В 1937 году на банкете в Кремле он проклял царей, но признал, что «они сделали одно доброе дело — накопили огромное состояние, вплоть до Камчатки. Мы унаследовали это состояние»10
Хотя упор на сталинский экспансионизм в историографии холодной войны, где доминировали американцы, предполагает, что Сталин страдал от ненасытной жажды земли, как и русский крестьянин девятнадцатого века, на самом деле тщательный анализ обнаруживает большую сложность.Сталин понимал экономические, демографические, психологические, политические аспекты и аспекты безопасности территории и поэтому не всегда преследовал свои цели, как будто чем больше, тем лучше. Но именно этого опасались американцы 4 апреля 1946 года, когда новый американский посол Уолтер Беделл Смит вручил свои верительные грамоты Молотову и был принят Сталиным, его первым вопросом было: «Чего хочет Советский Союз и как далеко собирается пойти Россия?» идти?» Через час беседа продолжилась, но ответа на этот вопрос так и не появилось, поэтому Смит вернулся к этому вопросу, «самому главному в умах американского народа: «Как далеко Россия собирается зайти?»» Посол ( (…) Но даже если территория не была существенным элементом, границы были, как мы увидим ниже. «Мистер. Мысль Черчилля о любом будущем изменении границы неприемлема для советского правительства.Мы не будем время от времени менять наши границы. Это все!»
.15
Посмотрим, что у нас получилось.На Севере все в порядке, нормально. Финны согрешили против нас ( перед нами провинились´ ), и мы отодвинули границу от Ленинграда. Прибалтика ( Прибалтика ) исконная ( исконно ) русская земля – снова наша. Белорусы теперь живут с нами вместе. Украинцы [тоже] вместе. Молдаване [тоже] вместе. На западе все хорошо. А потом пошел прямо к восточным границам. Что мы имеем здесь? Курильские острова теперь наши. Сахалин наш сполна и это хорошо.А Порт-Артур наш и Дальний. И Сталин потянул свою трубку по Китаю — и КВЖД наш. Китай, Монголия, все в порядке. А вот здесь наша граница меня не устраивает, — сказал Сталин и указал на юг Кавказа. Он был явно расстроен, когда меньшие люди из меньших штатов пытались воспользоваться этой властью. Югославы, венгры и, в конце концов, болгары вызовут его недовольство попытками перекроить границы.Югославы были названы Сталиным «неопытными» после того, как они предъявили территориальные претензии ко всем своим соседям одновременно, а венгров солгали ободряющими словами и отправили домой, чтобы узнать неловкую правду после того, как они представили Сталину карту, показывающую уступаемый кусок румынской Трансильвании. в Венгрию для консолидации венгров на румынской территории. Эта географическая операция могла произойти только в счастливом воображении венгров. Именно Сталин-пограничник уже решил этот вопрос против них, поддержав румын на Лондонской конференции заместителей министров иностранных дел в январе 1945 года.
Победители и проигравшие, капиталисты и социалисты участвовали в игре с нулевой суммой. Знаменитая цитата Милована Джиласа из визита к Сталину в 1944 году, где вождь доказывал неизбежность продвижения каждой из сторон своей «системы» со своей армией, также может быть истолкована в строго территориальных терминах, создание новых границ между капитализмом и социализм.Эта точка зрения не осталась незамеченной современниками. Об этом заявил американский посол военного времени Аверелл Гарриман в ранней презентации теории домино.16
В нем также говорилось о важности для судьбы Венгрии мартовской сделки, заключенной в Москве президентом Чехии Бенешем, по предоставлению Советскому Союзу границы с Венгрией в Закарпатской Руси / Украине. Близость может стать судьбой.
Карел Каплан, например, посвятил главу «Пограничные и приграничные регионы» в своей книге о Чехословакии в период с 1945 по 1948 год, но охватывает только двусторонние отношения между Чехословакией и Польшей, а также Чехословакией и Венгрией. Вопрос о Румынии и Трансильвании, неотъемлемая часть сталинского переустройства границ Восточно-Центральной Европы и торговли территориями, полностью выпадает из поля зрения и даже не фигурирует в указателе17
18
Должно быть, Сталину было очень приятно видеть, что города и территории Восточной Европы, которые оставались вне его досягаемости в 1919-1920 годах, легко перешли под советский контроль в 1944-1945 годах.Точно так же территориальные потери царского режима Японии были окончательно компенсированы в последние недели войны. Несколько случаев, представленных ниже, имели место в Европе, а другие — в Азии, что привело к увеличению протяженности «славянской Евразии» от Германии до Японии. То, что национализм для Сталина был «создан» или «выдуман», лучше всего иллюстрируется его заявлением английскому послу Кларку Керру 28 февраля 1944 г.19
20 Каким-то образом Сталин был готов интерпретировать нападения украинских партизан на Советский Союз как связанные с польскими территориальными приобретениями, когда это его устраивало.
«Это безумие! Вам не победить русских! Я умоляю вас остановиться на линии Керзона как на границе. Предположим, вы потеряете поддержку некоторых поляков? Подумайте, что вы получите взамен. У тебя будет страна. Я прослежу, чтобы к вам прислали британского посла. И будет посол из Соединенных Штатов — величайшей военной державы в мире».
– Тогда я умываю руки, – буркнул он. «Мы не собираемся разрушать мир в Европе. В своем упрямстве вы не видите, что поставлено на карту.Мы расстанемся не по дружбе. Мы расскажем всему миру, насколько вы неразумны. Вы хотите начать войну, в которой будет потеряно двадцать пять миллионов жизней!
– Вы решили нашу судьбу в Тегеране, – сказал я.
«Польша была спасена в Тегеране», — кричал он.
— Я не тот человек, патриотизм которого разбавлен до такой степени, что я отдал бы полстраны, — ответил я.
Черчилль погрозил мне пальцем. «Если ты не примешь границу, ты навсегда вылетишь из бизнеса!» он плакал.«Русские пронесутся по вашей стране, и ваш народ будет уничтожен.
Ты на грани уничтожения. Мы будем уставать от вас, если вы продолжите спорить».
22
И.В. Сталин говорит: «Мы не собираемся препятствовать вашим действиям. Прогоните их. Пусть они испытают, что значит быть под властью других».
Фирлингер просит Сталина дать указание советским военным помочь в этом выселении немцев и венгров.
И.В. Сталин спрашивает: «Наши военные этому мешают?»
Фирлингер говорит, что они этому не мешают, но хотели бы получать активную помощь.
Затем И.В. Сталин спрашивает Фирлингера, удалось ли им по-дружески решить спорные территориальные вопросы с поляками.
Фирлингер отвечает, что это невозможно, потому что поляки хотели бы разделить Тешинскую область, чего не могло бы принять ни одно чехословацкое правительство.
И.В. На вопрос Сталина: «Значит ли, что компромисс в этом вопросе невозможен?» — Фирлингер отвечает, что Тешинская область — очень важная часть чехословацкой территории, и чехословацкое правительство не может идти ни на какие уступки в этом вопросе.
И.В. Сталин отмечает, что в таком случае поляки, скорее всего, не пойдут на уступки ни по одному из других территориальных вопросов, в частности в районе Кладско. Поляки, наверное, будут настойчивы, потому что мы обещали им эту территорию.
Фирлингер отвечает, что поляки получили слишком много территории, и они не смогут ее переварить. В первом случае восстания вдоль китайской границы были развязаны с целью оказания давления на китайское центральное правительство, когда министр иностранных дел Гоминьдана Сун Цзывэнь, зять Чан Кай-ши, посетил Москву для переговоров о китайско-советском соглашении. договор летом 1945 г.Несмотря на то, что эта уловка увенчалась успехом, что привело к признанию Китаем независимости Монголии и советскому контролю над маньчжурскими железными дорогами и портами, Красная армия и флот начали захватывать удерживаемые японцами острова в северной части Тихого океана, на которые, по мнению Сталина, он имел серьезные права, основываясь на Ялте. соглашения. Но его настойчивость на равенстве с американцами, несмотря на то, что он пролил мало крови в Тихом океане, вызвало сопротивление Америки. Хотя Сталин закрепил за собой Курильские острова и Сахалин, он был закрыт от оккупации собственно Японии.Вместо этого он взял в заложники более 600 000 японцев, что стало формой мести, способом угнетения Японии и шансом создать альтернативное левое руководство с советскими наклонностями для потенциального будущего правительства Японии. ..)
Это было совершенно неприемлемо, поэтому и США, и Великобритания твердо стояли на своем, пока Сталин не принял обещание о нефтяной концессии, которое так и не было реализовано. Рассмотрим теперь более подробно эти азиатские случаи, чтобы прояснить тактику Сталина. Поддержка китайской коммунистической армии и партии продолжалась тихо, по тихонку , как любил говорить Сталин на своем беглом русском языке с акцентом.
Сталин ясно дал понять китайцам, что приграничные районы с Советским Союзом нелегко вернутся под суверенитет Китая после войны. Американским и британским союзникам также пришлось бы учитывать влияние Сталина на Китай в Средней Азии при балансировании целей в то время, когда оказывалось давление с целью втянуть СССР в войну против Японии и достичь урегулирования по Польше.24
В конце концов, как описывает Хасэгава в другом месте этого тома, только вступление СССР в войну могло заставить китайцев смириться и подписать соглашение.
Мало того, что северо-запад Китая больше не находился в руках Китая, так еще и участие Чойбалсана в тактике сталинского давления на границе сигнализировало о его желании построить «Великую Монголию», включающую территории Алтая, Маньчжурии и Внутренней Монголии.У китайцев были все основания чувствовать угрозу.
Сталин взамен согласился признать только центральное правительство Китая. 26
..)
Это были геостратегические соображения, но, как и в других случаях, представленных выше, здесь также присутствовали вопросы населения, истории и отношений как с США, так и с Китаем. Как отмечает Хасэгава, на следующий день после того, как Сталин отказался от операции на Хоккайдо, 500 000 японских военнопленных, захваченных в Маньчжурии, на северо-востоке Китая и в Корее, были отправлены в Сибирь на каторжные работы, которые продлятся годами. Дополнительные контингенты с Сахалина и Курил в конечном итоге увеличили общую численность более 600 000 человек.29
Просьба Сталина к Трумэну о части Хоккайдо была сформулирована как компенсация за более раннюю японскую оккупацию российского Дальнего Востока. Если месть не будет доступна в виде территории, Сталин примет ее в виде труда и страданий как военнопленных/интернированных, так и их семей, ожидающих в Японии. родственники и друзья военнопленных быстро поняли, на чьей стороне в холодной войне они хотят быть.31 Для Сталина исключение из оккупации Японии означало глубокую потерю влияния на страну, которая, как он считал, вернется в качестве азиатской державы. после войны.Снова и снова он жаловался на это американским представителям, требуя возмещения ущерба, связывая прогресс в заключении мирного договора с Германией с советскими претензиями к Японии. Но Сталин снова избежал своей кошмарной ситуации, второго фронта, и дождался, пока 5 сентября будут оккупированы последние японские острова, Хабомаис, прежде чем 6 сентября 1945 года выставить Демократическую партию Азербайджана на иранской земле.
К. Байбаков, нарком нефти, вспоминает, как Сталин говорил ему, что нефть — это «душа» ( d (…)
Отчаяние Сталинграда было вполне уместно. Стареющие россияне до сих пор помнят угольные грузовики времен Второй мировой войны, переоборудованные для экономии топлива для танков. Сталин тоже помнил и пытался увеличить запасы советской нефти через границу в Иран.Делегация во главе с заместителем наркома иностранных дел С.И. Кавтарадзе провела переговоры в Тегеране в сентябре-октябре 1944 г., но вернулась в Москву ни с чем. Чувство Сталина, что ветер благоприятствует ему, возможно, побудило его чрезмерно расширить свою приграничную дипломатию. 21 июня 1945 года Государственный комитет обороны (ГКО) издал постановление № 9168СС, предписывающее Наркомнефти провести разведку нефти в Северном Иране при поддержке Закавказского фронта и КП Азербайджана (тов. Багиров).6 июля 1945 г. Политбюро заставило М.Дж. Багиров, глава Коммунистической партии Азербайджана со столицей в Баку, ответственный за «подготовительную работу» по созданию как Демократической партии Азербайджана (АДП) в Иране, так и курдского движения с явными сепаратистскими намерениями. Кроме того, ДПА должна была получить массовую поддержку своей кампании по избранию депутатов в иранский парламент (меджлис). Предвыборные/сепаратистские лозунги носили как классовый, так и национальный характер. Крестьянам была обещана земля, рабочим была гарантирована работа, а азербайджанцам, курдам, армянам и ассирийцам были предложены равные права.Партийные «боевые группы» должны были быть оснащены «оружием иностранного производства», поэтому их происхождение не могло быть отнесено к СССР33.
П. Гасанлы, СССР-Турция: от нейтральной к холодной войне, 1939-1953 (М., 2008), 284. Там (…)
Опять же, на декабрьском заседании CFM в Москве русские отказались включать Иран в повестку дня, в то время как Сталин сказал Бирнсу и Бевину, что вывод Красной Армии не может быть предпринят из-за опасений, что иранцы могут саботировать единственный источник нефти СССР в Баку. , недалеко от границы. На дипломатическом уровне документы МИД СССР также увязывали вывод войск из Ирана с выводом англо-американских войск из Китая и Греции. Сталин явно «мыслил глобально, а действовал локально». В связи с неспособностью Московского СМИД решить этот вопрос Тегеран занял противоположную позицию, сдержанность на местах, одновременно внося антисоветское предложение в Совет Безопасности ООН, и Москва впервые столкнулась с этим новым судом международного общественного мнения.
В июне 1945 года Молотов встретился с турецким послом Селимом Сарпером и объявил, что, как и в случае с Польшей, он предусматривает изменение границ по сравнению с теми, которые были согласованы в 1921 году.Затем Молотов перешел ко второму пункту, касающемуся советской базы в проливах, дав понять, что от вопроса о границе можно отказаться, если будет достигнуто соглашение относительно проливов. Турецкое правительство немедленно обратилось за помощью и утешением как к американцам, так и к англичанам36. , из которых 20,5 тыс. кв. км должны были отойти Армении и 5,5 тыс. кв. км – Грузии. Аргументы, объединенные в меморандуме МИД СССР от 18 августа 1945 года, касались как армянских и грузинских жертв для победы над фашизмом, так и турецкой резни армян в 1894-1896 и 1915-1916 годах.37 К территории и истории добавился элемент населения 21 ноября 1945 года, когда Политбюро приказало Министерству иностранных дел помочь армянам диаспоры из Болгарии, Греции, Ирана, Ливана, Румынии, Сирии, Турции, Ирака, Франции и США вернуться в Армению. Заявленная нехватка земли для 360-400 тысяч армян диаспоры, запланированных для этой репатриации, подчеркнула необходимость восстановить ирреденту, где Турция уничтожила более миллиона армян. побуждать армян вернуться.39
40
и речь Черчилля о железном занавесе в марте 1946 г. предвосхитили доктрину Трумэна в марте 1947 г., согласно которой США взяли на себя обязательства по обеспечению безопасности от Великобритании на Ближнем Востоке
-й -й век.
Защищал права украинцев и белорусов на бывшие польские земли, ставшие теперь советскими. Позже он выступил от имени польского правительства, в основном коммунистического, но включая Миколайчика, заявив, что поляки не откажутся от Кладско, потому что у них есть советская поддержка. Его симпатии к казахам, уйгирам и монголам были громкими и конкретными, но вскоре уступили место более далеко идущим преимуществам за счет Китая, гарантированным американцами43. Сталин, конечно, регулярно выступает от имени «советского правительства» и «Русский народ.
Игровое поле простирается по всей длине и ширине славянской Евразии, где влияние Сталина привело к сдвигу границ и советской экспансии, хотя и в незначительных масштабах. Когда Сталин сказал Смиту, что Советский Союз не пойдет «намного дальше», он, похоже, был правдив. Предусматривались лишь незначительные поправки на границе, хотя вопрос о том, применимо ли слово «незначительные» к северокорейской агрессии с целью захвата южной половины Корейского полуострова, остается спорным.44 Однако это помогло помешать демократии в Восточной Европе и оставило Москву единственным арбитром в ключевых международных вопросах, территориальных и других.В совершенно иных обстоятельствах договорные права 1945 года с Китаем, полученные с помощью тактики пограничного давления, обеспечили СССР присутствие в Маньчжурии, откуда он мог помогать китайским коммунистам. Ялтинские соглашения стояли за российской оккупацией Курил, создавая новый очаг националистического ирредентизма на японской стороне. По всей Евразии сталинская пограничная политика подрывала терпимость, доминировала над националистическими программами и усиливала краткосрочное советское влияние. Долгосрочные последствия нельзя оценивать столь положительно. Несостоявшаяся мечта о русской революции | История
Для буржуазных классов повсюду инаугурация советского режима была анафемой для основных ценностей «западной цивилизации», в то время как для радикалов и коммунистов это означало естественную кульминацию неизбежного движения истории к человеческой свободе и общественному устройству, лишенному эксплуатации. .
Фактически только осенью 1917 года ленинский лозунг «земля, мир, хлеб» был поддержан некоторыми рабочими в Петербурге и Москве.
Октябрьская революция и идея «советской власти».Безусловно, до тех пор они были, по словам самого Льва Троцкого, «гордостью и радостью революции». Его «революция сверху», начатая в 1928 году политикой коллективизации и раскулачивания (кампания политических репрессий, включая аресты, депортации и расстрелы миллионов наиболее «зажиточных» крестьян), вновь открыла врата ада. и превратили советский социализм раз и навсегда в варварский и кровавый режим.
Мечты, безусловно, возобновляемы, и новый мир ждет своего рождения, но возможности создания эгалитарного, социально справедливого, экологически чистого и достойного общества лежат за пределами идей, практики и политики Октябрьской революции. Мечта реформатора: Армандо Яннуччи «Смерть Сталина» в блокноте
Быть политиком в мире Яннуччи — значит быть трусом. Тем более заметно, что для своего второго полнометражного фильма « Смерть Сталина » Яннуччи выбрал Хрущева — фигуру, возможно, наиболее синонимичную взбаламученной советской бюрократии середины века — в качестве своего первого добросовестного героя.
В конце концов, если Хрущев является его самым симпатичным творением, его самым впечатляющим по-прежнему остается Малкольм Такер, аморальный директор по коммуникациям в «Гуще событий» , чье уникальное стремление к власти достигает кульминации в мефистофелевском повороте в центре полнометражного дебюта Яннуччи. В петле (2009).Такер — агент цинизма, и если мы чувствуем мрачный трепет от его триумфа, то это трепет неизбежности того, что самые благородные усилия вскоре будут подорваны. Берия, как и Такер, верит только в свою способность манипулировать другими и поэтому недооценивает серьезного, приветливого Хрущева. На протяжении всего фильма эти двое кружат друг вокруг друга как перевернутая пара: одна — правая рука Сталина, другая — комический рельеф его окружения; один в сером костюме, едва скрывающем пижаму, другой в угольно-черном, со всеми стежками; один тайно плетет паутину, другой выставляет свои неуклюжие протесты на всеобщее обозрение в ЦК. В центре их танца вопрос реформы — прекращения террора; фактически десталинизация.Поддержка Хрущева, ясно дает понять Яннуччи, является подлинной, тогда как поддержка Берии — просто еще одна циничная уловка для укрепления собственной власти.
Как и в случае с ковбойской картиной Форда-Уэйна, окружение Сталина воспринимается по приказу своего лидера, мы, как зрители, знаем достаточно, чтобы болеть против человека в черном.
До сих пор маргинализация Берией Хрущева — обременение его обременительной задачей планирования похорон Сталина, в то время как Берия укрепляет свою власть — казалась рутиной.С этой новой информацией их соперничество приобретает смертельную остроту. « Я реформатор!» Хрущев провозглашает, с отчаянным желанием самоопределения мы чувствуем себя одновременно на стороне Бушеми и на стороне Яннуччи. Импульсивно, Хрущев отдает секретный приказ: поезда в Москву, которые остановили Берия и НКВД, поезда, которые должны везти людей, чтобы увидеть тело Сталина, лежащее в состоянии, должны быть запущены снова. Реформа Берии — кодовое слово для контроля; А хрущевская реформа — это гласность .
То же самое и с самими инструментами повествования: то, что кажется отчасти задуманным как тематически последовательный и (по крайней мере, теоретически) мрачно-забавный сюжетный момент, также открывает дверь, которую Яннуччи оставляет распахнутой на протяжении всего фильма, и долго уходит в любые размышления, которые приходят. после заключительных титров.А именно Смерть Сталина это элитарный фильм. Не обращая внимания на заложенный риск испортить юмор самой пропитанной кровью диктатуры в истории, мы увидим, что опасности элементарного гражданства в сталинском СССР представлены на уровне механического монтажа; пытки и казни безликой толпы, приписанные к повседневным расчетам советских функционеров как своего рода эмбиент-изюминка. Взгляд Яннуччи на современную политику в этом вопросе проницателен: когда посредничество с имиджем терпит неудачу, когда власть предержащие вынуждены вступать в тесный контакт с теми, кого они якобы представляют, отчуждение является взаимным и неразрешимым; демократия раскрывается как еще одна система управления, которая — как и другие системы — работает наиболее приятно, когда осуществляется издалека.В «Смерть Сталина » неудачи советского социализма воспринимаются как нечто само собой разумеющееся: любая такая оценка была бы слишком фантастической или чрезмерной. Эффект состоит в том, чтобы сохранить мечту Яннуци — мечту реформатора — в Хрущеве, нетронутую, несложную, нетронутую. Чтобы не запятнать наши симпатии, растоптанных крестьян, как реквизит в фотосессии, быстро уводят со сцены без дальнейших размышлений. Но не раньше, чем их можно будет использовать в качестве рычага. Циник в отступлении, в конце концов, остается циником, и по мере того, как тропы кошек и мышей становятся все более тесными, Хрущев, как и все великие реформаторы, начинает приобретать свойства тех, кого он хочет реформировать.
Берия, настаивает Хрущев, — это зло: заговорщик против одних их бывших товарищей, убийца других. Документы, которыми он угрожал им всем, — доказательства деяний, в которых все, безусловно, виновны, — доказывают роковое разрушение архетипа Яннуччи Яго. 1 Хранилище памяти стало неисправным хранилищем тайного стыда: потеряв хладнокровие, Берия скоро как бы потеряет голову. Под предлогом давки и с помощью напыщенного маршала Жукова в исполнении Джейсона Айзекса Хрущев устраивает государственный переворот, чтобы решить судьбу Берии.Для эпидемии насилия Хрущев предлагает собачью шерсть: смертный приговор своему сопернику. Сочувствие фильма целесообразности своего героя тревожно прямолинейно. Яннуччи вкладывает возражения либеральной юриспруденции в уста самого тщеславного и нерешительного персонажа серии , временного преемника Сталина Георгия Маленкова, которого играет Джеффри Тэмбор. «Он заслуживает суда! Он один из нас!» Маленков умоляет, апеллируя к силам, которые сейчас находятся далеко за пределами его контроля.
Чередуя прихорашивание и невежество — его запасы в торговле Замедленное развитие — Тамбор естественным образом вписывается в политическую картину мира Яннуччи. 2 Тем легче тогда отклонить его обращение к правосудию как еще одну отсрочку необходимого: нет, неизбежного. Там, где либерализация путем консенсуса не годится, нужно либерализовать силой. «Я хочу, чтобы это было запротоколировано, — говорит он, наконец, подписывая ордер, — что это был не первый мой план действий». Вдруг Смерть Сталина уже не комедия, а жесткая историческая драма. «Секретная речь», как ее стали называть, была одновременно актом радикальной демистификации и серьезными политическими последствиями; жест, который для Яннуччи включает в себя как высшие цели его собственного проекта, так и тот вид мужества, который предполагает этот самый проект, — в наш текущий исторический момент — больше невозможен.
3 Согласно исследованиям, его хищничество было хорошо известно советскому руководству и действительно обсуждалось во время суда над ним; но правда этих утверждений, как и большая часть правды того периода, не имела отношения к исходу суда. Радикальное сгущение фильма — истории и драмы, правды и вымысла, справедливости и вендетты, героизма и злодейства — проистекает из всепроникающего невроза, призванного убедить зрителя (а значит, и самого себя) в парадоксально неоспоримом характере главного героя. добродетель.Это невроз, который сильный цинизм Яннуччи удается сдерживать в других местах его работы, необходимость разрешить элитарное мировоззрение и традиционную драматическую структуру: приземленную ползучесть либерализма. «Я похороню тебя в истории!» Бушеми с сожалением кричит горящим останкам своего поверженного врага, еще одно предвестие, на этот раз хрущевского хвастовства времен холодной войны и апокрифического стука ботинок. С развязностью после казни в крематорных сумерках он больше похож на Тони Сопрано, чем на Михаила Горбачева.
К любому оставшемуся аргументу либерализм предлагает последнее слово: безопасность. Дочь Сталина, Светлана, которую играет Андреа Райзборо, возвращается с края памяти фильма, чтобы смазать его разочарованием: «Я никогда не думал, что это будешь ты». В каком-то смысле — в смысле, связанном с личным темпераментом и дворцовыми интригами — ее суждение говорит о том, что Хрущев изменился. Но ее роль в этой истории (как и роль ее брата Василия) была второстепенной, приятной по тону с ее подчеркнутой британской манерностью и резким остроумием, но повествовательно невесомой.Советская Анастасия, смутный символ невинности, ее жертвенное изгнание — не только необходимость, но и запоздалая мысль для логики « Смерть Сталина ». 4 На полях сценария собраны метафоры отцовской власти Сталина над нацией и тоски его народа по возвращению этой власти. Фарсовая атмосфера, которую они предлагают, в значительной степени прозаична, вплоть до повторного введения православных епископов в политическую ткань России, как бы для замены мертвого социалистического Бога.
Яннуччи мало что может узнать о настоящих сталинских сиротах, не говоря уже о его фигуральных, и его не очень интересует ирония судьбы, заключающаяся в том, что в его сценарии одно явно (то есть монархически) отдается приоритету над другим. Во всяком случае, в наиболее уверенной форме фильм знает, что единственной возможной реакцией на смерть Бога является смех, нигде более достоверно не воплощенный, чем в «Вичеславе Молотове» Майкла Пэйлина, подлинном (повторном) открытии . Смерть Сталина . Изысканная закругленность выпускников «Монти Пайтон» обеспечивает идеальный перевод кризиса веры, лежащего в основе Смерть Сталина , то есть личного.Молотов — старый большевик, достаточно взрослый, чтобы усвоить на уровне бессознательного, что именно следует забыть, что следует запомнить и как. В качестве его награды мы узнаем в начале фильма, что он вот-вот будет очищен. Смерть Сталина щадит его; в противоположность этому Берия не только исключает его из списка арестов, которых опасаются, но и сообщает, что его осужденная и считавшаяся мертвой жена Полина была реабилитирована и освобождена.
Но Молотов — это машина, преследуемая этими старыми призраками — Ленина, Сталина, Революции и пакта Риббентропа, циклов предательства и взаимных обвинений.Через Пэйлин Яннуччи предлагает первый новый архетип в своем собственном творчестве: политик, для которого истинная вера в долгосрочной перспективе неотличима от безумия. Подобно Маленькому Бродяге в «Новое время» , доведенному до психоза безразличным жеванием фабрики, которая производит его новое общество, Молотов Пэйлин одновременно чужд и нежен. Знакомство Молотова с заговором Хрущева столь же драматично ускоряет, сколь и тематически удовлетворяет: там, где Берия критиковал Молотова за несостоятельность его двоемыслия, Хрущев потворствует морали остановленных часов своего товарища, когда она благоприятствует его моменту для удара.Посреди комедии, которая, в конце концов, так же часто терпит неудачу, как и успех, Пэйлин произносит самую смешную и самую элегантную речь во всем Смерть Сталина , направляя своих сбитых с толку коллег-бюрократов в путешествие по идеологическому лабиринту, который является его внутренней жизнью. — путешествие, которое заканчивается грандиозной церемонией там же, где и началось. 5 На месте гибели Берии Молотов первым видит тело, шагающего со школьным рыжим вокруг лужи крови, которая теперь является не чем иным, как туманным отражением мечты его собственной революционной юности.«Это для людей!» — восклицает он, и время наконец возвращается. Жаль, что Яннуччи так часто сопротивляется этому юмору в других местах, но это не великая тайна. Неудобные, сгущающие хаос противоречия, присущие такой фигуре, как Молотов, в конце концов являются неудобством для фильма, комедийная стратегия которого во многом основана на опыте его режиссера на телевидении (стратегия, которая отдает предпочтение краткосрочным вознаграждениям). Таким образом, структурные недостатки Смерть Сталина часто проистекают из составляющих его сильных сторон.Яннуччи сохраняет эти более консервативные ожидания, несмотря на разницу в средствах, по умолчанию: ожидания, что надежные исполнители, такие как Тамбор или Руперт Френд Василия Сталина, должны бросать готовые к трейлеру реплики смеха с индустриальным интервалом; чтобы были хорошо округленные участки А, В и С, даже если их синтез меньше, чем сумма его частей; что чем дольше мы проводим время с главным героем, тем крепче (и традиционнее) его драматическая психология.
В этой последней заметке Хрущев является зеркальным отражением Такера в В петле , чьи высокие драматические намерения и собственное зло смешивают — к их ущербу — более сложное и гораздо более смешное впечатление от Такера из Гуща . 6 Совокупный эффект этих двух приятных, но непоследовательных фильмов — это осознание, которое мы, возможно, знали все это время: что Яннуччи работает в своем наиболее подрывном и наиболее неопределенном виде не на уровне эпизода или полнометражного фильма, а на уровне сериала. весь. Масштабы кино — масштабы, которые мы склонны считать более свободными, чем телевидение, — на самом деле вынуждают его действовать. Потребность упорядочить собственное видение, в конечном счете, сводится к неуклюжему провозглашению позитивной политики — политики, которая верит в Кошмар Диктатора и Мечту Реформатора; нерешительного либерализма, который возлагает грехи народа на первого и прощает все грехи второму, пока он обещает никогда не будить нас.
1. То, что главным двигателем фильма является один из таких документов, ссылка на незаконную связь, обнаруженную — наконец — пропитанную мочой, — простое совпадение. Смерть Сталина Номер был в банке перед выборами 2016 года, и, несмотря на вдумчивую статью Маши Гессен на эту тему, причины его запрета в России кажутся скорее обыденными, чем конкретными. Достаточно сказать, что зрители, охотящиеся за аллегориями «Досье Стила» и сопутствующими скандалами, будут разочарованы. Во всяком случае, портрет России, написанный в Смерть Сталина , представляет собой государство, не способное вмешиваться в собственные дела, не говоря уже о делах своих противников.
Точно так же и с Хрущевым действия будущего первого секретаря слишком сильно напоминают его доброжелательные намерения, чтобы можно было над чем-то посмеяться. Первая подробная биография, основанная на взрывоопасных новых документах из
Секретный архив России
WashingtonPost.com: Сталин:
Первая подробная биография, основанная на взрывоопасных новых документах из
Секретные архивы России
Перейти к первому разделу главы Сталин
Первая подробная биография, основанная на взрывоопасных новых документах из
Секретные архивы России
Эдвард Радзинский
Перевод Х.Т. Уиллеттс
1878 год. Маленький грузинский город Гори, родина
Иосиф (Иосиф) Джугашвили дремлет на фоне далекого
горы.
Есть высокий холм в
середина этого. На холме стоит крепость. Целый
место имеет свою живописную дикость. Знойное небо
над городом, шумные, бурлящие воды Куры,
горы в непосредственной близости с их «Городом пещер»,
а дальше Кавказский хребет с его россыпью
снег, который никогда не тает.
Маленький Сосо часто приходил на базар. Его мать стирала для
еврейский купец, торговавший там.Сосо никогда не дразнил
сумасшедший. Сосо защищал его. Еврейский купец был мягкосердечным.
Он жалел сумасшедшего и часто дарил Сосо подарки для
быть добрым к нему. Сосо поделился с нами деньгами на покупку
сладости. Хотя семья Сосо была бедной, он презирал деньги.
(Письмо Н. Гоглидзе, Киев)
С прибытием семьи в Диди Лило связана история. Бесо
предки раньше жили в горной деревушке в Лиахвисе
Овраг.
Как и у Кеке, они были крепостными. Их хозяевами были грузинские воины
князья — княжеский род Асатиани.Прадед Сосо Заза
Джугашвили принял участие в кровавом крестьянском восстании. Его схватили жестоко
выпороли и бросили в тюрьму. Он сбежал, снова взбунтовался, был арестован
снова и снова убегал. Именно тогда он поселился в с.
Диди Лило под Тифлисом (ныне Тбилиси) вышла замуж и, наконец, обрела покой.
Вступил в брак 17 мая, Виссарион Джугашвили, крестьянин,
временно проживающий в Гори, православный, возраст жениха
24 года, и Екатерина, дочь Глаха Геладзе, крестьянина,
ранее жил в Гори, скончался.православная христианка, ее
первый брак, 16 лет.
Рядом с разрушенным замком Гори находится валун странной формы.
Огромный, идеально сферический каменный шар. По народной легенде,
великан Амиран играл с ним в мяч. Амиран был кавказским вариантом
Прометея, но он был злым Прометеем, демоном разрушения
прикован где-то на вершине Кавказского хребта.
В Гори существовал древний обычай: раз в году все кузнецы
стучали по наковальням в ночи, чтобы этот страшный дух разрушения
не спускался со своей скалы.
Детство нашего героя тускло освещено. Мраморное покрытие павильона
Домик Бесо хранит множество тайн.
Пьяный Бесо был, конечно, настоящим отцом Сосо — стоит только
сравните фотографии отца и сына.Иначе и быть не могло:
Кеке была целомудренной и глубоко религиозной девушкой. И вообще, в год рождения Сосо муж и жена никогда не расставались. Бесо жил в Гори в
в то время делал сапоги на заказ для фабрики Адельханова в Тифлисе.
И пить. Были ужасные сцены. Н. Кипшидзе вспомнил
истории, которые она рассказывала ему: «Однажды, когда его отец был пьян, он выбрал его
вскочил и с силой швырнул его на пол. У мальчика была кровь
мочи в течение нескольких дней после этого».
было то, что маленький Сосо видел со дня своего рождения.
Сталин и стремление к индустриализации Советского Союза
Исчезновение черного коммуниста в сталинской России
Контент